Война. Истерли Холл - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Грэм cтр.№ 72

Оберон только кивнул. Говорить он не мог. Март сказал:

– А мне, видимо, пора расчехлять скрипку?

Все рассмеялись. Март облокотил голову о ствол своей винтовки, и Оберону было уже сложно представить его с киркой. Джек сломал карандаш надвое и уставился на него, но Оберон знал, что он его не видит. Был его черед сказать что-нибудь. Он начал, но осекся. Он начал снова:

– Давайте сначала закончим со всем этим, но на самом деле у меня есть план. Доверьтесь мне, вы все. Джако, слушай меня. И еще одно – вы не должны думать, что просто идете за мной. Мы команда, мы идем друг за другом, и вы должны помнить это, только не говорите полковнику Джеррарду, или я вас сам пристрелю.

И прежде чем Оберон смутился окончательно, капрал Девлин, который был со стрелками Северного Тайна еще с Соммы, возник ниоткуда со звякающими дымящимися жестяными кружками в руках. На его теле было множество шрамов, в основном на лице, а также следы от шрапнели тут и там и свежие раны на коже.

– Суп, сэр. Сержант-майор отдал нам спиртовую горелку, которую нашел в конце траншеи, в офицерской землянке. Видимо, немцы уходили в спешке. Сможем какое-то время готовить из всякой всячины, которую они оставили, пока наши снабженцы до нас не доберутся. Здесь вот бычьи хвосты из банки – ну, точнее, нескольких банок, я полагаю, а еще, возможно, это конина, но она в любом случае согреет вам утробы.

Они взяли кружки в ладони и стали хлебать. Оберон знал от Ричарда, что на Италию оказывалось давление и на Турцию тоже, но его люди были правы – что такого могло произойти? Удастся ли ему реализовать план, над которым он так долго размышлял? Или он даже не доживет до того момента, когда это станет возможным? Но даже если нет, всегда был Ричард и его портмоне с документами и письмом, где было подробно указано, что надо делать для обеспечения благополучия его людей. Сидевший напротив него Чарли провел пальцем по внутренней стороне своей кружки. Никто уже не считал, что это было отвратительно, но кто-то по-прежнему мог такое сказать.

– Это отвратительно, – сказал Март.

Джек обменялся взглядами с Обероном. Они оба ухмыльнулись. В последнее время все реже нужны были слова.

Оберон думал о Саймоне, который сейчас был в безопасности в лагере для пленных, – о человеке, который отказался от возможности бежать и не ухватился за слабую надежду увидеться с Эви, а предпочел завести дружбу с сыном американского режиссера. Но кем он был, чтобы критиковать других? В конце концов, Саймон будет жить, тихо выполняя обязанности денщика, а от этого Эви уже будет счастлива. Эта мысль поддерживала его большинство бессонных ночей, и именно она заставляла его верить, что план сработает.

Джек бросил небольшой камешек, и он ударил Оберона по ноге.

– Эй, осторожно!

– Тебе уши прочистить надо. Ты что-нибудь выяснил про того серенького, на котором ехал майор с правого фланга? – спросил Джек.

– Да, и это не Скакун. Но я не сдаюсь, он точно где-то там. – Остальные старались не смотреть ему в лицо. – Я знаю, знаю. Но я просто чувствую это. Он как старый кедр. Он есть, дерево есть, жизнь продолжается.

– И все будет хорошо, – пробормотал Март. Джек прыснул со смеху. Они все хором повторили:

– И все будет хорошо! Господи, благослови ее огромное доброе сердце.

Артиллерия все еще посылала в них снаряды, а осветительные ракеты освещали небо перед ними, но они сомневались, что отступающие немцы будут посылать кого-то к колючей проволоке.

– Просто держите головы ниже и мозги на месте. Все еще достаточно дряни пролетает тут и там, – настаивал Оберон. Ему отчаянно хотелось уберечь их, отчаянно хотелось, чтобы они вернулись домой, да и он сам – тоже, чтобы увидеть улыбку Эви, услышать ее голос. Она стала для него жизнью.

Истерли Холл, 11 ноября 1918 г.

Война закончилась в одиннадцать часов утра одиннадцатого числа одиннадцатого месяца 1918 года.

– Как ладно и складно получилось, – пробормотала Эви, дрожа от холода. Они с Грейс стояли на лестнице портика главного входа в ожидании прибытия карет «Скорой помощи». Иней осел на траве и сверкал на гравии подъездной дорожки.

«Война закончилась» – эти слова как будто бы ничего не означали. Она попробовала по-другому: «Конец войне». Она попробовала снова. «Война окончена».

Грейс улыбнулась ей.

– Это ничего не будет означать в любом случае, но для потомков да – все получилось как будто бы складно и ладно, если только не смотреть на эти машины «Скорой помощи» и на их груз. – Ее улыбка померкла. – Господи, хоть бы наши мужчины были живы и невредимы. Я знаю, ничто пока не говорило об обратном, но как долго идет телеграмма? Потому что Об сообщил бы, если бы были какие-нибудь новости, разве нет? Если только его самого не убили, но тогда пришло бы письмо. Как думаешь, Эви, как долго?

Эви покачала головой.

– Я не знаю, милая. Я просто не знаю.

Машины «Скорой помощи» начали появляться на дорожке и будут продолжать появляться одна за одной, потому что людей не перестанут драть на куски до последнего момента, – в этом они были точно уверены. Раздался шум моторов и хруст гравия.

– Время для чая, – сказала Грейс. Эви пораженно уставилась на нее. – Настало время для чая, – повторила она.

– Время для чая, святые угодники! – она перепрыгнула через две ступеньки и обежала первую «Скорую помощь», которая уже начала тормозить у входа. Когда она вбегала в конюшенный двор, организованный хаос позади нее уже начался. Тот же хаос ожидал ее на ступеньках кухни в образе миссис Мур, которая стояла подбоченившись и кричала:

– Я твои кишки через мясорубку пропущу, так и будет, Эви Форбс. Время чая, а где ты? Очевидно, уже отмечаешь, в то время как голодные рты просят хлеба, а еда для праздника еще не готова.

Она обошла миссис Мур, опасаясь быть отодранной за уши, и это показалось таким нормальным, что она засмеялась, по-настоящему засмеялась и нырнула вниз по ступенькам на кухню. Миссис Мур бежала за ней по пятам, несмотря на ревматизм, и тоже хохотала.

– Я начинаю верить, – прокричала Эви, когда вбежала на кухню. – Я начинаю верить, что все действительно закончилось.

Энни и другие слуги из-под лестницы водили вокруг стола какое-то подобие хоровода, и девочки из прачечной присоединились к ним, возглавляемые Милли, которая улыбалась так, как будто проглотила солнце, по меткому выражению миссис Мур. Они единым потоком выплеснулись в зал для прислуги, а потом и во внутренний коридор, пока на пороге лестницы, ведущей в главный зал, не появился мистер Харви, хлопая в ладоши и крича:

– Я не потерплю такого поведения, пока к нам прибывают раненые и нужно сделать еще много работы. Помните о приличиях, пожалуйста. Вы должны их соблюдать до тех пор, пока со столов не будет убран ужин, а потом можете праздновать. И тогда, по моим ожиданиям, вы перевернете дом вверх дном.