– Хорошо доехали? – спросил он на ярко выраженном сконском диалекте
[5], похоже, не особенно интересуясь ответом.
– Да, спасибо, – коротко ответила Ванья и села. Билли уселся рядом с ней и достал ноутбук, чтобы делать заметки. Ванья, как обычно, взяла инициативу на себя.
– Нам нужна информация о деле Патриции Андрэн. У нас есть почти идентичное убийство в Ульрисехамне, которое…
– Да, я слышал, – перебил ее Берглунд. – Но наше дело почти раскрыто. У нас есть подозреваемый.
Ванья с изумлением уставилась на мужчину перед собой, который откинулся на спинку стула, сцепил руки на довольно объемном животе и устремил взгляд в окно на парковку, похоже, демонстрируя таким образом полное отсутствие интереса.
– Подозреваемый задержан? – поинтересовалась она.
– Да, на достаточных основаниях.
– Тогда как же он мог во вторник совершить убийство в Ульрисехамне?
– Он не мог.
– Многое указывает на то, что в обоих случаях действовал один и тот же преступник, – сказала Ванья, чувствуя, что ее начинает всерьез сердить отношение Берглунда. – Вы хотя бы разговаривали с людьми из Ульрисехамна?
– Нет, я фокусируюсь на своем деле. Это моя работа, – кратко и четко ответил Беглунд. – Мне платят за нее.
Ванья поймала себя на том, что жалеет о том, что здесь нет Урсулы.
– Вы имеете в виду ее приятеля, Стефана Андерссона? – вставил Билли, снова закрывая ноутбук. Ему подумалось, что от мужчины перед ними они едва ли получат особенно много достойных записи сведений.
– Бывшего жениха, если быть точным. – Берглунд самоуверенно кивнул Билли. – Для полицейского точность важна, не так ли?
Билли посмотрел на Ванью. Он не верил своим ушам. Неужели он использует нелепую возможность, чтобы их покритиковать?
– Вы имеете в виду Стефана Андерссона? – строго повторил Билли. Он начал сердиться так же, как Ванья.
– Точно. Он и раньше избивал ее, угрожал убить. Обзывал ее по-всякому, от шлюхи до идиотки. Это подтверждает много свидетелей. Алиби нет. – Он наклонился к ним, словно желая подчеркнуть свою убежденность. – Учитывая то, как она высказывалась о нем по телевидению, его почти можно понять. Если вас интересует мое мнение, то она была настоящей сукой. – Умолкнув, Берглунд опять откинулся на спинку стула. Тот затрещал от его веса и отношения к делу. – Так что у нас все под контролем. Честно говоря, я даже не знаю, чем вы, стокгольмцы, можете в данный момент помочь.
– Может быть, немного профессиональной полицейской работы?
Ванья наклонилась вперед. Внутри у нее все кипело. Она знала, что они порой сталкиваются с некомпетентностью и сопротивлением, но никогда еще это не достигало такого уровня. Впрочем, если он хочет действовать жестко, она это тоже умеет. Научилась у самого лучшего.
– Такого плохого отчета, как мы получили от вас, я в жизни не читала. Кроме того, жених никак не мог убить человека в Ульрисехамне. – Она со злостью впилась глазами в Берглунда. – Однако на это у вас, наверное, тоже найдется ответ?
Берглунд враждебно уставился на нее и пожал плечами.
– Значит, это был не он.
Билли смотрел на Ванью. Обычно он дольше раскачивался, но сейчас даже он встал на тропу войны.
– Возможно, вы не в курсе того, как работает Госкомиссия, – проговорил он, слова, как снаряды. – Когда мы подключаемся, мы становимся главными. Мы можем сотрудничать с вами или отстранить от дела. Решать вам.
Берглунд не ответил. Он скрестил руки на груди, ясно показывая, что выбрал последнее. С некоторым трудом он сосредоточил строптивый взгляд на Билли, сообразившем, что запах спиртного, который он тоже ощутил, возможно, был не со вчерашнего дня.
– Нет, не так. – С Ваньи уже хватило. – Решать не вам. Вы свободны.
– Я вас не вызывал. Пока что это мое дело. Что бы вы там ни говорили! – С этими словами Берглунд с некоторым трудом встал и в ярости покинул комнату, сильно хлопнув дверью. Ванья и Билли посмотрели друг на друга.
– Он ведь пьян, да? – вырвалось у Билли. Ванья кивнула и внезапно чуть не рассмеялась.
– Вероятно, это была рекордно плохая передача дела, – произнес он.
– Мировой рекорд, – подтвердила Ванья и улыбнулась.
Двадцатью минутами позже они оба сидели в кабинете начальника полиции и слушали испуганные оправдания.
Петер Берглунд плохо себя чувствует. От него ушла жена. Дети порвали с ним отношения. Он готов прийти и извиниться.
Начальник полиции – худощавый нервный человек – не излучал никакого авторитета. Казалось, его больше беспокоило то, что Билли и Ванья его обругают, чем то, что один из его полицейских алкоголик и полностью завалил расследование убийства.
– Но если он плохо себя чувствует, зачем вы назначаете его расследовать убийство?
Вопрос, казалось, причинил начальнику полиции физическую боль. Он начал изворачиваться и одновременно потеть.
– Возможно, это было ошибкой с моей стороны, но я понятия не имел о том, что…
– Что он пьет? – парировала Ванья. Спрятаться за это ему не удастся. Она слишком рано встала и слишком далеко ехала, чтобы слушать эту чушь собачью. – Нам потребовалось две минуты, чтобы догадаться. Если я сейчас схожу на ресепшн и к уборщицам, бьюсь об заклад, что они тоже это знают.
Начальник полиции слегка пристыженно смотрел на стол.
– Дело обстоит не так просто. Я обсуждал ситуацию с профсоюзом. Но он уполномоченный, это еще нужно доказать… – Начальник полиции сглотнул и выпрямился в кресле. – Его сместить не так-то просто.
– Бедняжка, – ледяным тоном ответила Ванья. – Мы дадим этому ход.
– Неужели это так необходимо? – спросил мужчина напротив с таким видом, будто у него случился приступ удушья. – Вы получите всю необходимую помощь. Это была ошибка, я согласен, но в этом отделении высказывается так много пожеланий.
– Поэтому и существует начальник, – коротко уточнила Ванья.
– Нам придется, по сути, начинать расследование заново, – вставил Билли. Более собранный, но столь же сердитый. – Потребуется просмотреть каждый протокол допроса. Каждый отчет. Все. Вы понимаете, сколько мы потеряли времени?
Начальник полиции бессильно кивнул.
– Понимаю. Я добуду весь материал. – Он потянулся к телефону и снял трубку. – Сейчас узнаю, сможет ли Берглунд мне помочь.
Ванья не поверила своим ушам. Она наклонилась вперед, не спуская с него глаз.
– Нет, вы отстраните Берглунда и соберете нам весь материал сами. Немедленно. Этого идиота мы больше видеть не хотим. Никогда.