Почка на экспорт - читать онлайн книгу. Автор: Александр Охотин cтр.№ 65

— Значит, не там ищете, — попробовал усмехнуться я. Треснувшие губы напомнили мне, что пора бросать глупую привычку всё время улыбаться.

— Ты где? Приехать можешь?

— Могу, — ответил я, прислушиваясь. Или мне показалось, или рядом с Горенцом стоит Гном. Его хриплый каркающий голос, еле слышно пробивающийся на втором плане, я ни с кем не мог спутать.

— Короче, приезжай в «Мельницу». Помнишь, где в прошлый раз сидели?

— Помню, — ответил я, выпуская трубку из пальцев.

— Саша! Саша! Тьфу ты, чёрт, — надрывался голос Олега.

— Еду, — ответил я, взяв себя в руки.

Значит, Сысой всё-таки не блефовал, когда сказал, что сможет договориться с Богдановым. Гном, наверное, сейчас приносит свои извинения по поводу возникших недоразумений, ещё не ведая, что им скоро тоже пожертвуют. Интересно, Сысой тоже там? Сидят себе сейчас тёплой компанией и ждут меня, посмеиваясь. Эх, Олег, Олег… Хотя, что я им с Богдановым? Так, разменная монета, не более. Беспокойный человечек, который захотел поворошить палкой осиное гнездо, от которого одни проблемы и головная боль. И который может сорвать очень выгодный контракт между Богдановым и Сысоем. Контракт на экспорт новых почек за рубеж… Вот так, Махницкий.

Я встал и принялся одеваться. Что ж, остаётся в последний раз повеселиться от души, решил я, накидывая куртку и выходя на лестничную площадку.

Через несколько минут я был в «Мельнице». Пройдя через зал, наполненный отдыхающими людьми, я нырнул в подвал. Удобно организовал себе штаб-квартиру Богданов. И центр города, и на виду вроде всё, и люди кругом, — а случись что, в подвале можно хоть из автомата палить, никто не услышит этого за музыкой и звоном бокалов.

Я быстро подошёл к знакомой двери и, не стучась, толкнул её. Олег, размахивая руками, оживлённо говорил что-то Гному. Лёва при этом сидел почему-то не за столом, где пристроился внимательно слушающий Богданов, а на полу, и лицо его выглядело немногим лучше моего. Не везёт ему, однако, в последнее время. То кот портрет попортит, то… Неужели Горенец его так? Ничего не понимая, я молча подошёл к столу и сел.

— М-да, — сказал Богданов, — оторвавшись от Гнома и взглянув на меня. — М-да… Это кто ж тебя так, если не секрет?

— Партнёр ваш новый, Сысой, — ответил я, закуривая.

— Какой ещё партнёр? — удивился он. — Саша, ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — ответил я, начиная догадываться, что сморозил глупость.

Если бы Сысой в самом деле пришёлся ко двору со своим предложением, стал бы Богданов со мной разговаривать, заботу проявлять. Уже перехватили бы по дороге его ребята.

— Почему тогда ахинею несёшь? Эй, Махницкий, я тебя спрашиваю! — неожиданно рассердился он.

Я потупился и принялся пересказывать всё то, что довелось пережить за последние сутки. Он слушал внимательно, не перебивая, и задал под конец лишь один вопрос:

— Ты и в самом деле поверил, что я буду заниматься этим на пару с Сысоем? На одной доске, значит, меня с ним держишь, — он презрительно ткнул пальцем в сторону съёжившегося Лёвы. — Хорош, нечего сказать. Я-то тебя всегда за умного держал. Зря, выходит.

— Да ты что, Саша, — вмешался тут молчавший до этого Олег. — Кому он здесь нужен, Сысой этот? Он же пришлый, чужак. Люди нас не поймут, если мы добровольно разрешим над собой крышу чужакам держать и позволим им за это творить в городе, что хотят. Ну, ты, Саша, даёшь…

Я сидел, не подавая виду, насколько рад их словам. У меня словно гора с плеч свалилась. Хотелось шутить, смеяться и размахивать руками… Но я не стал этого делать в присутствии сердитых людей, с упрёком смотрящих на меня.

— Извиняюсь, если так, — развёл я руками. А что я ещё мог сказать?

— Извиняюсь… — передразнил меня Богданов. — Эх, ты… Ладно. Олег, с этим пора заканчивать. Больше мы от него ничего не услышим нового, — он кивнул в сторону Гнома. — Пусть ребята всё сделают грамотно, без лишнего шума.

— Ясно, — ответил Горенец и потащил к выходу упирающегося Гнома.

Мы с Богдановым остались вдвоём и некоторое время молчали, поглядывая друг на друга.

— Слушай, Саша, я вот понять не могу, ты врач по призванию или по необходимости?

— По жизни, — ответил я, не поняв толком его вопроса.

— Нет, по жизни ты дурак, которому не терпится умереть, — задумчиво покачал он головой.

Я безмолвно проглотил это оскорбление. Не впервой, потерплю.

— Я вот к чему клоню, — продолжил он. — Олег сказал, что ты больше не хочешь лечить моих, как ты выражаешься, подранков. С чего это вдруг?

Я пожал плечами и промолчал.

— А что, если я сделаю тебе другое предложение? Бросай ты свою медицину и иди ко мне в команду. Помощником, скажем так.

— А Горенец? — удивился я.

— Горенец — бригадир. У него это хорошо получается, это его призвание. А вот твоё…. Неужели так и будешь по-прежнему работать в своей больничке? И жить теперь придётся на одну зарплату, раз с нами работать больше не хочешь.

— Буду жить на одну зарплату, — упрямо ответил я, содрогаясь в глубине души от этой чудовищной перспективы.

— Долго ли ты так протянешь? Не исключено, что кое-какие накопления у тебя есть. Хотя вряд ли. Всё ведь на баб спускал? Я прав?

— Прав, — пробурчал я. Вот привязался.

— Ну-ну. Смотри, я предложил, ты отказался. Мне и в самом деле нужен вот такой человек рядом, которому можно не только приказать, но и посоветоваться иной раз. В общем, которому я смогу доверять на все сто.

— А что, вы мне доверяете на все сто? — удивился я. — Зря.

— Ну-ну, — повторил он. — С Наташкой у тебя что?

— Не успел ещё, — бросил я. Началось. Душу сейчас вынет своими нотациями и предупреждениями.

— Что не успел?

— Сказать ей, что больше не будет ни походов в ресторан, ни других видов совместного времяпровождения. Ничего больше не будет. Но ещё скажу, не беспокойтесь.

— Вот как. А я подумал, у вас что-то серьёзное. Наташка вон извелась вся, как ты пропал. Хоть и не подходи к ней. Фыркает, как кошка, да плачет. Что молчишь?

— Это пройдёт. Что касается меня, то вы были правы. Когда я смотрю на неё, у меня в голове действительно вертится лишь одна мысль. А именно: как бы поскорее затащить её в койку, — честно признался я.

Богданов побагровел и закашлялся. Потом вскочил и закричал страшным голосом:

— Вон отсюда, сукин сын! Чтоб я тебя больше и не видел!!!

Кажется, он в меня чем-то запустил, но я уже хохотал, скрывшись за дверью, и даже боль в разбитых губах не мешала мне.

Появившийся Горенец с опаской прислушался к бушевавшему в комнате боссу, крывшему меня, почём зря.