Рождество в Ноттингеме - читать онлайн книгу. Автор: Паола Стоун cтр.№ 53

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Рождество в Ноттингеме | Автор книги - Паола Стоун

Cтраница 53
читать онлайн книги бесплатно

И Пат уже не замечала, что на бумагу и пальцы капают ее теплые слезы. Это уже не были слезы боли и отчаяния, как прежде. Это были слезы тихой и светлой печали по молодости, которая прошла. Пат пошарила рукой по полу и в ворохе листов нашла полусмятую выцветшую пачку из‑под сигарет «Мон‑Клэр», показавшуюся ей жалкой и ненужной. Однако, она поднесла ее к лицу, надеясь все же почувствовать тот прелестный пьянящий запах, за который она так когда‑то любила эти сигареты. Но старая пачка пахла лишь пустотой.

И внезапно Пат почувствовала, что она не в силах смириться с этой пустотой.

Она метнулась к телефону и, не давая себе опомниться, немедленно заказала билет до Роттердама.

* * *

Перед самым отъездом, когда Пат уже прощальным взором окидывала свой помолодевший дом, неожиданно позвонила Кейт Урбан, давно ушедшая с телевидения и занимавшаяся теперь спасением животных в Европе.

— Кейт, как я рада, что вы застали меня! — Кейт действительно не баловала прежних сослуживцев своим вниманием.

— Я прочитала в газетах, что вы разошлись со Стивеном, и звоню узнать, не нужна ли моя помощь. — Кейт, как всегда, говорила без обиняков.

— Нет, наоборот, я почувствовала, что наконец‑то стала сама собой. Сейчас вот лечу в Голландию, давно хотела там побывать, — почти не солгала Пат, которая когда‑то провела в тоскливом и страстном желании побывать на месте гибели Мэтью многие‑многие месяцы.

— В таком случае желаю успеха. Я рада, Патриция, что вы вышли из того положения, когда вас воспитывал мужчина. Настала пора самой созидать их.

И Пат, окрыленная и воодушевленная словами Кейт, поехала в аэропорт.


Роттердам встретил ее бесконечной водой угрюмого в этой местности Рейна, напоминавшего своей суровостью мрачные времена средневековья. И, поддаваясь этому странному темному обаянию, Пат выбрала отель с милым ее сердцу именем святого Франциска в Шиброке, где под окнами также стояла, несмотря на август, тяжелая ровная вода. И в этом было тоже какое‑то успокоение.

Наскоро переодевшись в самый простой из имевшихся в наличии костюм, Пат вышла на людные улицы. Толпа поразила ее обилием пожилых и темнокожих. А порой среди рослых, светловолосых, кажущихся очень сильными и здоровыми голландцев мелькали памятники, и они были ненамного выше прохожих. Пат бродила по узким набережным каналов, по летящим ввысь мостам, удивляясь тому, что в этом огромном городе так мало осталось аромата старины: может быть, лишь где‑нибудь в узких, нависающих над каналами башнях жилых домов в Дельфсхавене витали бесплотные тени.

Но потом Пат вспомнила, что город был настолько разбомблен в сороковом году, что из старинных зданий осталась едва ли треть. И она впервые пожалела, что рядом нет Стива, который умел с таким мастерством преображаться то в томного миннезингера, то в набожного монаха и рассказывать о любых местах и событиях как бы изнутри.

Но чем больше она ходила по новым просторным улицам и площадям, тем больше попадала под какую‑то печальную власть этого города рыбаков и коричнево‑серых громад. Вода, появлявшаяся то справа, то слева, то почти прямо под ногами создавала некий упругий завораживающий ритм, которому хотелось отдаваться и отдаваться. Пат показалось, что у нее даже начала кружиться голова, и она остановилась у кудрявого льва на мосту Регентессе. Лев разевал пасть и как‑то страдальчески сводил домиком тонкие полоски бровей. И Пат осторожно погладила его косматую заднюю лапу — только до нее она и смогла дотянуться.

