Дети взрослым не игрушки - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мурашова cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дети взрослым не игрушки | Автор книги - Екатерина Мурашова

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

– Именно так.

– Психосоматики еще никакой не проявлялось?

– Практически нет. Герпес если только, периодически… Считается?

– Считается. Но в целом ребенок, получается, сильный и здоровый. И по обстоятельствам забравший и в семье, и в школе часть функций взрослого человека. Теперь я бы хотела поговорить с самой Виолеттой.

– Без проблем.

* * *

– Как тебя называть? Как сокращают твое имя?

– Никак. Меня называть Виолетта.

– Хорошо. Виолетта. Ты считаешь себя взрослой и ответственной, так?

– Юридически я еще не могу считаться взрослой. Но по уму и по жизни – так.

– Ты знаешь и понимаешь свои обязанности, можешь распределять свое время, решать, что и когда тебе делать или не делать. Ты можешь отвечать за последствия своих деяний и недеяний. Так?

– Так.

– Не согласишься ли ты с тем, что другие люди вокруг тебя – такие же, как ты? То есть они тоже могут успешно делать все вышеперечисленное, и им не нужно об этом напоминать, требовать, обвинять в несделанном и так далее. По крайней мере, без четко сформулированной просьбы с их стороны.

– Пусть докажут.

– Да почему, с какого перепугу они должны тебе – тебе! – что-то доказывать?!

– А пока не доказали, – Виолетта знакомо пожала плечами, – я буду действовать так, как мне кажется правильным. И не надо меня убеждать, что, если я надену дырявые джинсы, получу восемь двоек, залезу на крышу сарая и, матерясь, свалюсь оттуда кверху тормашками, я сразу стану счастливой и принятой собственной матерью и в детском коллективе.

Я молча захлопнула уже открытый (для продолжения психотерапевтических воздействий) рот.

* * *

– Пожалуй, до вашего случая я о такой инверсии ролей только слыхала, – призналась я матери Виолетты.

– А я даже и не слыхала, – вздохнула она. – Все мои друзья и коллеги жалуются, что их балбесы из гаджетов не вылезают и за уроки не садятся. Ну и что же мне теперь делать?

– Я не знаю, – честно призналась я. – Может быть, попробовать имплантировать ее еще в какой-нибудь коллектив, где все вместе занимаются чем-нибудь подростково-духоподъемным?

– Я ей все предлагала. Она ходила в Эрмитаж и еще на курсы кройки и шитья. Но там у нее не пошло. Сейчас никуда не ходит. Но я еще предложу, раз вы говорите.

– Что-нибудь коллективное, с клубной атмосферой. И обязательно съездите туда – лучше один раз увидеть…

– Поняла.

* * *

– Докладываю: два раза сходила в театральную студию, отказалась – они слишком орут, и вообще там все как-то слишком плохо организовано. Месяц ходила в клуб «Петрополь». Сначала даже нравилось, говорила, что интересно. Потом, я думаю, что-то не заладилось с детьми – наверное, она освоилась и стала им, как у нее водится, указывать, а они ее резко осадили. Отказалась ходить и больше никуда не хочет, говорит, некогда, много уроков. Что мне еще сделать?

– В моем загашнике остался только один способ. Использую, именно когда не знаю, что делать. Виктор Франкл, парадоксальная интенция.

– Поясните. Или мне сначала нужно что-то прочесть, изучить?

– Изучать не надо. Вы просто станете зеркалом.

* * *

Рабочая гипотеза была такова: Виолетта стала взрослой и занудной компенсаторно, потому что такой категорически отказывалась стать ее мать.

– Да-да, – подтвердила мать Виолетты. – Моя мама живет в Новгороде, она учительница, и внучка уж-ж-жасно на нее похожа, по крайней мере, по моим воспоминаниям: «Вера, надень носки, пол холодный! Вера, ты переписала сочинение? Вера, как ты на улицу выйдешь в этом ужасном балахоне?» Я уехала в Питер в шестнадцать лет, а сейчас мне кажется, что меня нагнало и я никуда и не уезжала.

Предлагаемая методика: мы не можем изменить Виолетту без ее желания, следовательно, надо измениться кому-то другому. Вере, матери Виолетты, следует произвести «инверсию наоборот», то есть скопировать манеру матери и дочери.

Вера вполне артистична, в юности играла в студенческом театре, у нее получится.

– Мне нужна неделя, чтобы проработать образ и потом не налажать. Виолетта наблюдательна, если найдет, к чему прицепиться…

– Хоть две недели.

* * *

«Ты уверена, что у тебя все уроки сделаны? Давай я свежим глазом в электронном дневнике посмотрю»; «Но послушай, разве эта блузка к этой юбке подходит? Это же совершенно разные стили. Надень лучше вон ту, бледно-лиловую»; «Неужели ты не можешь чуть-чуть побыстрей двигаться? Почему люди должны нас ждать? Это же неуважение, в конце-то концов!»; «Ты точно слышала, что Марья Петровна сказала именно это и вы встречаетесь именно там? Звучит странновато. Может быть, мне позвонить ей и уточнить?»

* * *

Виолетта, как мы и предполагали, долго терпеть не стала. Через две недели она вышла на серьезный разговор: мама, ты что, заболела? У тебя какие-то серьезные неприятности? За кого ты меня принимаешь?

– Не заболела. Не неприятности. Ни за кого.

– Так что же, черт побери, происходит?!

– Я просто показываю тебе, как для других людей выглядит и как чувственно воспринимается твое собственное поведение. Со стороны. Твое ведущее чувство в последние две недели?

– Меня выбешивает.

– Делай выводы.

– А ты прекратишь?

– Нет. Пока нет.

– А когда?

– Только вместе.

– Но должен же быть кто-то…

– Тогда это буду я. Мне психолог велел взять на себя, чтобы тебя освободить от…

– Не-е-е-е-е-ет!..

Спустя какое-то время:

– А что, это и вправду так противно выглядит?

– В твоем исполнении – еще противнее. Потому что от взрослой тетки, матери, такое все-таки несколько ожидается, а вот от девчонки неполных тринадцати лет… Как пятилетка с накрашенными губами.

– Нда…

* * *

С тех пор дело в семье Веры и Виолетты пошло на лад. Правда, возникли новые проблемы – например, они стали везде опаздывать…

Стать пожарной машиной

Практически все свое детство (то есть приблизительно лет до 12-ти) я была девочкой-мальчиком. В детском садике, в школе и во дворе я дружила почти исключительно с мальчишками, с ними же играла в футбол, войну, штандер и стрелки. С куклами не играла совсем. Куклы у меня были, я смотрела на них с осознанным подозрением, в точности как на обезьян в зоопарке (уж очень и те и другие были человекообразны), и, в общем-то, не понимала, что с ними делать. Впрочем, была у меня одна кукольная игра, называлась «Революция». Играла я в нее так: расставляла игрушечную мебель анфиладой комнат, аккуратно рассаживала кукол, ставила на стол игрушечную еду, а потом вслух говорила: «Тут пришла революция» – и обеими руками крушила все подряд. Дедушке-коммунисту моя игра очень не нравилась, а бабушка-дворянка помалкивала и смотрела странно.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению