— Он был в сундуке!
— Кто? — не понял молодой человек.
— Небраа!
— Точно! — обрадовался Карасет, довольный, что его подозрения оправдались.
Седак схватил его за руку.
— Бегом к соседям! Найди кого-нибудь, кто видел, как грузили корабль паломников. И бегом сюда!
Его энтузиазм и азарт преследования передались молодому человеку. Он кивнул и выскочил из зала.
Мерисид с трудом поднялась с пола и тяжело опустилась на табурет.
— Что же ты не позвала проводить мумию подруги ни плакальщиц, ни жреца-чтеца? — с притворной ласковостью спросил помощник старшего писаря.
Служанка усмехнулась.
— А чем я им платить буду? Ну, со жрецом-чтецом я еще договорюсь. А плакальщицы с меня телом не возьмут.
Карахафр смущенно крякнул. Такое простое объяснение не приходило ему в голову.
— Зря вы меня в чем-то подозреваете, господин, — всхлипнула Мерисид. — Я давно хотела отправить мумию Нефернут в паломничество. С Тусетом говорила, пока не узнала, что он колдун. Потом уговорила господ. У меня кроме неё никого не было. Родители умерли, у брата своя семья…
Помощник старшего писаря верил и не верил ей. Он знал о давней дружбе храмовой танцовщицы и наложницы Тусета. Но сейчас его больше интересовал пропавший Небраа и проклятый чужак, который где-то лазит с доносом Минхотепа.
— Как твой господин относился к чужакам, слугам Тусета? — спросил он.
— Не понимаю твой вопрос, господин, — пожала точеными плечами девушка. — Как брат хозяина. Разговаривал, слушал.
— А Небраа было известно, где прячется чужак?
— Не знаю, господин, — беспомощно развела руками служанка.
— Он при тебе не говорил о храме Баст?
Мерисид мучительно наморщила лоб.
— Когда госпожа собралась навестить могилу тети, он это одобрил. И потом они о чем-то долго разговаривали на крыше.
В дверях обеденного зала показался Карасет, тащивший за руку упиравшегося молодого слугу.
— Вот! — ликующе проговорил помощник жреца-чтеца. — Он видел, как грузили сундук.
Седак резко обернулся.
Парнишка низко поклонился, стал что-то лопотать. Но Карахафр прервал его резким взмахом руки.
— Ты видел сундук, который погрузили на корабль паломников?
Слуга наморщил лоб, потом радостно кивнул.
— Когда саркофаг поставили на палубу, двое матросов побежали в усадьбу и принесли сундук.
— Двое? — уточнил седак.
— Да, господин, — уверенно подтвердил парнишка. — Они очень торопились. Бегом бежали.
— Иди! — махнул рукой Карахафр, а застывшему с открытым ртом помощнику жреца-чтеца пояснил.
— Такую тушу как у Небраа вдвоем не уволочешь.
Отвернувшись к Мерисид, он вновь стал расспрашивать её о господах. По словам служанки, они в последнее время часто ругались, непонятно из-за чего.
Один за другим появились помощники седака. Как и следовало ожидать, им не удалось отыскать ничего подозрительного.
Карахафр встал, собираясь уходить.
— Господин, — поклонилась служанка. — Я все еще могу здесь жить?
Тот задумался, явно наслаждаясь волнением молодой женщины, потом величественно кивнул:
— Только ты должна следить за усадьбой.
— Слушаю, господин! — облегченно вздохнула служанка.
— Я поговорю с главным инспектором, ты будешь получать еду со складов живого бога, жизнь здоровье, сила, — продолжал раздавать подарки седак. — Зайдешь завтра, старший писец должен внести твое имя в список слуг Дома людей.
Мерисид упала на колени.
— Немедленно наведи здесь порядок, — строго приказал Карахафр, протягивая руку для поцелуя. — Узнаю, что принимаешь здесь кого-нибудь без разрешения, выгоню! Хочешь торговать собой — иди в порт!
— Слушаю, господин, — лепетала счастливая девушка.
Помощник старшего писца махнул рукой сопровождающим его людям, и те понятливо заторопились к выходу. Он задержался. Пристально посмотрев сверху вниз на застывшую в ожидании Мерисид, седак тихо сказал:
— Если придет чужак или бывший хозяин, ты должна их задержать.
— Но как? — растерянно захлопала ресницами служанка.
— Придумай что-нибудь, — нахмурился Карахафр. — Предложи себя.
— Ой, господин, — покачала головой бывшая танцовщица. — Они же скрываются от правосудия. Вряд ли им захочется женщину.
— Ты права, — вынужденно согласился помощник старшего писца. — Мой человек принесет тебе снотворное. Добавишь его в вино или пиво. От них то они точно не откажутся.
— Все сделаю, господин, — уткнулась лбом в пол Мерисид.
Удовлетворенно кивнув, седак вышел. Во дворе его ждали лениво переговаривавшиеся помощники и Карасет, с задумчивым видом разглядывавший закрытую калитку. Бесцеремонно отодвинув его в сторону, Карахафр рывком распахнул её и покинул разочаровавшую его усадьбу.
И хотя вода в Лауме начала прибывать, знаменуя близость разлива Великой реки и конец знойных дней, солнце продолжало нещадно палить иссушенную землю. Помощник старшего писца то и дело вытирал платком выступавший на лбу пот и мрачно хмурил брови. Подчиненные шли молча, не решаясь нарушить недовольное молчание начальника. Разочарованный и обиженный Карасет медленно тащился позади всех, время от времени тяжело вздыхая и сокрушенно качая головой.
Проходя мимо ворот в усадьбу Тусета, он не выдержал и, забежав вперед, запальчиво спросил:
— Господин Карахафр, кто же тогда напугал меня сегодня ночью у дома Небраа?
Погруженный в невеселые думы, седак в начале даже не понял вопроса.
— И кто плыл по каналу? — допытывался молодой человек.
— Откуда я знаю, что могло тебе померещиться? — раздраженно отмахнулся помощник старшего писца. — А лодочника будем искать.
Карасет открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но тут седак внезапно остановился и побледнел. Молодой человек проследил за его взглядом и увидел бегущего через площадь мождея. Подобрав юбку, стражник мчался, поднимая пыль босыми ногами. Редкие прохожие испуганно шарахались в стороны от несущегося во весь опор чернокожего гиганта. Заметив помощника старшего писца, он махнул рукой и прибавил скорости. С трудом остановившись, стражник едва не сбил его с ног, вовремя схватившись за плечо кстати подвернувшегося Карасета. Несколько секунд мождей тяжело дышал, не в силах произнести ни слова, и только беззвучно разевал рот как выброшенная на берег рыба. Его смуглое лицо покрывали крупные капли пота, ручейками сбегавшего по носу и подбородку.
— Что случилось? — рявкнул потерявший терпение седак.