Передохнув, она рискнула добраться и до «Де Долена», показавшегося ей огромной плиткой хрупкого космического шоколада, а вовсе не тем, что увидел в нем Мэт. Неужели даже сейчас она вынуждена смириться с тем, что они видят мир по‑разному? И что Мэтью так никогда и не откроет ей своей последней тайны?

Вечером, вытянув уставшие ноги, Пат в который уже раз за день пыталась понять: открыл ли ей этот город правду о последних днях Мэтью или только укачал и опоил своей вечно изменчивой и вечно неизменной водой? Или это опьянение и было тем состоянием, в котором пребывал тогда ее возлюбленный, давно ставший для нее внезапной острой грустью, какую вдруг вызывает первый пожелтевший лист или пробегающее по чистому небу облако.

Наутро, так и не разобравшись ни в своих ощущениях, ни в том, чего, собственно говоря, она хотела, приехав сюда, Пат ехала через Утрехт мимо Кралингенского озера к тому прямому, как стрела, участку дороги Цайст — Амерсфорт, где почти четырнадцать лет назад она потеряла не только возлюбленного, но и веру в себя и людей. Навстречу ей неслись зеленые, без холмов и деревьев, унылые поля, и было ясно, что такими же унылыми, навевающими утомленную скуку от этого мира, были они и в том декабре — как будут еще сотни и сотни лет, пока существуют на свете нидерландские болота.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Пат прибавила скорость, пытаясь подсознательно вжиться в человека, гнавшего здесь свою машину тогда, четырнадцать лет назад. Но колеса плавно съедали километр за километром, ничего не происходило, и Пат поняла — или, скорее, заставила себя понять, — что ее усилия бесплодны. Остановив машину, она вышла на первом попавшемся месте, не дожидаясь нужного километра. Теперь это уже было все равно. Мертвые уносят свои тайны с собой или, по крайней мере, оберегают их столь ревниво, что живым не стоит пытаться открыть их. Пат отошла от трассы и села на пожухлую траву. Ее душили едкие и сухие слезы обиды. Но давно привыкшая справляться со своими эмоциями — какими бы они ни были, плохими или хорошими — она только крепче стиснула зубы, и слезы, так и не появившись, пропали. И тогда Пат в последний раз посмотрела в блеклое, несмотря на август, небо и положила руку на теплую сухую землю — так она попрощалась и с неразгаданной страной, и с тайной Мэтью Вирца, которую эта страна не согласилась открыть ей. Заодно она попрощалась и со своим прошлым. Человек должен уметь прощаться с прошлым — иначе у него нет будущего.

Но все‑таки долг Мэтью она решила отдать до конца — раз уж оказалась здесь.

Пат вернулась в Роттердам, с которым у нее, как с живым существом, установились свои, сложные и малоподдающиеся словам отношения, пообедала в знаменитом на весь мир ресторане «Евромаст», возвышающемся над городом больше чем на девяносто метров, и, решив уже не возвращаться в отель, прямо оттуда заказала билет на Цюрих.

Оставшиеся несколько часов она провела, глядя на окружавшие город плотным душным кольцом порты и терминалы и продолжая, как ни стремилась к обратному, думать о том, где же именно среди этого гигантского человеческого муравейника провел Мэт свои последние часы. Правда, в этих раздумьях уже не было горячего любопытства и обиды, а только печаль того всеприятия, которое дается человеку после достойно перенесенных страданий. А город все не сдавался — он накатывал на кораблик «Евромаста» темными волнами сгущавшихся сумерек, словно пытаясь снова вовлечь Пат в бессмысленные поиски и отчаяние.


Над Цюрихом висела тяжелая грозовая туча, но богато одетая степенная швейцарская публика шла по улицам, как всегда, размеренно и неторопливо, а газеты, нарушая многовековое спокойствие, как всегда, писали, как о событии мирового масштаба, о какой‑нибудь ерунде: о том, что вчера на такой‑то улице женщина застряла в лифте или о том, что такой‑то самолет прибыл с опозданием на полчаса.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию