Вытряхнув из головы мысли о муже, вернулась к визуальному знакомству с Ладеррой. Снега здесь было в избытке, и все тротуары утопали в сугробах. Только дорожки у входа в лавки и магазины оказались расчищены. А вон там, похоже, таверна. Из здания с белёными стенами, по покатой крыше которого стекала красная черепица, а в окнах мелькали отблески света, доносились смех, музыка и громкие голоса.
Вот бы мне туда сейчас, напиться от безысходности, а не готовиться к недобрачной ночи.
Жаль, всё хорошее рано или поздно заканчивается — закончилось и наше путешествие. Кареты остановились где-то, судя по ощущениям, на окраине столицы. Здесь красовались не выкрашенные в светлые цвета дома, а целые особняки, из красного, серого, жёлтого кирпича, почти что дворцы, и каждый окружали высокие стены с изящными коваными воротами или, наоборот, с грубыми деревянными створами. Жилище герцога из серого камня пряталось за последними и выглядело слегка зловеще. Этакий дом с привидениями. Мрачный, тёмный, с острыми шпилями на конусах башен и зиявшими чернотой окнами.
А нас здесь вообще ждут? Может, ещё не поздно вернуться в таверну и выпить за нездоровье его всенаглейшества?
Второе всенаглейшество и всеборзейшество выпрыгнуло из кареты сразу следом за первым и встретилось со мной на широкой мощёной дороге, что вела к жуткому дому.
«Ну что, готова к ночному приключению, цыпа? Надеюсь, ты постараешься и приятно удивишь моего хозяина».
Удивлю, не сомневайся.
«Не хотелось бы в тебе разочаровываться, сиротка».
Опустившись перед бессердечной псиной на корточки, я тихо сказала:
— Запомни, Морс, это наш с тобой последний разговор. С этого момента я перестаю понимать твоё гавканье.
«Вообще-то я сейчас не гавкал».
— Твоя моя не понимать. Не слышать и не замечать.
— А он и правда тебя слушается, — растерянно пробормотала Марлен, останавливаясь в паре метрах от оскалившегося вейра.
Как уже успела заметить, наины его побаивались, в то время как я на него сейчас страшно злилась. Мало того что не помогает, так ещё и издевается!
Нахалюга бронированная.
«Я не слушаюсь никого, кроме мудрого себя», — гавкнул на наину вейр, из-за чего та испуганно шарахнулась к припорошенному снегом кустику.
Прикопать бы под ним эту демоническую зверюгу.
«Ну и иногда Мэдока».
— Вот и продолжай в том же духе. Слушать себя мудрого и разговаривать с собой любимым. — С этими словами я поднялась и, развернувшись на каблуках, направилась к дому из фильма про семейку Адамсов.
— Продолжаю задаваться вопросом, что вы сделали с моим вейром, леди Адельвейн. — Хальдаг поравнялся со мной, и эта неожиданная близость снова напомнила об угрозе ещё более близкой близости, вызвав новую порцию дрожи и резкое пересыхание в горле.
Нет, всё-таки хорошо бы разжиться где-нибудь алкоголем. Для поднятия градуса смелости и повышения уровня пофигизма.
— Пыталась проявлять по отношению к нему любовь и ласку, но, должна признать, Морок не заслуживает ни того, ни другого. — Я возвысила голос на случай, если некоторые бронированные плохо слышат. — У вас, герцог, совершенно невоспитанная псина. Она только что обгавкала нас с леди ле Фэй, напугала бедняжку и…
— А вы не испугались? — Мэдок легко подхватил меня под локоть, усилив чёртову дрожь в …цать раз.
И это если учесть, что нас разделяет куча одежды. А вот если убрать эту самую кучу… Так, Лиза, а ну думай позитивно и не смей расписываться в собственном бессилии! Битва ещё не проиграна. Даже не начата.
И как же не хочется её начинать.
— А я не из пугливых.
— Значит, и ночью не станете бояться? — Голос хальдага, низкий и глубокий, успешно пробирался под все мои тряпки, пока мы с ним (голосом и хальдагом) поднимались по ступеням крыльца.
Наверное, не удерживай он меня, я бы уже развернулась и пошла обратно.
— Напротив, я жду и предвкушаю, — выдохнула томно, изо всех сил стараясь имитировать Польку.
Де Горт недоумённо дёрнул бровью. Больше он ничего сделать не успел, потому что от хладнокровных угроз в адрес беззащитной наины его отвлёк худой лысоватый мужчина.
Дворецкий, видимо.
— Ваше всемогущество, мы безмерно рады вашему возвращению. — Слуга поклонился, демонстрируя всем собравшимся в холле аккуратную блестящую лысину.
— Госпожа Лендерт уже здесь? — никак не отреагировав на расшаркивания дворецкого, поинтересовался герцог.
— Да, уже изволили приехать. Ждут в гостиной.
— Отлично. Фрисо, проводите леди Адельвейн в её покои и пригласите туда портниху. Ужин подайте в малую столовую в восемь. — Отдав распоряжения слуге, де Горт повернулся к невестам. — Леди, к сожалению, я вынужден вас покинуть. Неотложные дела. Поэтому сегодня вы ужинаете без меня.
Выражение лица Марлен надо было видеть. Глаза её потухли, губы превратились в сплошную тонкую линию, даже плечи опустились. Подозреваю, что именно за ужином она собиралась начать воплощать в жизнь свой план по обольщению герцога, раз уж в течение дня такой возможности не представилось. И тут нате вам — он вынужден нас покинуть.
Я искренне сочувствовала леди ле Фэй и в то же время радовалась короткой передышке. Без де Горта в этих стенах даже дышалось легче и сердце стучало ровнее.
А там, вдруг повезёт и неотложные дела затянутся до позднего вечера. Лучше — до глубокой ночи или даже утра. В общем, рано ещё вешать нос, Лиза.
Но что-нибудь алкогольное я бы всё-таки выпила.
ГЛАВА 7
Спальня и прилегающая к ней ванная комната оказались роскошными. Немного мрачными — этого у них не отнять, но однозначно достойными какой-нибудь наследницы престола. Всё такое готичненькое, тёмное: и балдахин насыщенного бордового цвета, и стены с непонятными узорами, больше напоминающими кровавые потёки. В камине, отделанном мрамором и обильно украшенном позолотой, задорно потрескивали поленья, а за тяжёлыми шторами всё в тех же винных оттенках прятались расписанные морозными узорами окна. Пол устилал густой пушистый ковёр, а в изножье кровати и по углам темнело несколько явно старинных сундуков.
В общем, в тот день я поняла, что ничего не имею против готики. Конечно, красные или чёрные шёлковые простыни — это был бы уже явный перебор, но, к счастью, они оказались светлыми, застеленными парчовым покрывалом, по которому в художественном беспорядке разбросали подушки и валики.
Не успела я закончить с осмотром потенциального поля боя, как заявилась мадам (или как её там) Лендерт — дама неопределённого возраста, худая как спица, если не сказать тощая. Каштановые волосы собраны в элегантную причёску, на тонком с небольшой горбинкой носу пенсне с золотой цепочкой.