Последняя истина, последняя страсть - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 7

– Его убили, – сказала Катя. – Поэтому я хочу расспросить вас – что произошло вчера в ресторане? Так что вы видели?

– Он приехал вечером, в половине восьмого. Занял тот столик. – Официант кивнул на стол у камина. – Сел к огню спиной. Он и раньше этот стол всегда выбирал.

– Он приехал один?

– Один.

– И что было дальше?

– Сделал мне заказ.

– Он пил вчера?

– Чай имбирный с мятой. Он же за рулем. Заказ сделал хороший. Он и до этого всегда ел много, вкусно и сытно. Заказал стейк – сразу на триста грамм, такой кусок мяса солидный, средняя прожарка и острые закуски.

– Он кого-то ждал?

– Сидел, ел. Потом появилась она.

– Кто?

– Я так думаю, что его жена. Красивая, молодая. Брюнетка в красном.

– Вы их раньше здесь вместе видели?

– Нет.

– А почему решили, что она его жена?

– С любовницей так себя не ведут. Он сидел и ел. Глянул на нее. И опять за стейк. Ей даже сесть не предложил, не поднялся навстречу. Она сама села напротив и закурила сигарету, хотя у нас здесь не курят.

– И что потом?

– Они о чем-то начали говорить. Точнее, она ему выговаривала. А он смотрел на нее так… В общем, смотрел, жевал. Затем у них градус начал повышаться.

– Они ссорились?

– Они говорили все тише и тише. И я не слышал, о чем. Но по их лицам – да, можно было понять, что не мирная у них беседа. И гроза. И вдруг в зал этот вошел.

– Кто?

– Я так понял – брат его младший. Они очень похожи. Может, потому что оба кудрявые, как купидоны. И потом, я уже видел его раньше здесь. Он приезжал в бар. Когда на машине, а когда просто на велосипеде. Они встречались.

– Братья? Алексей Кабанов и его брат Петр?

– Младший и эта дамочка… ну, супруга покойного. Я так полагаю, что они и вчера приехали сюда вдвоем, вместе.

– Почему вы так решили? – спросила Катя.

– Вместе уехали, на одной машине, я в окно видел – уже потом, после всего. Значит, и приехали вместе. Только он ей время дал с мужем объясниться, а потом уже к их столу подошел сам.

Тон какой у этого официанта сейчас… многозначительный. Что он хочет всем этим сказать?

– Поясните свою мысль, пожалуйста.

– Ну, я бы на месте покойника за женой лучше следил. Это как в Библии сказано – не возжелай жены ближнего своего.

– Вам показалось, что брат Алексея Кабанова и его жена…

– Я им свечку не держал, но… То, что она небезразлична ему, и ежу ясно было. Достаточно на его лицо глянуть. Такой взволнованный парень. Он брату старшему что-то сказал. А тот с такой ухмылочкой на него уставился. Отложил приборы, губы промокнул салфеткой. И что-то ей, жене, начал говорить, кивнув на него. Я в дверях с подносом замешкался – только увидел, как она встала из-за стола. А этот младший кудрявый… он на него бросился и ударил его.

– Петр Кабанов ударил брата? – Катя слушала очень внимательно. – Куда ударил?

– По лицу.

– Разбил ему лицо, нос?

– Пощечину дал. Нет, нос это братец ему разбил – уже чуть погодя.

– Значит, они подрались?

– Младший дал старшему пощечину. А тот засмеялся так зло и снова тихо что-то стал говорить жене. И его брат снова на него бросился. И тогда он его ударил – кулаком прямо в лицо. Это он ему нос разбил. Кровь ручьем… Дамочка закричала. Младший спиной об стол шмяк и на пол грохнулся. Два прибора разбил обеденных. Кровь у него из носа хлещет. Она, дамочка-то, к нему кинулась. Подняла его. И повела прочь из зала. А старший Кабанов остался. Мне сказал: «Прошу прощения за скандал. Он пьяный в стельку, разве вы не видели?» Я ничего такого за его младшим братом не заметил. Он сказал – я все оплачу, всю разбитую посуду. Я осколки начал собирать. Хорошо, в зале других посетителей не было – у нас не сезон, лето закончилось.

