Воронье сердце. Отбор по принуждению - читать онлайн книгу. Автор: Мария Бородина cтр.№ 61

— А где печеньки? — ляпнула я, пытаясь побороть сковавшую тело неловкость.

— Извини, только штрудель! — Рэнимор показал на длинное блюдо с лакомством. — Яблоки королевского сада, как они есть.

— Хочу печеньки, — капризно протянула я.

— Ну, раз это так принципиально… — Рэнимор лениво повел глазами и отставил чашку. Поднялся с насиженного места и побрел к выходу. Но, едва развел пальцы, готовясь прислонить ладонь к замку, сделалось страшно. Мы слишком многим рисковали и рискуем сейчас; а Рэнимор — вдвойне. Шагали в темноте по крышам, дурили голову охранникам и горничным, ныкались по коридорам… Хочу ли я подставить нас обоих из-за собственной глупой прихоти?

— Нет, — прошептала, подходя ближе. — Остановись.

— Это несложно для меня, — голос Рэма будто выцвел. — Поверь.

Он снова поднес ладонь к замку. Собравшись с духом, я потянулась и перехватила его запястье. Крепко и прочно, словно лук, из которого стреляю.

— Это просто каприз, — сказала спокойно, но голос предательски дрогнул. — Не более того.

— Но для чего, Лира? — Рэнимор с удивлением вскинул бровь.

— Хотела посмотреть, — я сжала пальцы крепче, словно опасаясь, что Рэм может вырваться, — на что ты способен ради такой, как я.

— А ты не поняла еще? — Рэнимор накрыл мою ладонь своей, и приятное тепло пробежало между пальцами.

— Я же глупая и ограниченная, — проговорила я с претензией.

— Принципиальная, — Рэнимор сделал шаг навстречу, по-хозяйски развернул меня. Лопатки уперлись в стену.

Под кожей разливалось жидкое пламя, и от этого становилось душно. Жар смыкал объятия на шее. Неожиданно осознала, что под моей сорочкой и халатом нет белья, и волнующий страх прострелил позвоночник. Безумие стояло за спиной и готовилось положить ладони на плечи.

Рэнимор приблизился. Тепло его кожи опаляло. Чужое дыхание лентой скользнуло по шее и пробралось на плечо, коснувшись ключицы. Я замерла, запечатывая в себе эти мгновения навеки. Волшебное тепло его ладоней. Разряды молний, бегущие между пальцами. Запах дорогих духов, которыми пользуются только особы королевской крови. Едва заметная щетина, нежно царапающая щеку… И шепот… Чуть хрипловатый, похожий на шелест голых ветвей в разгар осени. Пахнущий осенью: — И все еще остаешься такой, Воронье сердце.

Сильная ладонь властно скользнула по плечу. Прочертила линию по шее, рождая мурашки, и приподняла подбородок. И прежде, чем мой замороженный разум подобрал подходящий ответ, губы запечатал поцелуй. По-незнакомому страстный, дерзкий и волнующий.

Рэнимор испивал меня до самого дна, а мое тело лихорадило. Все теснее прижимал к стене, а я даже не пыталась вырваться, лишь позволяла ему сильнее раскрывать мой рот. Одурев до безумия, раскатывала его вкус на языке, задыхалась в поцелуе, пропускала через себя молнии. И молилась. Молилась, чтобы все не зашло слишком далеко. И… чтобы эти секунды, томящие и пронзительные, растянулись до масштабов вечности.

Прикосновения спустились по плечу и остановились на талии. Сильная ладонь поднялась по спине и раскрылась между лопаток. Жар его кожи проникал даже сквозь ткань. А я с ужасом понимала, что мне хочется сбросить халат. Безумие подошло ближе, вцепилось костлявыми пальцами в плечи, впрыснуло яд под кожу. Не излечиться. Не вырваться.

Собрав волю в кулак, я заставила себя разорвать поцелуй.

— Мы не должны, — выдохнула ему в шею. Влажная соль остывала на губах.

— Как представлю, Лира… — горячий шепот толкнулся в ухо, — что будешь принадлежать другому; как воображу, что придется спать с Лусьеной или Роттильдой, так…

Рэнимор задохнулся, прикусывая мочку моего уха. Застонав, я откинула голову назад.

— Так ярость берет, — продолжал Рэнимор, отдышавшись. — Хоть в окно кидайся.

— Придется, наверное, — я склонила голову ему на плечо, уже не стесняясь. — Мне точно не стать победительницей.

— Добрая ты. Очень. Может, и моя дорога не на трон?

— С чего бы?

— Есть одна лазейка, — дорожка горячих поцелуев поднялась по шее, и Рэнимор осторожно коснулся моей стигмы. Обвел ее пальцем по контуру. Шрам уже почти не болел, лишь легонько саднил. — Если я прав, все должно получиться.

— Расскажешь? — Я подняла глаза.

— Лира, — Рэнимор рассмеялся мне в плечо. — Пойми меня правильно. Ты тоже не доверяешь мне до конца, и даже не пытайся доказывать обратное.

— Баш на баш, значит? — Я с силой толкнула Рэнимора в грудь. От неожиданности он даже отступил на пару шагов, а я в объятиях прохладного воздуха неожиданно ощутила себя одинокой и беззащитной.

— Лира…

— Ты для этого меня сюда притащил? — вожделение перекрыла ярость. — Выведать планы «Воронов»? К твоему сведению, Рэм, я уже с ними не в связке.

— И с каких это пор?!

— Официально — с той секунды, когда сказала тебе о Хрустальном рубеже. А на деле — со вчерашнего вечера.

— Так просто предаешь свои убеждения?

— Просто поменяла ценности и точку зрения, — я усмехнулась. — Имею же право?

— А как же твой жених? — Рэнимор ухмыльнулся в ответ. — Олаф Кампер?

— Жених? Да какой жених? Пару раз поцеловались и все. Если следовать такой логике, то ты мне тоже жених!

На губах Рэнимора расцвела добродушная улыбка:

— Наконец-то ты все поняла.

Он приблизился снова. Тепло его кожи сводило с ума и заставляло грудь тяжелеть. Внизу живота скручивалась тугая спираль: упруго, резко, почти до боли. Филлагория, только бы не обезуметь окончательно!

— Что поняла? — пробормотала я.

— Я не знал, как объяснить тебе это более доступным языком, — Рэнимор накрутил на палец мой локон. — Теперь ты понимаешь, какой выбор я сделал?

— Шанти? — я наморщила нос.

— Подумай, Лира, — он склонился ближе и коснулся легким поцелуем моего виска.

— Я ограниченная, думать не умею, — отрезала я с обидой.

— Принципиальная, — Рэнимор улыбнулся и коснулся пальцем моих губ.

Я поймала его осторожным поцелуем. Коснулась языком соленой кожи и легонько прикусила. Напряжение в животе сделалось невыносимым. Я каменела заживо.

— Ты слишком доверчивая, и эта доверчивость часто играет против тебя, — продолжал Рэнимор. — Оттого и отталкиваешь меня, хотя давно знаешь ответ.

— Может быть, — я аж задохнулась от такой наглости, — ты мне просто не нравишься?

— Тех, кто не нравится, не целуют так страстно, Лира, — он склонился надо мной. Высокий, статный, мечта любой аэрийки. — Ты даже приняла мою сторону, хотя принципиально держалась рядом с «Воронами». Над точкой зрения человека, который не импонирует, даже не задумываются. Кого ты пытаешься обмануть? Саму себя?