Она встревоженно посмотрела на него.
– Где ты был?
Он не хотел беспокоить ее еще больше.
– Так, изучал гостиницу. Я не думал, что ты проснешься. Как ты себя чувствуешь?
– Мы забыли про Хэммондов. Мы же приглашены к ним на ужин. Приезжала Джейн, проверяла все ли у нас в порядке, привезла нам еду. И развела огонь.
– Спасительница Джейн спешит на помощь. – Произнеся это, он тут же пожалел о сказанном.
– Вообще-то человек от чистого сердца хотел нам помочь. – Взгляд ее упал на фонари. – А это еще зачем?
– На штукатурке в ванной небольшая трещина. Я хочу убедиться, что там нету очередного жучка.
Скептическое выражение на ее лице сменилось тревогой.
– Где в ванной?
– На потолке, возле светильника.
Глаза Мадлен широко раскрылись.
– Проверь всю ванную. Этому должно быть какое-то объяснение.
Он понял, что она имеет в виду тело Колина в ванне. Но он знал, что ни одно разумное объяснение ее сейчас не устроит.
– Мэдди, может, нам уехать?
Она молча глядела на него.
Он настаивал.
– Если бы я увидел привидение… здесь бы я точно не захотел оставаться. Ничего хорошего из этого не выйдет. Давай поедем домой?
– Это неправда.
– Что неправда?
– Ты бы не сбежал, если бы это случилось с тобой.
Он попробовал снова.
– Знаешь, иногда нужно отойти подальше, чтобы разглядеть, в чем же…
Она перебила его.
– Я видела его здесь, а не дома. Значит, и разгадка тоже здесь.
Он сел на диван рядом с ней. Задумавшись, он уставился на тарелки, накрытые фольгой. Музыка на ее планшете вновь заиграла с нарастающей силой. Он перевел взгляд на догорающий огонь.
– Хочешь, я подкину пару поленьев?
– Нет. Я пойду в постель. Мы можем уже выключить музыку?
– Я выключу. А потом пойду быстренько осмотрю чердак над ванной.
Она поуютнее укуталась в халат и закрыла глаза.
Во второй раз чердак уже не казался столь устрашающим. Даже находясь в комнате с волками, Гурни, сосредоточенный на том, зачем пришел сюда, не позволил своему воображению разыграться.
Перед тем как подняться наверх, он установил более мощный фонарик на плоском бортике ванны, направив луч в щель возле светильника.
Теперь, стоя на чердаке, он выключил фонарик поменьше, которым освещал себе дорогу. Несколько секунд не было видно ничего, полная темнота. Он услышал, как над его головой о сводчатую крышу бился порывистый ветер, испытывая на прочность столетние балки.
Когда его глаза привыкли к темноте, он заметил то, что надеялся увидеть, – тонкую полоску света между двух половиц метрах в семи от того места, где он стоял. Он снова включил фонарик и, обогнув волков, подошел туда, где заприметил полоску света.
Пол был застлан широкими сосновыми досками, некоторые из них шатались под ногами. Взяв фонарик в зубы, он встал на колени, поддел ногтями одну из досок и осторожно приподнял ее. Когда стало возможно за нее ухватиться, он вытащил ее и отложил в сторону. Вторая доска вынулась так же легко.
Он вскрыл часть черновых балочных перекрытий, разделявших пол и потолочную плиту под ним. Прежде всего он оголил проводку и патрон светильника. Было видно, что круглый потолочный плафон, который должен был прикрывать отверстие для проводов, прикрывал его не до конца. Там был очень узкий зазор, всего в несколько миллиметров. Сквозь него и проникал свет фонарика из ванной.
Он осмотрел верхнюю часть патрона и балку, к которой он был прикреплен. Никаких приборов для наблюдения или прослушки он не обнаружил. Однако там присутствовали явные следы каких-то двух устройств, которые были там установлены, а потом, возможно в спешке, удалены.
Одним из них могла быть оптоволоконная камера с присоединенным к ней радиопередатчиком. На ближайшей к отверстию в потолке балке были налеплены куски свежей, липкой изоленты. Прямо над отверстием был приклеен небольшой пружинный зажим, который, скорее всего, фиксировал конец оптического кабеля, снабженного линзой. Гурни сообразил, что остальные кусочки изоленты удерживали кабель и ограничивали давление на зажим. Отпечатки кабеля на ленте подтвердили его версию. Два более крупных куска изоленты, должно быть, поддерживали камеру и радиопередатчик на другом конце кабеля.
В связи с этим у него возник вопрос. Почему радиопередатчик не был обнаружен вчера, при проверке комнаты на всевозможные прослушивающие устройства? Или к тому моменту его уже убрали? А может быть, тогда его еще не установили? А если так, то почему так быстро убрали?
Было очевидно, что совсем недавно там был установлен еще один прибор. Но какой – совершенно непонятно. Там же, над отверстием, были приклеены два хомутика, но определить, что же на них держалось, было невозможно.
Он измерил их диаметр, чтобы примерно понимать хотя бы какого размера устройство они держали. Он пришел к выводу, что это было нечто диаметром приблизительно с тюбик помады, неизвестной длины.
Довольный тем, что нашел все, что можно было найти, он вернул половые доски на место. Поднявшись на ноги, он еще раз оглядел эту огромную комнату. В рассеянном свете фонарика тени волков резко набросились на стену.
Он осветил герб Голлов.
Virtus. Perseverantia. Dominatus.
Его вдруг осенило, какое удивительно совпадение, что эти суровые заветы висели прямо над этими свирепыми чудовищами. Гурни обратил особенное внимание на последнее слово: Dominatus.
Он вспомнил, что переводилось оно по-разному. Но все переводы так или иначе сводились к одному объединяющему понятию: контроль.
Задумавшись, он вдруг осознал, что контроль сквозной линией проходил в этом деле: Эллиман Голл с его навязчивой идеей убивать волков, Итан, стремившийся изменить мир, исправив всех преступников, там же Пейтон и его неукротимое своеволие.
Этот лейтмотив выходил и за пределы семьи Голл. По словам Гилберта Фентона, суть дела заключалась в том, что все четыре жертвы попали под абсолютный контроль Ричарда Хэммонда.
Да и стратегия Фентона по общению с журналистами была направлена на то, чтобы контролировать восприятие дела публикой, влиять на обвинительный процесс и полностью руководить судьбой Ричарда.
Загадочные службы, руководившие Фентоном, контролировали ход расследований в четырех разных округах.
А возвращаясь на тринадцать лет назад в пресловутый лагерь “Брайтуотер”, Гурни задался вопросами об анонимной четверке – Льве, Пауке, Волке и Хорьке. Мо Блумберг говорил, что все в лагере боялись их. Каким образом им удалось всех запугать? И что они сделали со Скоттом Фэллоном?