Схватка - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шепельский cтр.№ 31

— Да, пойдем…

Но какое-то имя, произнесенное в толпе возле форума, заставило меня остановиться. Толпа живо обговаривала свежую, свежайшую новость.

— Бантруо Рейл!

— Как?

— Рейл!

— Слыхали? Редакцию «Моей империи» только что разгромили!

— Не может быть!

— Все разбито, расколошмачено!

— Горит! Пылает! Всех хоггов загнали внутри и подожгли!

— Свет Ашара! А кто?

— Какие-то в масках… Неизвестно…

— Все сгорели или в дыму задохлись!

— Да нет, вроде улизнули…

— Убиты, говорю же! Сперва перекололи всех, а потом уже запалили… Смолы накидали и сена — горит вон, до сих пор пляшет!

Холод сбежал от затылка к пояснице. Я прикусил губу, перед глазами все поплыло. Быстро работают… А я хорош, напрочь забыл, кретин, подлец, склеротик — напрочь забыл выставить охрану у редакции Бантруо Рейла! Ну вот и первые серьезные жертвы борьбы за власть в Санкструме, появившиеся из-за меня. Сколько их еще будет?

Я начал крутить головой, вдруг увижу копотный столб, но не увидел — район города, где располагалась редакция, находился, видимо, далеко от порта.

Атли схватила меня за руку:

— Торнхелл?

Мертвым уже не поможешь. Редакцию — не восстановишь. Я потерял важнейший актив — газету. Но паника сделает мне только хуже. Спокойно дышим. Спокойно!

Голова кружилась, липучие голоса смаковали страшную для меня новость, только усиливая нервное возбуждение.

— Торнхелл?

Спокойно… Спокойно, архканцлер Санкструма. О погибших по твоей вине будешь скорбеть позже. И локти будешь кусать позже… если дотянешься. Помочь нужно живым. И себе. И от твоего смятения толку не будет. Соберись. Впереди — порт и ловушка. Жаль, что гвардейцы укатили, и я не могу прямо сейчас отдать им приказ проследовать к редакции «Моей империи», и разузнать, что и как.

Кулак Атли ударил меня в плечо:

— Торнхелл!

Она стояла в снопе света, что падал из прорехи в тучах, маленькая, напружиненная, готовая к драке и безмерно сердитая. Я решил, что выказывать слабость перед дочерью Степи — последнее дело. Улыбнулся через силу:

— Я слышу, Атли. Пойдем.

— Ты только что начал хватать воздух ртом, я подумала, у тебя приступ, как у меня тогда…

— Нет. Просто услышал дурную весть. Сожгли редакцию, которая распространяла газету… мою газету…

— С твоим портретом?

— С моим портретом.

— Ар-р! Ты говорил о врагах…

— Это они и есть.

— Их нужно убить! Всех до одного! Иначе они убьют тебя, и кто тогда станет выплачивать моему отцу дань каждый год?

Все куда хуже, Атли. Без газеты мой план по сбору денег на выплату дани за три недели летит к черту… А так же и выплаты Алым под вопросом… Фракции поняли, что без газеты я как без рук. Сейчас очень нужно посоветоваться с Шутейником, но до него не докричаться. Нет, все же — буду есть слона по кусочкам. В моем распоряжении три недели, что-нибудь да придумаю. Сначала съедим хобот — порт.

— Пойдем, — сказал я. И подумал: а ведь если разобраться, Атли права. Моих врагов нужно убить, потому что иначе они не угомонятся. Но должен же быть способ по возможности избежать убийств? Должен быть способ!

Глава пятнадцатая

От площади вниз к порту растекалось несколько улиц и улочек и Атли выбрала самую широкую:

— Туда.

Перед тем как уйти, Шутейник намалевал грубую карту порта с окрестностями, и Атли ее изучила лучше, чем я. Но я подозревал, что ее знакомство с планировкой Норатора не ограничивается картой хогга, что в Степи давным давно имеются подробные карты столицы Санкструма и любого мало-мальски крупного города империи. Сандер был не глупый степной диктатор, каким представлял его Ренквист, о нет — Владыка Степи, очевидно, был грозным и умнейшим противником, и горе тому, кто заступит ему путь.

А я тяну за собой его дочь. А если ее изнасилуют или убьют? Сандер из мести подвергнет геноциду весь Санкструм… Но выхода у меня нет, вернее — я подчиняюсь прихоти Атли: это она тянет меня за собой; при этом я, конечно, тоже ей манипулирую так, как выгодно мне и империи.

Я все же сверился с картой Шутейника. Мой пьяница-хогг прекрасно знал расположение «Пескарей», по-моему, он успел спеть (и выпить) во всех тавернах, трактирах и питейных заведениях Норатора и окрестностей.

Небо на востоке опять наливалось нездоровой чернотой. Гроза собиралась серьезная… Но как же некстати! Ужасно некстати! Мне нужно спокойное море, спокойное! Иначе будет плохо… И мне, и тем, кто…

Дочь Сандера громко шмыгнула носом и изрекла с отвращением:

— Город воняет!

Я промолчал.

— Ты не передумал идти в порт?

— Ноги передумали, я — нет.

— Значит, тебе страшно, — удовлетворенно заключила она.

Страшно? Это слабо сказано. Хотя того уровня страха, что я перетерпел в Шибальбе Ренквиста, я вряд ли когда-то достигну, а значит, получил своего рода иммунитет к страху — частичный, но все же.

— Умирать не очень хочется.

— Ты умный и благородный. Ты знаешь, что можешь умереть, но идешь, чтобы выручить друга. Ты мне нравишься!

Я не умный и не благородный, но у меня есть принципы, Атли. От своих принципов я отступать не хочу. Все просто: если отступлю — перестану быть человеком.

С моря Оргумин задувал свежий ветер.

Порт был виден далеко внизу — крохотные белые паруса заполняли синевато-зеленую ткань гавани, похожие на перья на вспоротой подушке. Картина так и просилась на холст нормального живописца, не из этих, новых, которые выдают крючки, загогулинки и черные квадраты за шедевры. Далеко впереди море сливалось с темной стеной туч. Да, погода, несомненно, портилась и на сей раз — основательно. Скверное начало моей операции в порту… И не за себя я беспокоюсь, ох, не за себя…

Мерзкий нищий, маленький, почти карлик, устремился за нами, постукивая облупленным костылем, из какого-то переулка. Ступни его были вывернуты — возможно, он перенес в детстве полиомиелит, возможно — ему когда-то сломали обе ноги. Он ковылял, немилосердно покачиваясь, как матрос на штормовой палубе, производил странные угловатые движения, поводил свободной рукой, будто ловил перед лицом комаров. От него разило спиртным. Очевидно, он был пьян, что называется, в доску. Скривленная, присыпанная струпьями рожа походила на демонскую маску.

Мы не дали ему денег, и он пустился в погоню, призывая на наши головы молнии и камни с небес. Идти ему было тяжело, он то и дело останавливался, потом снова устремлялся за нами, но держась уже в отдалении. В живописных лохмотьях угадывался плащ и остатки матросского костюма.