Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 14

Теперь, когда Наполеон был в курсе планов «эксклюзивов», он решил специально не отказываться от поездки в Оперу, где на него должны были напасть. Здание театра и все окрестные улицы были заполнены переодетыми полицейскими. Наполеона сопровождали начальник его гвардии генерал Ланн, выполнявший функции личного телохранителя, и адъютант Эжен де Богарне со своими людьми.

Конечно же, результат у этой операции мог быть только один: Жозеф Черакки и его сообщники были схвачены и примерно наказаны.

Жозеф Фуше, ставший министром полиции в августе 1799 года, позднее характеризовал дело Черакки-Арены как «смешную попытку покушения на жизнь первого консула» и, конечно же, приписал себе заслугу разоблачения заговорщиков.

Вскоре после покушения в разговоре с Жозефиной Наполеон сказал, что Фуше умен и всегда будет полезен. Собственно, так оно и было: Фуше был прекрасно осведомлен обо всем. И одним из источников для него являлась мадам Жозефина Бонапарт, «никогда не имевшая ни единого экю». Позднее в своих «Мемуарах» Фуше признался:

«Я сам передал ей тысячу луидоров в качестве министерского подарка, и это более чем что бы то ни было расположило ее в мою пользу. Через нее я получал большую информацию, так как у нее бывал весь Париж».

Были у Фуше и другие информаторы. Для него шпионил даже личный секретарь первого консула Бурьенн. А всего Фуше тратил примерно 100 000 франков в месяц, чтобы быть в курсе всего касающегося жизни первого консула. По его словам, у него была возможность проверить информацию секретаря той, которую он получал от Жозефины, и наоборот. «Я был сильнее, чем все мои враги, вместе взятые», – отмечал Фуше.

Но самое опасное покушение на жизнь первого консула – это был взрыв на улице Сен-Никез 24 декабря 1800 года.

К этому покушению уже имела отношение британская разведка, а делалось все руками роялистов.

Сначала, весной 1800 года шуаны (вооруженные сторонники Бурбонов, которые продолжали вести свою партизанскую войну) предполагали напасть на конвой, сопровождавший карету первого консула, и похитить Наполеона на пути из Парижа в Мальмезон, где находился дворец Жозефины. Потом на улице Сен-Никез в Париже произошел упомянутый взрыв.

24 декабря 1800 года Наполеон с супругой направились в Театр Республики (Opéra de Paris) на представление оратории Гайдна «Сотворение мира».

В тот день, после обеда, Наполеон уселся у огня, по всей видимости, не испытывая желания куда-то ехать. Но Жозефина и Гортензия настаивали, зря что ли, они наряжались?

– Едем, Бонапарт, это тебя развеет. Ты слишком много работаешь, – уговаривала его Жозефина.

Наполеон закрыл глаза и, помолчав, объявил:

– Вы поезжайте, а я останусь.

Жозефина ответила, что в таком случае она составит ему компанию. «Между ними, – рассказывала потом Гортензия, – разгорелся настоящий бой, который кончился тем, что велели запрягать лошадей».

Через несколько минут доложили, что две кареты поданы. Наполеон направился к своей. И тут то ли он сам, как утверждает Гортензия, то ли Рапп, как полагает Лора д’Абрантес, заметил, что шаль Жозефины не гармонирует с платьем. Как бы то ни было, Жозефина дала мужу уехать, а сама торопливо побежала менять шаль.

Меньше чем через три минуты после отъезда первого консула с эскортом, карета Жозефины, где разместились также Гортензия и беременная Каролина Бонапарт, тоже выехала на улицу Сен-Никез.

Эта старая улица шла параллельно дворцу и на протяжении нескольких десятков метров пересекала площадь Карусели, образуя как бы ее край. Дальше она переходила в улицу Сент-Оноре, а чуть дальше находилась Опера.

И вот в тот момент когда Жозефина выехала на улицу Сен-Никез, карету подбросило страшным взрывом, выбившим в ней стекла.

– Метили в Бонапарта! – вскрикнула Жозефина и лишилась чувств.

Как потом выяснилось, карета первого консула, ведомая кучером Сезаром, уже свернула на улицу Сент-Оноре, где ее поджидал заговорщик Лимоэлан, давший сигнал отставному морскому офицеру Сен-Режану. Последний поджег шнур взрывателя. Время горения фитиля, действие пороха и мгновение взрыва – все было вычислено по секундам, но в реальности взрыв раздался с небольшим опозданием и не причинил вреда карете первого консула, разметав последние ряды конвоя и случайных прохожих. По сути, Наполеона спасла случайность: кучер, который в тот вечер правил экипажем, гнал лошадей быстрее обычного.

Более 20 человек было убито и около 60 серьезно ранено, сильно пострадали все дома на улице Сен-Никез и даже дома на улицах, прилегающих к ней, многие окна в Тюильри были разбиты.

В следовавшей в нескольких десятках метров позади карете Жозефины от взрыва разлетелись стекла. Пространство между двумя экипажами было залито кровью и завалено телами ни в чем не повинных людей.

Получается, что не будь шали, которую надо было сменить, Жозефина погибла бы, но она, придя в себя, отважно приказала кучеру ехать (другими улицами) дальше в Оперу.

Таким образом, супруги Бонапарт, демонстрируя самообладание, прибыли в театр к открытию представления. Но весть о покушении достигла зала и стала передаваться из уст в уста. Зрители дружно встали, и вспыхнула овация.

Наполеон в консульской ложе выглядел бесстрастным. А вот Жозефина – та владела собой не столь хорошо. Лора д’Абрантес потом написала в своих «Мемуарах:

«Она, обычно такая грациозная, была не похожа на саму себя. Она явно дрожала и куталась в шаль, словно прячась в укрытие. И в самом деле эта шаль была причиной ее личного спасения».

По бледным щекам Жозефины текли слезы.

В тот же вечер первый консул объявил министру полиции Фуше: он уверен, что «адская машина» была подложена якобинцами.

– Якобинцы хотели меня умертвить! – кричал он. – За этим не стоят ни дворяне, ни священники! Меня не заставят изменить мнение! Раз их нельзя обуздать, значит, их нужно раздавить! Францию надлежит очистить от этих подонков, никакой пощады таким злодеям!

Намеки Фуше, что, возможно, заговор был другого происхождения, встретили лишь насмешку: конечно, бывший член Конвента, бывший «левый» якобинец теперь стремится выгородить своих прежних единомышленников. Уверенность Наполеона подкреплялась тем, что «адская машина», взорванная на улице Сен-Никез, представляла собой точную копию взрывного устройства, изготовленной как раз в это время революционером, противником режима Консульства, неким Александром Шевалье. Фуше через одного из своих агентов узнал об этом изобретении. В ночь с 7 на 8 ноября друзья Шевалье были захвачены и брошены в тюрьму Тампль. Теперь, после покушения на улице Сен-Никез, несколько якобинцев (несмотря на то, что это покушение подготовили именно роялисты) отправили на эшафот. Фуше послушно выполнял приказ первого консула – раздавить «якобинскую» оппозицию новому режиму.