Острие копья - читать онлайн книгу. Автор: Рекс Тодхантер Стаут cтр.№ 60

– И Мануэль Кимболл забрал купюру?

– Конечно. Он же выиграл ее.

– И это именно она?

– Разумеется. Ведь на ней стоят наши подписи. Мистер Гудвин, простите за любопытство, но откуда она у вас?

Я взял банкноту, аккуратно убрал ее в конверт – не тот, который использовал Карло Маффеи, а в патентованный такой, с зажимом, чтобы подписи не стерлись, так как они уже немного осыпались, – и положил в карман.

– Простите, мисс Барстоу, но пока я не вправе удовлетворить ваше любопытство. С этим придется подождать. Недолго, я надеюсь. Могу лишь сказать, без всякого намерения оскорбить вас, что выглядите вы восхитительно. Когда вы вошли, я даже подумал, что был бы не прочь ущипнуть вас за щечку.

– Что?! – Она в изумлении уставилась на меня, а потом рассмеялась. – Это комплимент?

– Несомненно. Если бы вы только знали, сколько щечек я даже не помышлял ущипнуть. До свидания, мисс Барстоу.

Мы пожали друг другу руки, а она все смеялась.

Вновь направляясь на юг сквозь морось, я размышлял о том, что десятка все окончательно решила. Остальные три предмета в конверте Маффеи являлись хорошими уликами, но купюра не могла принадлежать никому, кроме Мануэля Кимболла. Интересно, как она оказалась у Карло Маффеи? Может, Мануэль Кимболл хранил ее в бумажнике в качестве сувенира? Наверняка он расплачивался с Маффеи за изготовление драйвера – раз или два – в каких-нибудь темных местах, подальше от света и посторонних глаз. Должно быть, в темноте этот сувенир и перекочевал к Маффеи. Возможно, Мануэль позже обнаружил свою оплошность и потребовал купюру назад. Маффеи же заявил, что потратил ее, не обратив внимания на подписи. Это-то и могло возбудить у Мануэля первые подозрения относительно итальянца. И уж точно эта десятка объясняла, как Маффеи догадался о значимости смерти Питера Оливера Барстоу и обстоятельств, при которых она наступила, ведь это имя, а также имена двух других Барстоу значились на купюре, которую он специально сохранил.

Да уж, Мануэль Кимболл еще не раз пожалеет, что когда-то выиграл ту теннисную партию.

При подъезде к Уайт-Плейнсу, повинуясь сиюминутному решению, я притормозил и свернул с Бронкс-Ривер-парквея. Мне подумалось, что вроде бы все уже закончено, только и остается, что позвонить окружному прокурору и познакомить его с суровой правдой жизни. Так зачем проделывать весь путь до Тридцать пятой улицы, чтобы потом наверняка тащиться обратно? Я отыскал телефонную будку, позвонил Вулфу, сообщил ему о показаниях Сары Барстоу и спросил о своих дальнейших действиях. Он велел мне возвращаться назад. Я заметил, что как раз нахожусь в Уайт-Плейнсе, у меня куча времени и я готов выполнить любое его задание, однако он повторил:

– Возвращайся. Твое задание ждет тебя здесь.

В начале двенадцатого я прибыл, но припарковаться, как обычно, прямо перед домом мне не удалось, поскольку место было занято другой машиной, большим черным лимузином. Я заглушил двигатель и с минуту таращился на эту громаду, в особенности на официальный номер, прикрепленный рядом с номерным знаком. Я не отказал себе в удовольствии растянуть рот до ушей, выбрался из «родстера» и просто потехи ради подошел к лимузину и поинтересовался у шофера:

– Мистер Андерсон в доме?

Он смотрел на меня пару секунд, прежде чем кивнуть. Я развернулся и взбежал на крыльцо, не стирая с лица ухмылки.

Андерсон был в кабинете с Вулфом. Зайдя, я притворился, будто не заметил его, и сразу подошел к столу Вулфа, достал конверт и вручил ему:

– Вот, я написал дату теннисной партии на конверте.

Он кивнул и велел убрать конверт в сейф. Я открыл тяжелую дверцу и неспешно поискал ящик, в котором были спрятаны остальные сокровища Анны. Потом обернулся, соизволил заметить гостя и изобразил удивление:

– О, это вы! Доброе утро, мистер Андерсон.

Он что-то буркнул в ответ.

– Если ты когда-нибудь доберешься до своего блокнота, Арчи, мы продолжим. – Вулф говорил с нарочитой медлительностью, которая неизменно давала мне понять, что некий юрист заходится от раздражения. – Нет, не за своим столом, подтащи сюда кресло, чтобы быть поближе к нам… Да, так. Я как раз объясняю мистеру Андерсону, что остроумная версия по делу Барстоу, которую он пытается протолкнуть, является посягательством на истину и попирает принципы правосудия. Поскольку я чту первое и более-менее знаком со вторым, то считаю своим долгом продемонстрировать мистеру Андерсону ее несостоятельность. И буду рад твоей поддержке. Мистера Андерсона несколько раздосадовала настойчивость моего приглашения. Однако я только что заметил ему, что, на мой взгляд, нам следует лишь радоваться возможности быстро устраивать благодаря телефону подобные короткие неформальные встречи. По зрелом размышлении, уверен, вы с этим согласитесь, мистер Андерсон.

Шея у Андерсона вспухла. В нем и раньше не было ничего особенного, а сейчас, когда он пытался сдержать свою низость, потому что не видел иного выхода, эти старания буквально душили его. Лицо у него налилось кровью, шея едва не лопалась. Он ответил Вулфу:

– Можете приказать вашему человеку убрать блокнот. Вы еще больший осел, чем я думал, Вулф, если воображаете, будто сможете выкинуть этот номер.

– Запиши это, Арчи. – Манерная медлительность Вулфа была просто великолепна. – Хотя эти слова и не относятся к делу, так как лишь выражают субъективное мнение, все равно запиши. Мистер Андерсон, насколько я вижу, вы превратно понимаете ситуацию. Я не ожидал от вас подобной тупости. По телефону я предложил вам альтернативу, и именно вы решили приехать ко мне. И раз уж вы находитесь в моем доме, то позвольте мне самому решать, что надлежит делать тем, кто здесь живет. Если же вы не в состоянии справиться с собственным раздражением, то можете без всяких церемоний покинуть этот дом. В случае вашего ухода, как я уже объяснял, произойдет следующее: в течение двадцати четырех часов мистер Гудвин приедет на моей машине к вашей конторе в Уайт-Плейнсе. Следом за ним, в другой машине, прибудут несколько газетных репортеров. Рядом с мистером Гудвином будет сидеть убийца Питера Оливера Барстоу и Карло Маффеи. И мистер Гудвин предъявит вам бесспорные доказательства вины этого субъекта. Я собирался также добавить…

– Карло Маффеи? – перебил его Андерсон. – Это кто еще такой?

– Карло Маффеи, мистер Андерсон, слесарь-итальянец. Его убили в вашем округе вечером пятого июня, в понедельник. Прикончили ударом ножа в спину. Несомненно, это дело находится в вашем ведомстве.

– И что из того? Какое отношение он имеет к Барстоу?

– Они убиты одним и тем же человеком.

Андерсон уставился на Вулфа:

– Ей-богу, Вулф, вы сумасшедший!

– Боюсь, нет. – Вулф вздохнул. – Бывают периоды, когда мне хотелось бы уйти от низменных бытовых обязательств – «дать отбой», по выражению мистера Гудвина, – однако очевидность противоположного неоспорима. Но вернемся к делу. У вас с собой чековая книжка?