Почти сразу же похитители скрылись в темноте.
Глава третья. Снова в Венеции
Через некоторое время Барт и Венсан, чуть пошатываясь, вышли из трактира. Обнявшись, как старые друзья, они горланили веселую морскую песню, более того, допели ее до конца! После чего, замолчав наконец, Венсан огляделся и присвистнул.
– А где она? – спросил Барт удивленно.
– Наверное, вернулась одна на корабль! Мы ж засиделись не в меру, – пожал плечами Венсан, – Вот отчаянная женщина! Пошли уже…
Все так же пошатываясь, они направились назад к причалу. Венсан затянул новую песню, Барт поддержал его, и на два голоса они продолжили распевать один удалой напев за другим.
На причале их уже ожидали Мишель Шамет и Марисоль, причем Марисоль смотрела на приближающихся весьма нетрезвых мужчин с видимым осуждением и даже негодованием.
– Ну что? – с хмельной бравадой спросил Венсан, чуть покачнувшись, – Вас можно поздравить?
– Кажется, и вас тоже! – хмыкнула Марисоль. – Знатно набрались! Да, у нас есть команда! Все прошло отлично.
– Вы молодцы! – тут же похвалил женщину Барт, привыкший в любой ситуации, и даже во хмелю, оставаться рыцарем
Все вместе они направились к кораблю.
– Кстати, – сказал вдруг Шамет, – А знаете, кого я видел сегодня в порту? Его светлость Ванди, представляете? Подонка, который хотел меня повесить! Из-за него я и оставил Республику в итоге, вернулся на юг. Помнишь, Венсан? И, похоже, он доволен жизнью: сиял, будто ему подарили золотой!
Услышав эти слова, Венсан в одно мгновение вдруг протрезвел и тревожно оглянулся по сторонам.
– А где Маринелла? – спросил он.
– Она ушла с вами и больше не возвращалась, – пожала плечами Марисоль. – Это скорее мы у вас должны спрашивать, где вы потеряли девушку.
– О черт! – крикнул Венсан после секундного молчания. И, ничего не объясняя, помчался на корабль.
– Куда ты? – крикнул Барт ему вслед.
– Скорее! Мы еще можем их догнать! – откликнулся тот на бегу.
Через некоторое время «Марисоль» покинула порт и на всех парусах уже летела на юг – обогнуть Аппенины и взять курс на Венецию.
Венсан и Барт стояли у бушприта, всматриваясь в непроглядную темную даль. Яростный ветер трепал длинные волосы пирата, лицо его было напряженным и застывшим, словно профиль носовой фигуры, украшавшей бригантину.
– Никогда себе не прощу, – пробормотал он, – Какой же я осел!
– Мы оба ослы, – примирительно заметил Барт, – Я тоже не лучше. Пили… пели… И упустили мерзавцев!
Венсан досадливо вздохнул. Ему не хотелось плыть в Венецию, он рисковал болтаться в петле, если будет пойман, как и Шамет, но выбора не было – без Маринеллы ничто не имело смысла. И настала уже пора себе в этом признаться.
С событий в Неаполе прошла неделя. Граф Монтелеони работал у себя в кабинете. Сидя за массивным столом из красного дерева, он раскрывал одно за другим прошения, направленные на его имя и, почти не читая, бросал в камин: просьбы простых людей его мало заботили, а уж после восстания он и вовсе возненавидел чернь и все, что с ней связано. Второе восстание подряд! И это после всего, что для них сделала Республика! После всей работы, что ведут дожи на благо народа! Дверь осторожно отворилась, и на пороге появился его старый личный слуга. Он робко кашлянул, опасаясь оторвать хозяина от важных дел, и тот недовольно поднял голову.
– Ну что там? Еще одно приглашение на бал-маскарад? Или очередные прошения?
– Нет, господин, – поспешно доложил слуга, – Прибыл синьор Ванди с дамой. Просил сообщить, что по важному делу.
– Вот черт, – выругался Монтелеони, – С какой еще дамой? Вечно он с кем-то путается! Я не ждал его сегодня. Впрочем, ладно, может и правда, что важное. Пусть заходит. Но даму свою пусть оставит в коридоре, ей тут точно не место.
Слуга послушно кивнул и тут же скрылся, а через некоторое время в кабинет графа вошел Ванди, как и было приказано, – в одиночестве. Монтелеони поднялся навстречу вошедшему.
– Рад вас видеть, Ванди, – как можно более любезно сказал он.
Вид Ванди насторожил графа, он улыбался, но в его взгляде и в улыбке сквозило некое превосходство, какое бывает у человека, который знает что-то очень весомое, чего не знаешь ты. Видимо, Ванди казалось, что в этом доме его должны принимать с куда большим почетом. С чего бы? Он что женится на дочери Великого дожа? Было бы неудивительно, тот еще прохвост!
– Взаимно, синьор, – откликнулся Ванди. – Уверяю, вы будете рады мне еще больше, узнав, что я привез вам подарок!
– Вот как? – Монтелеони усмехнулся. – Неужели! И ценный подарок?
– Невероятно ценный, господин дож.
– Надо же, так вы явились с подарком, словно волхв! А мне сказали, что вы, напротив, – явились с дамой!
– Дама и есть мой подарок, – Ванди улыбнулся еще шире.
– Что? – удивился Монтелеони и даже застыл от неожиданности, – О чем вы?! Ну, нет! Поверьте, такие подарки меня не интересуют. Мне уже не пятнадцать лет. И к тому же я не беру живой товар.
– Она исключительно красива.
– Нет, мой друг, этого мне не нужно. И потом я слишком занят, чтобы сейчас нарушать свои правила. Да еще этот бал сегодня, совершенно не ко времени… Завтра я выступаю с речью в Совете.
– Самое время для развлечений, – Ванди криво усмехнулся. – Умоляю, хотя бы взгляните на нее! Мой господин, вы же знаете, как я настойчив!
Монтелеони безнадежно махнул рукой.
– Да знаю, – буркнул тот. – Ладно, ведите свою даму. Но потом – умоляю, забирайте ее себе.
Ванди выглянул в коридор и сделал знак рукой, и тот час же его слуги, те самые, что были с ним в карете, ввели девушку в черной накидке, чье лицо было полностью скрыто маской, после чего тут же удалились.
– Снимите с нее маску, граф, – сказал Ванди. – Сами убедитесь, как она хороша.
Монтелеони, пожав плечами, медленно приблизился к девушке.
– Клянусь, синьорина, не знаю, кто вы, но с вами здесь явно обращаются не подобающим образом! И даю слово дожа немедленно это прекратить, – произнес он, протягивая руку. – Позвольте вам помочь…
С этими словами он осторожно снял маску с лица незнакомки, а после застыл, будто громом пораженный, столкнувшись с взглядом синих глаз Маринеллы, сверкающих гневом.
Он смотрел на нее, не в силах произнести ни слова, а потом выдохнул:
– Ванди! Клянусь Богом! Я не ждал такого! Это настоящий сюрприз!
Ванди довольно усмехнулся, а на лице Монтелеони высокомерие сменило растерянность, вызванную встречей с девушкой. Он приблизился и взглянул ей прямо в лицо, его глаза смеялись.