Крылья из дыма и золота - читать онлайн книгу. Автор: Ава Рид cтр.№ 31

Мила открыла глаза и посмотрела прямо на Ашера, который не демонстрировал ни малейших признаков волнения. Он не отводил от нее взгляда.

– Я видела тьму и дым, видела, как растворяются в воздухе пространства и миры. – По щеке Милы скатилась слеза. – Я видела Смерть.

Если бы только Вечные, которые их окружали, знали, свидетелями чему эти трое стали только что…

Тариэль, Михаэль и Иезекииль стояли в Центральном зале, куда только что прибыли. Собственно, они просто следовали за Иезекиилем, который метался туда-сюда.

– Зак, ради света, успокойся!

Он заметно побледнел, и Михаэль изо всех сил старался его успокоить. В своей манере, конечно. С тем же успехом можно было бы дать ему оплеуху на виду у всех.

– Успокоиться? Ты в своем уме?

– Замри на месте, идиот, мы только из-за тебя тут и оказались.

– Именно, потому что здесь мы и должны быть. Мы должны доложить Совету.

– Черта с два мы должны!

Пока оба переругивались, горячо обсуждая этот вопрос, Тариэль снова и снова обдумывал произошедшее. Он не мог поверить во все это.

Проходившие мимо Вечные неприкрыто засматривались на них. Тариэль не мог их в этом упрекнуть, потому что в своей пестрой одежде он и его друзья выглядели как взрослые люди, а ругались как малые дети.

Послышался треск громкоговорителя, и Тариэль догадался, что последует дальше. Так что он не удивился.

– Вы нарушаете рекомендации относительно формы одежды. Вы выглядите неуместно. Пожалуйста, заберите свои предупреждения в здании № 5, – гнусаво произнес голос, который, разумеется, не утруждал себя назвать их по имени, хотя всем и так было ясно, о ком речь. Тариэль почувствовал злость. Михаэль тем временем показал громкоговорителю средний палец.

– За этот возмутительный жест вы получаете еще один выговор…

Не дожидаясь, пока Михаэль от возмущения решит разнести на кусочки громкоговоритель и камеры, Тариэль схватил обоих друзей и потащил их к одному из коридоров за Главным залом. Меньше глаз, меньше ушей.

– Хватит, – шикнул на него Тариэль.

– Нам. Нужно. Доложить. Совету, – настойчиво повторил Иезекииль. – Такого с нами никогда раньше не случалось. Так ведь? Я хочу спросить: что это было?

– Сначала мы должны спокойно все обдумать и обговорить, а потом…

– Нет, – перебил Михаэля Тариэль. – Он прав. Я иду в Совет. Встретимся у меня дома.

Тариэль не ожидал, что ему так скоро доведется снова возложить руки на двери зала Совета. Входя, он стряхнул с себя ощущение отвращения и боли. На этот раз в зале был только Артас – к счастью для Тариэля, поскольку сегодня у него совершенно не было настроения терпеть насмешки Ракель. Хватит с него того, что ему сейчас придется все рассказывать.

Бесшумно ступая в кроссовках, которые он терпеть не мог, Тариэль подошел к Артасу. Покончив с этим разговором, он непременно переоденется. Но сейчас у него были другие заботы. Артас не сидел в своем кресле, а стоял на другом конце комнаты, сцепив руки за спиной, и разглядывал полки.

– Тариэль, ты снова решил заглянуть к нам? Так скоро? Я удивлен.

Его четкий голос отразился от стен, и Тариэль с трудом подавил дрожь, когда Артас развернулся и направился к нему.

– Да, к сожалению, обстоятельства этого потребовали.

Артас показал на кресла, и оба уселись. Он не произнес ни слова, тем самым предлагая Тариэлю продолжать. Тариэль не представлял, как сидеть, как держать себя и что говорить. Непривычное состояние. В его голове все еще звучали слова Иезекииля: «Если даже тут что-то есть… не мне тебе объяснять, что может случиться, если кто-то наткнется на аномалии, которые превратились в систему, стали частью универсума и не доставляют никому проблем. Они посыплются, как костяшки домино, и утащат с собой все. А еще может оказаться, что именно ты – тот, кто найдет аномалию, – подтолкнешь этот процесс».

О да, как раз это с ним и случилось.

– Я нашел аномалию.

– Правда?

Лицо Артаса оставалось абсолютно спокойным, и это было настолько неприятно для Тариэля, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не отвести взгляд. Потому что он терпеть не мог ошибаться. Артас взмахнул рукой, описав круг в воздухе, и тут же в его пальцах появился стакан с водой. Он отпил из него, а затем поставил на стол.

– Рассказывай дальше.

– Это человеческая девушка, ее зовут Мила, место пребывания… Прага.

– Ты уверен?

От него не ускользнула нерешительность Тариэля.

– Она была в Праге… Сейчас ее местонахождение неизвестно, – добавил Тариэль.

– Ты нарушил прямой приказ и продолжил искать аномалию?

– Нет. Просто неблагоприятное стечение обстоятельств. – И это даже была не совсем ложь.

– Так ты это называешь?

Собравшись с духом, Тариэль принялся рассказывать Артасу о случившемся. От встречи в парке до самых недавних событий.

– Вы вмешались. Судя по всему, аномалия активировалась из-за вашего присутствия, и сейчас это не просто ничтожная ошибка, а целая проблема. Устраните ее.

– Мы не знаем, что случилось и какими силами она обладает. Не знаем, участвует ли в происходящем кто-то или что-то еще. Мы знаем слишком мало.

Тариэль произнес это, подчеркивая каждое слово, – он действительно так считал. Артас медленно и сосредоточенно наклонился вперед. Его голос был холоден как лед.

– Это не имеет значения. Теперь она – активный разрушительный фактор, который необходимо ликвидировать. Нарыв, который мы не можем вылечить. До этого она лишь держала нити в руке, но не приводила их в движение. Теперь она использует свою силу и дергает за нити. Это может нарушить равновесие. У тебя есть задание. – Он снова откинулся назад. – Сообщи, когда его исполнишь.

Было совершенно ясно, чего хочет от него Артас, и Тариэль с радостью уклонился бы от этого задания. Он хотел возразить. Но Тариэль был трусом. Так что он этого не сделал. Возможно, еще и потому, что в глубине души он верил, будто это правильно, будто именно так и нужно поступить. Потому что в таком случае последствия окажутся менее страшными, чем то, что грозило случиться, если он откажется исполнять приказ.

Возвращаясь через портал к себе домой, он отчетливо ощутил, что ему не хочется видеть Михаэля и Иезекииля у себя дома. Тариэль чувствовал себя нехорошо, по правде говоря, просто отвратительно. Хуже всего были гнев и беспомощность, которые все сильнее охватывали его. Он злился на самого себя за то, что не оставил Милу в покое раньше.