Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 89

Одним из наиболее ярких и последовательных апологетов этой теории был государственный деятель, поэт и публицист Томас Ба-бингтон Маколей (1800–1859). За свою относительно непродолжительную жизнь он написал множество стихов и эссе. Однако его magnum opus стала пятитомная «История Англии», над которой он работал последние десять лет своей жизни. Изначально он планировал написать историю своей страны со времен Славной революции 1688 года до кончины Георга III, последовавшей в 1820 году. Но погружение в исторические детали, а также слабое здоровье не позволили осуществить задуманное. В своем монументальном труде, объем которого превысил три тысячи триста страниц, Маколей смог рассмотреть из намеченного только четырнадцать лет, завершив свое повествование смертью Вильгельма III в 1702 году.

Среди прочих фигур той эпохи Маколей не обошел стороной и личность Нго герцога Мальборо, которого вывел в неблагожелательном свете. На страницах «Истории» знаменитый полководец, военный талант которого историк, кстати, не отрицает, предстает распущенным оппортунистом, активно использующим связи с женщинами и служебное положение ради личного обогащения, готовым предать короля и страну ради собственных карьерных устремлений.

Одному эпизоду Маколей уделил особое внимание — военно-морской кампании 1694 года по захвату французской базы Брест в заливе Камаре. Историк обвинял Мальборо в том, что тот написал письмо, раскрывающее основные положения предстоящей операции (ее основу составляла неожиданная высадка в заливе). Через Якова (нашедшего после смещения приют у французского короля во дворце Сен-Жермен) это письмо попало к противнику, что позволило французам своевременно подготовиться к отражению атаки, закончившейся провалом для англичан. Несколько сот человек погибли, смертельное ранение получил генерал Томас Толлемаш (род. 1651) ^[824]. По словам Маколея, основной целью, которую преследовал Мальборо своим предательством, было возвращение влияния в правительстве, включая назначение на «важные и доходные места», с которых он был снят пару лет назад. Обеспечив поражение, да еще и гибель Толлемаша, он расчистил себе дорогу наверх ^[825].

Ситуация, для Черчиллей по крайней мере, усугублялась тем, что во второй половине XIX и первой четверти XX столетия Маколей был непререкаемым авторитетом, а его пятитомный труд был одним из самых популярных исторических сочинений того времени. Его прочитали и изучили тысячи людей. Среди них и Уинстон Черчилль, проштудировавший работу Маколея еще во время своей службы в Индии. Прочитанное потрясло субалтерна. С одной стороны, он не был внутренне готов принять ужасные сведения о предателе операции в заливе Камаре, но с другой — именно Маколей оказал сильнейшее духовное и интеллектуальное влияние на становление личности будущего политика. Черчилль периодически цитировал его в своей переписке ^[826] и всегда отмечал потрясающий дар убеждения викторианского автора. «Когда читаешь Маколея, — заявил он в одном из интервью в 1905 году, — то он завораживает вас не похвалой или критикой, а множеством мелких деталей. И когда Маколей завершает описание какого-нибудь образа, то уже невозможно оспорить его оценку: ты либо безоговорочно восхищен исторической личностью, либо — возмущен» ^[827]. В случае с Мальборо напрашивался второй вывод.

Спустя годы выяснится, что Маколея, несмотря на всю его основательность в изучении исторических хроник, трудно отнести к беспристрастным исследователям. Он был склонен к безапелляционным утверждениям и не всегда обоснованным выводам, большинство из которых впоследствии будут опровергнуты специалистами. Маколей привык рубить с плеча, жестко и без малейшей рефлексии расправляясь со своими противниками. «Я бы с удовольствием был бы настолько же самоуверен хоть в чем-то одном, как Маколей — во всем», — заметит как-то премьер-министр Уильям Лэм, 2-й виконт Мельбурн (1779–1848) ^[828].

Упоминая лорда Маколея, другой премьер, Уинстон Черчилль, назовет его «блестящим стилистом с убийственным апломбом», «королем литературных плутов, который, всегда предпочитая истине байку, срамил или превозносил великих людей и подтасовывал документы в угоду волнующему рассказу» ^[829]. Подобное не могло не вызвать возмущения, в том числе и со стороны современников Маколея. Но на этот счет сам Маколей придерживался мнения, которое, по словам Черчилля, сводилось к следующему: «Если я буду игнорировать моих критиков, то они будут забыты сами собой» ^[830].

Но в начале XX столетия далеко не все, прочитавшие «Историю Англии», знали о количестве допущенных Маколеем неточностей. Не знал и Черчилль, который, по его собственному признанию, «верил историку как богу». Размышляя над биографией «герцога Джона», он не мог не понимать, что, уж коль он собирается взяться за этот проект, ему придется столкнуться с серьезной проблемой защиты опороченного предка. В том числе именно по этой веской причине он долгое время колебался, стоит ли ему вообще приниматься за эту книгу И особенно ему не давал покоя эпизод с предательством у Бреста, представляющий «препятствие, которое я не мог преодолеть» ^[831]. Черчилль мучился над поиском решения на протяжении четверти века, пока ему не помог граф Арчибальд Розбери .

Уинстон любил гостить у Розбери в его многочисленных имениях . Они много говорили о политике, как современной, так и прошлой. Розбери поощрял исторические опыты своего молодого друга. В 1902–1905 годах он активно помогал Черчиллю в работе над биографией лорда Рандольфа. Спустя двадцать лет свою неоценимую лепту он внесет и в создание нового произведения.

В августе 1924 года между Розбери и Черчиллем состоялась «восхитительная двухчасовая беседа». Собираясь к Розбери, Черчилль решил взять с собой сына Рандольфа. Экс-премьер отнесся к этому одобрительно, заметив, что будет рад «приветствовать четвертое поколение» Черчиллей ^[832].

Разговор снова зашел о Мальборо. Розбери стал убеждать своего собеседника, что тот просто обязан «написать биографию потрясающего малого, „герцога Джона“», что он должен «оставить его историю нашей стране». Черчилль ответил, что с радостью взялся бы за работу над книгой, если бы не выпады Маколея относительно той злополучной операции. Внимательно посмотрев на своего друга, Розбери подозвал слугу, встал с его помощью с кресла и нетвердой походкой больного человека направился по длинному коридору в библиотеку. Через некоторое время он вернулся с книгой в руках. По его словам, она содержала «ответ Маколею» и должна была «помочь в вашей задаче» ^[833].