– И что дальше?

– Он сидел и ел свой стейк. Я в окно увидел, как эти двое на стоянке в машину сели. Она, дамочка, его чуть не силой в машину затолкала, платок ему все к носу прикладывала.

– Они уехали вдвоем. А Кабанов остался в ресторане?

– Да. Десерт заказал. Наш фирменный, «Сказочный торт». Кофе эспрессо.

– Когда он покинул ресторан? Во сколько?

– В начале десятого. Я на часы не смотрел. Чаевые мне оставил хорошие. И снова за скандал извинился. Вежливый. И не скажешь, что брата так жестоко избил.

– Но брат его ведь первый начал драку.

– Да, конечно. Видно, не стерпел, когда его мордой об стол при ней… на ее глазах… в общем, оскорбили его.

Катя поблагодарила официанта.

И пока никаких выводов из услышанного решила не делать.

Иначе… сам собой ведь напрашивался очень простой вывод. И не надо ходить куда-то далеко, чтобы найти убийцу.

Когда Катя вернулась в город и подъехала к отделу полиции, на Староказарменск плотным строем ползли дождевые тучи, сгущая вечерние сумерки. Улицы выглядели на удивление тихими и безлюдными, хотя время приближалось только к шести часам. Город словно замер в ожидании чего-то. Или помнил некие события и не мог их простить.

События…

Их случилось немало в Староказарменске.

Стало ли их кульминацией убийство?

Или это было лишь начало?

С этим предстояло разобраться, но Катя еще никогда не была так не уверена в себе. Так одинока.

Можно просто уехать, позвонить Кабановой, отказаться.

Катя вышла из машины. На стоянке отдела полиции напротив входа молодой парень, пикетчик с самодельным плакатом. На картонке написано черным фломастером аршинными буквами:

У входа в отдел полиции майор Вальтер Ригель, которого все друзья называли Вилли. С некоторых пор его в родном Староказарменске почти все – и за глаза, а вот теперь и в глаза, судя по плакату, – именуют Сорок Бочек Арестантов.

Обычно аккуратный и слегка даже чопорный Вилли сейчас был без форменного кителя, в одной полицейской рубашке с засученными рукавами, с расстегнутым воротом, съехавшим на бок форменным галстуком и в легком бронежилете. Смотрел на плакат, которым перед ним потрясал юный горожанин – лет семнадцати, не более.

Тридцатичетырехлетнего майора Ригеля – Вилли – Катя знала бог знает сколько времени. Родившись в Староказарменске, он большую часть своей жизни проработал в ГУВД. И в Главке был знаменитой личностью – самым лихим и безбашенным гонщиком на всех полицейских ралли. Гонял и на патрульных машинах, и на полицейских мотоциклах, и даже на катере речной полиции. Он становился маньяком скорости, едва садился за руль. «Наш Шумахер!» – говорили о нем в Главке. Бесстрашный, отважный, велкодушный Вилли Ригель. Катя сама знала о нем немало историй – про ралли и его победы она часто писала восторженные репортажи. Знала, что он преданный друг, из тех, кого разбуди ночью звонком из Владивостока, так он прилетит или пешком придет, если нет билетов на самолет. Как-то он отдал все деньги, скопленные на новый мотоцикл, на похороны застрелившегося из табельного сотрудника, у которого и родни не оказалось, и Главк отказался хоронить за свой счет – не сметь поощрять самоубийц! Вилли – Вальтер Ригель – его сам похоронил. Катя написала об этом статью – шеф Пресс-службы лишь руками замахал: что ты, что ты, сор из избы… На суициды полицейских начальство, чтоб его, реагирует болезненно – гневно… Нет, не станем публиковать, хотя майор этот – молодец, золотое сердце.