Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хинс cтр.№ 41

После этого предложения о саундтреках полились потоком – в том числе ходили слухи про фильм о Джеймсе Бонде и приглашение поучаствовать в «Рокки-3» Сильвестра Сталлоне. Говорят, что Сталлоне хотел использовать Another One Bites The Dust, но ему отказали, так что пришлось взять Eye Of The Tiger группы Survivor: Queen оказались слишком заняты, чтобы записать какой-нибудь оригинальный материал. В последнее время песни Queen часто лицензируются для использования в кино и на телевидении, и я недавно услышал шедевр Фреда Somebody То Love в первозданном виде в рекламе диванов и мягкой мебели на телевидении. Господи…

Интересно, что бы он об этом подумал? Я считаю, что если бы Фред был до сих пор жив, то, несомненно, продолжил бы работать и творить – и, думаю, с удовольствием занялся бы музыкой для фильмов после того, как повесил на гвоздь трико и ботинки для ужимок и прыжков.

Первые пять альбомов Queen были записаны в Великобритании. Однако у слабевшего лейбористского правительства обнаружилась склонность облагать богатых рок-звезд все более высокими налогами. В Швейцарии, приюте налоговых беглецов и номерных банковских счетов, обнаружилась еще и неплохая студия в Монтрё, где записывали топовых артистов, так что мы решили поработать там во время налоговой ссылки.

«Привет из Монтрё – прекрасного, но скучного». Вот что я написал бы на открытке, которую послал бы домой из Швейцарии; в конце концов, сколько швейцарских рок-групп знаете вы? (Может быть, чемпионы мира по йодлю там и есть, но уж точно не кандидаты в Зал славы рок-н-ролла.) В Швейцарии чистый воздух и стерильная жизнь. Упорядоченное, эффективное, богатое, богобоязненное и законопослушное полицейское государство. А если говорить о пиве, которое продавалось там в 1978 году, – этикетки на трех языках сообщали, что пиво «sans», «ohne» и «senza alcohol». Даже лингвистического образования не надо, чтобы понять. Не совсем рок-н-ролл, правда?

Итак, начало лета 1978 года, Queen планирует провести четыре месяца в здоровом фискальном климате, сочиняя и записывая новые песни, которые от них требуют звукозаписывающая компания, бухгалтеры и голодная до развлечений публика. Репетиции и записи пройдут в Монтрё, затем мы переедем в студию Superbear на юге Франции, чтобы дописать вокал и дополнительные наложения, а потом свести готовый материал. После альбома уже запланировано американское турне, затем Европа, запись концертного альбома и Япония (пока – карандашом). В конце года – еще записи. Queen – это ваша жизнь. Добро пожаловать в корпоративную иерархию и мир ежегодных расписаний.

Одна из романтических идей, связанных с рок-н-роллом, – вы никогда не знаете далеко наперед, что вам предстоит. Я наслаждался элементом неожиданности, но следующий год моей жизни был подчинен строгому графику. Впрочем, сюрпризы никуда не делись.

Милый, слащавый городок Монтрё на Женевском озере (или, как называют его местные жители, Лак-Леман) знаменит своим международным Джазовым фестивалем, который проводится в казино, – однажды оно загорелось и тем самым вдохновило Deep Purple на песню Smoke On The Water. К одной из боковых стен восстановленного здания примыкает студия звукозаписи, которой пользовались многие знаменитые рок-группы, бежавшие от злобных сборщиков налогов.

Я выехал заранее на «Форд-Транзите», чтобы «подготовить» нашу работу в Монтрё. В кузове моего фургончика лежали поспешно собранные личные вещи – музыканты и их семьи собирались обосноваться в городе надолго. Ящики одноразовых пеленок, игрушки, музыкальные центры и прочие предметы домашнего обихода. Через несколько дней приехал грузовик с аппаратурой, а вскоре после него явилась и группа.

Для репетиций в Монтрё Queen снимала помещение в старой балетной школе, где шли летние каникулы. Школа располагалась на крутой, узкой мощеной улице, так что аппаратуру туда выгружать было довольно трудно. Фре-довский рояль «Стейнвей», весивший в огромном авиационном футляре больше тонны, предательски наклонился, когда его переносили в репетиционную комнату. Скрип… треск… хруст! Мощные колеса насквозь пробили паркет. Из людей никто не пострадал, но вот пол…

– Ах… посмотрите на это… на все это! – в ужасе вскричала женщина – менеджер студии, которая и договаривалась об аренде помещения.

– Я вижу… повезло нам, да?

– Повезло? Повезло?! Понимаете, чтобы получить это место, я сказала владельцам, что у нас небольшая музыкальная группа, которая хочет «немного позаниматься». Это прекрасный антикварный паркет!

– Был.

Уменьшившаяся до двух человек техническая команда Queen – я и Кристал – создала интимное и творческое музыкальное пространство: мы выставили всю аппаратуру в круг, посадили Queen в центр и оставили их заниматься.

Временами в подвальное помещение кухни, где мы прятались от шума, доносился зов сверху:

– Чаю, чаю, пожалуйста!

«Квины» регулярно пили чай: Фред и Роджер – с молоком и двумя кусочками сахара, Брайан – с молоком и одним кусочком сахара, Джон – с молоком и без сахара.

Походив по местным магазинам, мы нашли довольно вкусный чай, резную швейцарскую курительную трубку и явно откуда-то завезенный «марокканский табак», который положили в нашу тайную заначку в балетной школе.

Озеро и горы этими летними вечерами казались особенно прекрасными, о да.

Приняв немного «джазовой субстанции» ^[18] и вооружившись бесплатными билетами, мы отправились на Джазовый фестиваль. Несмотря на измененное состояние сознания, мы так и не поняли джаз. Но мне очень понравилось выступление Рэя Чарльза (когда он пришел в себя от столкновения с роялем).

Жилища Queen выглядели маленькими точками на фоне гор; Кристал и я жили в квартире с двумя спальнями на втором этаже, над квартирой Джеффа Воркмана, студийного инженера, которого пригласил на запись продюсер Рой Томас Бейкер. Эти квартиры находились в потрясающем доме в горной деревне Блонэ; ими владела Моника, привлекательная женщина за сорок, принадлежавшая к высшему обществу. У владелицы дома возникли проблемы с полицией, потому что она не зарегистрировала нас у местных властей как съемщиков жилья. В этих местах все ложились спать в половине девятого вечера – но, конечно же, не мы. Вместо того чтобы постучать в дверь и попросить нас заткнуться или хотя бы шуметь потише, местные жители пошли жаловаться прямо в полицию.

Тук-тук-тук.

Я устало поднял голову.

– Должно быть, это чертов Джефф хочет у нас выпросить чашку чая! Сейчас, иду!

Зевая и пошатываясь, я подошел к двери и открыл ее. Джефф Воркман, рассказывавший, что по утрам у него перед глазами «красные кружевные занавески», за это время успел превратиться в двух швейцарских полицейских в мешковатой униформе и остроконечных шапочках для вечеринок. Один из них спросил меня по-французски, почему мы каждый вечер шумим, громко слушаем музыку и скачем по балкону.