Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Лабутина, Максим Ковалев cтр.№ 67

И действительно, определить место Свифта в политике в годы правления партии тори – задача не из легких. Сблизившись с министрами – тори, Свифт познакомился с влиятельными сановниками: королевским прокурором, членом Тайного совета Джоном Холлендом, членом парламента Бриджесом и многими другими видными политиками. Примечательно, что многие вельможи сами изъявляли желание «поближе сойтись» со Свифтом. Теперь литератор нередко бывал при дворе, обедал, как правило, с кем – нибудь из министров, по собственному выбору отдавая предпочтение тому приглашению, которое ему «приглянулось». «Двор служит мне вместо кофейни; раз в неделю я встречаю там знакомых, которых в противном случае видел бы не чаще, чем раз в три месяца», – сообщал Свифт в письме Стелле ³⁷⁶. В числе немногих литератор был допущен даже в покои королевы. «Сегодня при дворе был приемный день», – записывал он в своем дневнике 8 августа 1711 г. И далее с присущей ему иронией продолжал: «Гостей явилось так мало, что королева пригласила нас в свою опочивальню, где мы стояли полукругом числом около двадцати вдоль стен, отвешивая поклоны, в то время, как она обводила нас взглядом, покусывая веер, и время от времени обращалась с двумя – тремя словами к тем, кто стоял поблизости от нее, а потом ей сообщили, что обед подан, и она удалилась» ³⁷⁷.

Как отмечал сам Свифт, теперь многие просители пытались заручиться его поддержкой, чтобы с его помощью получить должность при дворе или в министерстве. Литератор хлопотал перед Харли, чтобы не сместили епископа Клогерского, и перед военным министром, чтобы тот назначил капитаном протеже Стеллы – некоего мистера Беринджа. Он радовался, что сумел оказаться «небесполезным» поэтам – вигам Конгриву, Стилю, Гаррисону, и что «выхлопотал» место брату Сечверелла.

Порой и министры обращались к Свифту с различными просьбами. « Среди министров, пожалуй, не сыщется ни одного, – писал он Стелле, – кто не поручал бы мне переговорить с лордом – казначеем о каком – нибудь касающемся их деле и притом с таким серьезным видом, словно я довожусь ему или им братом,.. хотя прекрасно знаю, зачем они прибегают к моему посредничеству: они не хотят причинить себе беспокойство, или же предпочитают, чтобы отказ пришлось выслушать мне, а не им». Впрочем, хлопоты за людей, на взгляд Свифта, «достойных», приносили ему истинное удовольствие. Он писал Стелле, что ему «доставляет наслаждение оказывать добрые услуги людям, которые нуждаются и заслуживают того», и что его честь и совесть обязывают «использовать все свое скромное влияние, дабы споспешествовать продвижению в свете людей достойных» ³⁷⁸.

Итак, создавалось впечатление, что Свифт являлся влиятельным лицом в торийском министерстве. Он хорошо разбирался в политике, в тонкостях партийной борьбы. Словно чуткий барометр литератор моментально реагировал на любые изменения в политической конъюнктуре, тотчас же извещая обо всем министров кабинета. Вот лишь одна из записей в его дневнике, подтверждавшая, что Свифт был в центре политических событий, являлся их активным участником. «Нам необходим мир, какой угодно, плохой или хороший, хотя никто не осмеливается сказать об этом прямо, – писал он по поводу событий военных действий в Европе в марте 1711 г. – Коалиция союзников, судя по всему, скоро распадется на части, а вражда группировок внутри страны все растет. Нынешний кабинет держится на очень шаткой основе, и… находится между вигами, с одной стороны, и воинственно настроенными ториями – с другой. Что и говорить, они (торийские министры – Т.Л.) – бывалые мореплаватели, но буря слишком сильна, корабль слишком прогнил, и вся команда против них… Я уже говорил обо всем этом министрам» ³⁷⁹.

Почти ежедневно Свифт встречался с премьер – министром Харли и государственным секретарем лордом Болингброком. Их беседы длились часами и, как правило, касались вопросов политики. Свифт излагал Болингброку «претензии» членов октябрьского клуба (сторонников крайних тори) и просил его «примерно наказать» одно –двух вигских памфлетистов, которые «чересчур рьяно» нападали на кабинет министров. Хорошо понимая, что возникшие между Харли и Болингброком разногласия могут привести к падению торийского кабинета, Свифт предпринимал неоднократные попытки наладить их отношения, изыскивал способ «уладить это дело».

Памфлеты Свифта с требованием положить конец войне за испанское наследство вызывали гнев и раздражение у вигов, однако просветитель был готов «остудить их пыл», написав в защиту тори очередной трактат. Его «Поведение союзников» депутаты палаты общин даже использовали в качестве аргументов в своих дебатах, когда обсуждали «недобросовестное обращение» с англичанами со стороны других европейских государств в войне. Но только ли по собственной инициативе писал свои работы в защиту тори Свифт? Судя по записям в его дневнике, многие памфлеты Свифта были написаны не только с ведома, но нередко по заказу министров – тори. К примеру, прежде чем издать памфлет «Поведение союзников», Свифт вручил его рукопись государственному секретарю с тем, чтоб тот «прочитал и одобрил» написанное. После того, как видный тори лорд Ноттингем «переметнулся» на сторону вигов, премьер – министр Харли «намекнул» Свифту, что «было бы не худо, если бы появилась баллада на Ноттингема», и памфлетист тотчас пообещал ее «накропать» к завтрашнему утру. Стоило Ноттингему предпринять попытки «переманить» на свою сторону архиепископа Йоркского, как лорд – казначей попросил Свифта придумать «какой – нибудь способ» воспрепятствовать этому, и литератор его заверил, что незамедлительно что – нибудь предпримет. Однажды Харли поручил Свифту отредактировать речь королевы и тот «в нескольких местах ее подправил и, кроме того, набросал благодарственный адрес в ответ на эту речь» ³⁸⁰.

Один за другим выходили из – под пера Свифта «губительные», по его выражению, для вигов памфлеты. Подобные услуги, оказанные торийскому министерству, были столь весомыми, что заставляли памфлетиста всерьез опасаться неприятных последствий в случае прихода к власти вигов. Когда в декабре 1711 г. положение кабинета сделалось шатким, Свифт обратился к Харли, чтобы «как только тот убедится, что перемены неизбежны», тотчас отправил бы его «куда – нибудь за границу в качестве секретаря при посольстве», где Свифт оставался бы до тех пор, пока новый кабинет министров не сочтет необходимым его отозвать и «пока вся эта буря не уляжется». «Надеюсь, – писал Свифт Стелле, – он мне в этом не откажет, ведь мне едва ли стоит полагаться на милосердие моих врагов, пока их гнев не остыл». О том же просил Свифт и Болингброка. «После обеда я отвел его в сторону и, напомнив о всех услугах, которые я им (министрам – тори – Т.Л.) оказывал и за которые не просил никакого вознаграждения, полагая, что по крайней мере могу рассчитывать на безопасность», выразил свое желание «послать меня за границу до наступления перемен» ³⁸¹. Очевидно, памфлетист всерьез опасался, что виги могут с ним расправиться, поскольку он немало сделал для укрепления позиций торийского кабинета министров, в особенности для поддержки курса его внешней политики.