Авиценна. Канон биохакинга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Иванов, Нурали Латыпов cтр.№ 21

Сказал: Упорство наше – есть причина предопределения.

Спросил: Кто самый щедрый?

Сказал: Тот, кто, одарив кого-то, радуется.

Спросил: Может ли добродетель превратиться в порок?

Сказал: Когда, совершив добро, упрекают.

Спросил: Что украшает знания?

Сказал: Правдивость.

Спросил: Какой порок самый вредный?

Сказал: Тот, что скрыт.

Спросил: Какое время в жизни считается потерянным?

Сказал: То, когда человек мог совершить добро, но не совершил его.

Спросил: Какое повеление нельзя оставить без внимания?

Сказал: Повеление сердца, мудрецов и родителей.

Спросил: Что это за такие семена, которые сеешь в одном месте, а собираешь в других местах?

Сказал: Это добро, которое делаешь добрым и разумным людям.

Спросил: Кто в этом мире самый несчастный?

Сказал: Нищий духом.

Спросил: Что следует делать, чтобы избежать помощи врача?

Сказал: Мало есть и меньше говорить, спать в меру и не общаться с каждым.

Спросил: Кто самый мудрый среди людей?

Сказал: Тот, кто много знает и мало говорит.

Спросил: С чем связана неудача?

Сказал: С поспешностью.

Спросил: Что губит благородство?

Сказал: Жадность.

Спросил: Что лучше всего в этом мире?

Сказал: Скромность без унижения, великодушие не из-за награды.

Спросил: Что составляет основу скромности?

Сказал: Чистосердечность, уступить место людям моложе себя и ровесникам и отказаться от лицемерия.

Спросил: От каких недостатков нельзя избавиться, хотя вначале они кажутся незначительными?

Сказал: Шутовство, сквернословие и безалаберное отношение к делам.

Спросил: Что дает добрую жизнь?

Сказал: Три вещи – воздержанность, терпение и непритязательность.

Спросил: Кто в этом мире самый чуждый?

Сказал: Невежда.

Спросил: Отчего возникает раскаянье у мудрецов?

Сказал: От поспешности в работе.

Спросил: Есть ли такая вещь, которую мы никогда сполна не сможем обрести?

Сказал: Их четыре – здоровье, правда, счастье и искренний друг ^[79].

Логика воспитания из раздела об уходе за ребенком трансформируется в творчестве Авиценны в своеобразную логику развития личности, внутренняя свобода которой должна находить продолжение в общественной жизни и справедливом устройстве государства. И это не очередная утопия, а всего лишь эскиз, набросок темы о неразрывной связи задач профилактической медицины и разумной организации общественного устройства.

Тема эта выходила за рамки платоновских схем разумного государственного устройства, включая в себя новые понятия, новые категории мышления, навеянные исламской глобализацией и социально-религиозным посылом «Аллах верховный собственник».

Авиценна, как первый системный биохакер, искренне верит, что «люди в идеальном государстве под влиянием порядков в обществе и надлежащего воспитания изменят свою нравственную природу и станут долгожителями; ныне человек зол потому, что есть нужда и богатство, и люди противодействуют друг другу; в идеальном же государстве люди будут всем обеспечены и поэтому перестанут противодействовать друг другу, возлюбят жизнерадостные песни и мелодии и долго не будут стареть» ^[80].

В миропонимании Авиценны люди должны быть свободны, подобно птицам, петь жизнерадостные песни, наслаждаться музыкой и любить друг друга. Было когда-то верно замечено, что лишь ворота мечты открывают нам путь в реальность. И что из того, что окружавшая его реальность была полна одиночества? Он верил в свой идеальный мир, даже когда писал: «Пусто кругом. Одиноко и пусто. Зачем, для кого я писал свои многотомные книги? Кто читает их? Несчастная сотня грамотных людей в городе. А потом приходит правитель, повелитель алчных воинов, и сажает этих ученых в ямы, выгоняет из дому. И книги горят, исчезают. Так много все рассуждают о силе познания, о торжестве разума. А сила, вот она, в жестокости. И торжествует не разум, а невежество, злое, тупое невежество… Да будет ли когда-нибудь время, когда ученые станут необходимыми людьми? Когда правители будут советоваться со знаниями, а не со своей дикой волей. И весь мир будет объединен в единое, общее, справедливое государство. Без войн, захватов и убийств. Но, несмотря на все отчаяние и боль, надо все-таки подниматься… Ведь завтра сюда придут ученики. И надо будет говорить им что-то о пользе знаний…»

Итак, подытоживая все вышесказанное, следует отметить, что в динамике выживания импульс к свободе, к сохранению национальной культуры и особенно языка, несомненно можно рассматривать как один из адаптационных механизмов. Однако, говоря о сущности инновационных прорывов Авиценны, все же следует перенести внимание на более существенную компоненту его «социального проекта» на пути обретения внутренней свободы: логику воспитания души человека от рождения до глубокой старости.

В «Каноне врачебной науки» идеи биохакинга переплелись в одну стройную систему эйдосов, из которых состоит теоретический каркас его системной медицины и эмпирических регуляторов культуры выживания. Важно подчеркнуть, что динамика становится стержнем всей конструкции и если в современном диалоге с природой доминирует стрела времени, то в конструкции Авиценны присутствует, скорее, колесо времени, цикличность процессов бытия как в социуме, так и в космосе.

I

Практика биохакинга в основе своей – это коррекция действий в рамках «медицины, лечащей образом жизни». Это направление можно назвать первым социальным проектом Авиценны, но в отличие от «Трактата о домоводстве» его трактат «Устранение всякого вреда от человеческих тел путем исправления различных ошибок в режиме» – сугубо практическое руководство для людей того «несовершенного мира», в котором Авиценна жил. По сути, это был ответ Авиценны на социальный заказ одного из его доброжелателей и покровителей в Академии Мамуна визиря хорезмшаха ас-Сахли.

Надо сказать, что тогда еще совсем молодой Авиценна (в период работы над трактатом ему была немногим более 20 лет) с радостью принялся за работу, стараясь не разочаровать человека, которого уважал как одного из самых просвещенных людей, употреблявших свою власть при дворе хорезмшаха Мамуна на высокие цели развития науки. Важно и другое: что ас-Сахли обратил внимание на талантливого юношу и возможно увидел в нем черты избранного, чье имя останется в анналах истории.