Мадьярский рикошет - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тамоников cтр.№ 7

Майер поднялся:

– Пройдемте на смотровую вышку, стрельбище справа.

Стреляли диверсанты не хуже, чем преодолевали полосу препятствий. Все мишени сбивались короткими, в два-три патрона, очередями из автоматов ППШ, ППС и АК.

Начальник тира, пожилой немец, выставил мишени для стрельбы из пистолета. Бойцы группы встали в ряд в двадцати пяти метрах от мишеней. По команде Краузе передернули затворы и подняли ТТ. Загремели выстрелы. Каждый должен был выпустить всю обойму, причем два патрона стоя, два из положения полуоборота, два с колена и два лежа.

Тир был оборудован вытяжной вентиляцией. Дым и гарь вытянуло быстро. Краузе отвел стрелков к стене, полковник с помощницей и Майером осмотрели мишени. Все отстреляли на «отлично», черные середки мишеней были порваны пулями, и только на двух мишенях пули легли в «девятку».

Колман покачал головой:

– Да, чувствуется подготовка. Сомневаюсь, что солдаты Бундесвера отстрелялись бы так же.

Майер не остался в долгу:

– А солдаты США?

Полковник усмехнулся:

– А вы злопамятны, майор. И американские военнослужащие, включая спецназ, не показали бы лучшего результата. О'кей, теперь у нас что?

– Метание ножей. Каждый бросает четыре ножа в ростовую фигуру из фанеры с расстояния в пять метров. «Отлично» – попадание в область сердца, горла, солнечного сплетения, середину головы. Но я, с вашего позволения, хотел бы сделать перерыв. Всего десять минут.

Колман ответил:

– Нет, майор. В реальном бою передышку группе не дадут. Отдохнут после проверки.

Краузе отдал команду:

– Группа, метание ножей, получить холодное оружие.

В это время пожилой немец поставил к стене шесть фанерных щитов, изображавших человека с черными кругами зон поражения.

Ножи уже лежали на металлическом столике.

– Подход к рубежу!

Группа встала в шеренгу, как при стрельбе, держа три ножа в одной руке, четвертый – в другой.

– Приготовиться, – поднял руку Краузе и взглянул на полковника.

Американец кивнул – Краузе резко опустил руку.

Бойцы почти одновременно метнули ножи. Первый бросок, второй… четвертый. Доклады о выполнении упражнения.

Краузе дал команду отойти к стене.

К мишеням подошли американцы и Майер. Колман удовлетворенно хмыкнул:

– Что ж, и здесь сработано на «отлично». Поздравляю, майор, вы хорошо подготовили группу.

– Благодарю вас, сэр, но это, в первую очередь, заслуга офицеров группы.

Колман подошел к Ланг.

– Скажите… Дуки?

Женщина ответила:

– Да, господин полковник, Дуки Ланг.

– Скажите мне, Дуки, что привело вас в диверсионный лагерь, ведь это не женское дело?

Ланг вздохнула:

– Вы правы, это не женское дело. Женщина должна следить за хозяйством, содержать жилье в порядке, готовить обед для мужа, кормить детей и делать кучу работы по дому. Так у нас в семье и было. Муж после войны служил в Министерстве иностранных дел, обеспечивал семью, жили в достатке. Детей, к сожалению, у нас не было, но я посещала врача и непременно родила бы… – женщина запнулась, – если бы не диктатор Матьяш Ракоши со своими коммунистами.

– А при чем здесь Ракоши?

– Если позволите, я отвечу по порядку.

– Да, конечно.

– Главой МИД в то время был Ласло Райк, муж во всем поддерживал его, кстати, они вместе воевали в Испании в Венгерской бригаде. 30 мая 1949 года Райка и еще пятнадцать человек арестовали. Среди арестованных оказался и мой муж. Всех обвинили в государственной измене и шпионаже в пользу СССР, 22 сентября Райка и мужа приговорили к смертной казни. Куда я только ни обращалась, меня отовсюду гнали, как собаку. Лишили квартиры, работы. У меня не было средств к существованию, но я жила надеждой, что приговор отменят либо смягчат, ведь ни Райк, ни муж, ни его товарищи не делали того, в чем их обвинили. Меня подкармливали родственники, знакомые, пока я обивала пороги различных ведомств. А 15 октября Ласло Райка, моего мужа и других повесили. О казни писали газеты. Когда мне сообщили эту страшную весть, я сама хотела покончить с собой. Удержала монахиня. Я не помню, как оказалась возле монастыря. А потом мне стало известно, что тела казненных увезли в лес Геделле и закопали на опушке в канаве без каких-либо знаков. Я бросилась в этот лес. Там на месте захоронения мужа я поклялась отомстить этой власти за его гибель. Меня задержал военный патруль, который поначалу охранял место захоронения. Но потом отпустил, посчитав за безумную. Я и была в то время как безумная. Вернулась в Будапешт. Ночевать было негде, я бродила по городу и случайно встретила жену нашего командира. Ныне, к сожалению, покойную Марту Петер. Лукас уже тогда работал на оппозицию. Он взял меня с собой в Германию. Так я оказалась в этом лагере. Когда было объявлено о перезахоронении останков казненных пятнадцатого октября, я попросила майора Майера отпустить меня в Венгрию. Он отказал. Может быть, и к лучшему.

Полковник спросил:

– Вы знали жену Лукаса Петера?

– Мы вместе работали. В моем досье об этом изложено подробно.

– Значит, майор Майер не отпустил вас на перезахоронение останков мужа?

– Нет, господин полковник.

– Я соболезную вам, Дуки, и восхищаюсь вашим мужеством и спокойствием. У вас будет возможность отомстить за своего супруга.

У Ланг загорелись глаза:

– Быстрее бы! Я готова стрелять, резать, вешать этих тварей, лишивших меня самого главного смысла жизни.

– Еще раз соболезную.

Полковник вернулся к наблюдателям.

Майор Майер спросил:

– Фрау Ланг жаловалась, господин полковник?

– Нет, она просто рассказала мне свою историю.

– Мне передать вам ее досье?

– Не надо. Уверен, она выполнит то, что требуется.

– Вне всякого сомнения, господин полковник, как и остальные члены группы. У них у всех есть причины ненавидеть советский режим.

– Это хорошо, Дитер, это очень хорошо. Но… экзамен не завершен, я хочу посмотреть, каковы бойцы группы «Фаркас» в рукопашном бою, а также убедиться, что они имеют навыки борьбы с бронетехникой врага в условиях города.

– Мы будем жечь Т-34 и бронетранспортер?

– Ну зачем же? Вместо «коктейля Молотова» подойдут бутылки с обычной водой, имитационные гранаты. У вас есть учебные гранаты?

– И советские, и немецкие, и американские…

Полковник прервал майора: