Испания. Полная история страны - читать онлайн книгу. Автор: Рамон Наварете cтр.№ 50

Более того, все сложившие оружие войска были объявлены военнопленными со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Единственными, кому «любезно» было предложено уехать домой, оказались добровольно сдавшиеся 20 генералов, среди которых были раненый Дюпон, Ведель, Барбу, Фрезиа, Лиже-Бельэр, Приве, Дюфур, Лефранк, Лежандр, Шабер, Мареско, Кавруа и другие.

Естественно, ни о каких экипажах и повозках без досмотра не было и речи. Весь багаж французских генералов был отобран у них в Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария. Погрузка французского генералитета на корабль сопровождалась улюлюканьем и оскорбительными выкриками разъяренной толпы. Только чуда спасло генералов от расправы.

Несчастные же солдаты и офицеры Дюпона были арестованы и отправлены в бухту Кадиса, а затем – на ужасный и пустынный остров Кабрера, находящийся в Средиземном море к югу от острова Мальорка. Такая же участь постигла и «негенералов» из дивизий Веделя и Дюфура.

Генерал Кастаньос, чье честное слово дворянина и офицера оказалось нарушенным столь коварным образом, даже не пытался возражать. Он был опьянен случайно свалившейся на него славой и не желал перечить влиятельной Севильской хунте.

Вот уж подфартило так подфартило! Удивительно! Тем более что ни он лично, ни его войска не приняли практически никакого участия в самой Байленской победе, где главную роль сыграл швейцарец по национальности Теодор Рединг. Но иностранец был обречен никогда не сталь национальным героем Испании.

От себя заметим, что из всех высших генералов испанской армии, находившихся под Байленом, дон Франсиско Кастаньос был идеальной кандидатурой в национальные герои. Ведь Феликс Джонс был англичанином, а маркиз де Купиньи… Пресвятая Дева! Он был… французом по происхождению. Правда, командир 4-й дивизии Мануэль де ла Пенья был полноценным испанским идальго, но уж он-то и близко не стоял ни к Байленской победе, ни к подписанию капитуляции.

Очень интересную, хотя и маловероятную сцену описывает в своих мемуарах английский дипломат лорд Холланд. Отдавая свою шпагу Кастаньосу, генерал Дюпон якобы грустно констатировал: «Вы можете гордиться этим днем, генерал. Ведь до настоящего дня я никогда не проигрывал. Я провел более двадцати сражений, и все они были выиграны». На это счастливый Кастаньос якобы ответил: «Это тем более удивительно, ведь это – первое сражение в моей жизни».

* * *

После сдачи оружия пленные французские солдаты и офицеры были разбиты на колонны и под усиленным конвоем отправлены на юг Испании в Кадис. Некоторые погибли еще по дороге от трудностей марша, жестокого обращения охраны и местного населения, которое в ряде населенных пунктов расправилось с пленниками. Остальным довелось до конца испить чашу страдания в ужасных условиях плена на понтонах Кадиса.

Обезоруженные войска Веделя и Дюфура, которым была гарантирована депортация во Францию, двигались к Кадису отдельными колоннами по другой дороге, через Менхибар, Кабру и Осуну. Необходимость временно сдать оружие испанцы мотивировали тем, что не хотят провоцировать население районов, через которые будут проходить французы. Имевшие обыкновение верить слову, данному на переговорах, французы поверили испанцам и сдали оружие. Веделю было обещано, что оружие будет возвращено в месте посадки на корабли, а именно в Санлукаре – порту, расположенном в устье Гвадалквивира.

Совершенно очевидно, что никакого возвращения оружия, никакого Санлукара, никакой погрузки на корабли и отправки во Францию доверчивые французы так и не дождались. Все они, как и прочие их соотечественники из бывшего корпуса генерала Дюпона, были согнаны в бухту Кадиса, где их ждала погрузка, но совсем не та, что была обещана.

* * *

В бухте Кадиса измученных и оборванных французов уже ждало семь старых кораблей без мачт и парусов. Именно эти громадины испанцы, опасавшиеся держать такую большую массу солдат противника на суше, решили использовать в качестве плавучих тюрем для содержания пленных.

Бежать было практически некуда. На испанском берегу французов ждала верная смерть. Со стороны моря гавань была надежно прикрыта британскими военными кораблями.

14 апреля 1810 года тысяча пленных, в основном офицеров, была отправлена в Англию.

Остальных же пленников британское и испанское командование приняло решение перевезти куда-нибудь подальше.

Для этого был выбран маленький скалистый островок Кабрера, расположенный в 12 километрах к юго-западу от южной оконечности острова Мальорка.

Несчастные солдаты Дюпона на Кабрере агонизировали от голода и крайней нужды. Многие умерли от болезней или сошли с ума от отчаяния. В 1814 году во Францию удалось вернуться лишь трем тысячам человек, все остальные не вынесли условий острова-тюрьмы.

* * *

Наполеон узнал о Байленских событиях 2 августа 1808 года, находясь в Бордо. Он находился у себя дома и умывался, когда ему принесли эту фатальную депешу. Через минуту из его комнаты раздался грохот разбиваемого фаянса, это император в бешенстве швырнул на пол наполненную теплой водой чашу. Его ярость удвоилась болью, высказанной в самых бурных выражениях, и слезы брызнули из глаз. Мысль о том, что французская армия могла капитулировать перед какими-то «бандами», была для него столь невероятна, что он в течение как минимум часа не хотел и слушать о деталях, которые в какой-то мере могли если не простить, то хотя бы объяснить это «преступление».

В книге «История Наполеона» автор ^[9] пишет о состоянии Наполеона в тот момент следующее:

«Негодование его было ужасное; он сказал одному из своих министров: «Армию разобьют – это ничего, судьбы войск непостоянны, и завтра можно возвратить, что потеряли вчера, но чтобы армия сдалась на постыдную капитуляцию – это пятно французскому имени, пятно нашей славе! Раны, нанесенные чести, неизлечимы. Их нравственное действие ужасно. Как, француз бесчестно снял с себя свой мундир! Француз опозорил себя согласием на то, чтобы ранцы наших солдат были обысканы, как чемоданы каких-нибудь воров и мошенников! Мог ли я ожидать этого от генерала Дюпона, от человека, которого берег и лелеял, которого прочил в маршалы! Говорят, не было другого средства спасти армию, избавить всех солдат от неминуемой смерти. О! Лучше бы всем солдатам пасть, пасть всем до одного с оружием в руках! Их смерть была бы славна, и мы отомстили бы за них. Солдат можно еще найти, но чести не возвратишь».