Корабль отплывает в полночь - читать онлайн книгу. Автор: Фриц Лейбер cтр.№ 201

Пока он копался в памяти, темное семя шевельнулось внутри несколько раз – будто он забыл о какой-то еще женщине. Но семя не желало выходить из места своего погребения до той самой поры, когда следующей ночью часы пробили двенадцать и фигура, теперь уже несомненно женская, пропала из четвертого отражения, а Жиль наконец произнес имя: «Нина Фасинера» ^[149].

И весь похороненный в памяти эпизод жизни – или почти весь, кроме ключевой сцены, – мгновенно вернулся к нему. После тигриного броска, какой обычно делают незначительные, давно забытые эпизоды и встречи: еще секунду назад их не существовало, а в следующий миг они вспоминаются с ошеломляющей внезапностью.

Это случилось всего десять лет назад, по меньшей мере за шесть лет до развода, и он лишь однажды встречался с мисс Фасинерой – высокой стройной женщиной с черными волосами, выразительным хищным лицом, глазами слегка навыкате и тонкими, подвижными губами, которые она то и дело облизывала кончиком языка. Голос ее был хрипловатым и резким, а фигура – несколько сухощавой, но все же довольно привлекательной. Двигалась она с нервной грацией пантеры, шурша тяжелым шелковым платьем.

Нина Фасинера заходила к Жилю в этот самый дом, якобы за советами насчет открытия школы игры на фортепьяно в отдаленном пригороде. Она представилась актрисой, но Жиль пришел к выводу, что у нее было не много работы в последние годы. Точно так же он догадался, что ей почти столько же лет, сколько и ему, что сверкающими черными волосами она обязана краске, упругой гладкостью белой кожи – подтягивающему крему и макияжу, а молодой энергией – волевым усилиям. Одним словом, она была подделкой (с зачаточными навыками игры на фортепьяно и театральным опытом в пределах двух сезонов в летнем театре или нескольких эпизодических ролей на Бродвее), но подделкой смелой и, вне всякого сомнения, эффектной.

Вскоре она дала понять, что больше интересуется самим Жилем, чем его советами, и готова – настороженная, опасливая, но при этом податливая – к любому развитию событий, от свидания за ланчем через неделю до немедленной близости, здесь и сейчас.

Он вспомнил свои ощущения в тот момент: словно некий дуэлянт легко, но резко хлестнул кожаной перчаткой по его щеке и губам. И да, она носила перчатки – темно-зеленые с желтой отделкой, такого же цвета, как платье.

Его решительно влекло к ней – странно, что он смог забыть напряженное волнение этого часа! – но Жиль только что помирился с женой, в десятый, кажется, раз, и к тому же неуемность, дерзость и почти нездоровое безрассудство Нины Фасинеры напугали или по крайней мере встревожили его. Помнится, он даже подумал, не принимает ли она наркотики.

Поэтому Жиль вежливо, но с крайней холодностью и бесконечным упорством отверг все ее притязания, которые под конец переросли почти в насмешки, так что пришлось выпроводить женщину за дверь.

А на следующий день он прочитал в газете о ее самоубийстве.

Вот почему он постарался забыть об этом событии – из-за острого чувства вины. Жиль вовсе не считал себя обладателем настолько роковой притягательности, чтобы женщина покончила с собой из-за его отказа, но, вероятно, он оказался последним шансом Нины Фасинеры и, не вполне осознавая, какова ставка в этой игре с судьбой, равнодушно сказал ей: «Вы проиграли».

Но он позабыл и что-то еще – что-то связанное с ее смертью, но помещенное разумом еще глубже. Жиль больше не сомневался в этом. Обеспокоенно оглядевшись, он прошел через лестничную площадку с низко опущенной люстрой и поспешно спустился, вспомнив вдруг, что вырвал эту заметку из дешевой газеты. Жиль потратил оставшуюся часть ночи на поиски заметки среди разбросанных в беспорядке бумаг. И нашел перед самым рассветом – побуревший листок с оборванными краями, спрятанный между страницами издания ноктюрнов Шопена, опубликованных посмертно.

Закончив читать, Жиль Нефандор дважды кивнул и нахмурился. Затем достал карту города и пригородов, измерил расстояние по прямой между меблированными комнатами в Эджмонте и своим домом, перевел результат измерения в мили.

Получилось приблизительно одиннадцать с половиной миль.

Следом за этим он высчитал, сколько времени прошло после смерти Нины Фасинеры: десять лет и сто один день. Судя по рассказу миссис Уинтерс, расстояние между зеркалами в комнате погибшей равнялось примерно восьми футам – как и между зеркалами на лестнице в доме Жиля. Если Нина Фасинера в момент смерти проникла в Зеркальный мир и все это время приближалась к его дому с той же скоростью, что и в последние пять ночей, – два отражения, или шестнадцать футов за сутки, – то за десять лет и сто один день она прошла шестьдесят тысяч пятьдесят восемь футов.

Что равняется одиннадцати милям и тысяче девятистам семидесяти восьми футам.

Одиннадцать с половиной миль или около того.