Годы риса и соли - читать онлайн книгу. Автор: Ким Стэнли Робинсон cтр.№ 128

– Да, вариоляция. Наши войска уже прошли струпьевание.

Исмаил удивился, услышав это, что не укрылось от офицера.

– Мы пробуем всё, – сказал он со смехом. – Керала считает, что привычки должны быть пересмотрены и, при необходимости, изменены – улучшены настолько, насколько это возможно. Привычки в еде, мытье, испражнениях… Он начинал в чине офицера артиллерии, когда был совсем молодым, и уже тогда научился ценить строгий порядок. Он предложил сверлить, а не отливать стволы пушек, так как отливка никогда не бывает идеально гладкой. А с равномерными отверстиями пушки становятся более мощными и лёгкими одновременно, и гораздо более точными. Он испытал каждое из этих свойств и свёл пушечную стрельбу к чёткой последовательности движений, своего рода танец, но для пушек всех размеров, приспособив артиллерию к такому же быстрому развёртыванию, как у пехоты, и почти как у кавалерии. И их легко перевозить на кораблях. Результаты поражают, как видите, – он самодовольно обвёл рукой гостей.

– Полагаю, и вы были артиллерийским офицером.

Мужчина рассмеялся.

– Да, был.

– А теперь пожинаете лавры.

– Да, но есть и другие виновники сегодняшнего торжества. Банкиры, поставщики. Но все они едут на артиллерийском горбу, если угодно.

– Но не врачи.

– Нет. Но как бы мне хотелось, чтобы это было так! Скажите мне ещё раз, какую часть военной жизни мы, по-вашему, могли бы как-то оздоровить?

– Ограничить контакты с проститутками?

Мужчина снова рассмеялся.

– Вы должны понимать, что для многих это священный долг. Храмовые танцовщицы играют немаловажную роль во многих церемониях.

– Ах, что ж. Тогда – соблюдать чистоту. Микроорганизмы перемещаются от тела к телу через грязь – в касаниях, пище, питье и дыхании. Кипячение хирургических инструментов снижает риск заражения. Маски на врачах, медсёстрах и пациентах сдерживают распространение инфекции.

Офицер выглядел довольным.

– Чистота – это добродетель в кастовой системе. Керала не одобряет каст, но должна быть возможность сделать чистоту более приоритетной.

– Кипячение убивает микроорганизмы. Кухонные принадлежности, кастрюли и сковородки, питьевую воду – всё это можно кипятить и извлекать из этого пользу. Не очень практично, я полагаю.

– Не очень, но исполнимо. Какие ещё методы можно использовать?

– Возможно, есть травы и другие вещи, ядовитые для микроорганизмов, но не для людей. Но никто не знает, существуют ли такие вещи.

– Но ведь можно провести и испытания.

– Можно.

– Например, на отравителях.

– Это уже бывало.

– О, Керала будет доволен. Как он любит испытания, записи, числа, представленные его математиками, чтобы показать, применимы ли впечатления одного врача к армии в целом. Он захочет говорить с вами снова.

– Я расскажу ему всё, что смогу, – обещал Исмаил.

Офицер пожал ему руку, держа её обеими своими.

– Я отведу вас к Керале сразу же, но сейчас, я вижу, пришли музыканты. Мне нравится слушать их с верхних террас.

Какое-то время Исмаил ходил за ним, словно затянутый в водоворот, а потом его поймал один из помощников настоятельницы и отвёл обратно к компании, собравшейся вокруг Кералы, смотреть концерт.

Певицы были одеты в нарядные сари, музыканты – в шёлковые куртки, сшитые из тканей с разными узорами и разных оттенков, в основном ярко-синих и апельсиново-красных. Музыканты начали; барабанщики ударили в двусторонние таблы, к ним присоединились игроки на высоких струнных инструментах, вроде удов с длинными грифами, напоминая Исмаилу о Константинии, которая пробуждалась под звуки этих звонких инструментов, так похожих на уды.

Вперёд вышла одна певица и запела на каком-то иностранном языке, непрерывно скользя по ладам, выплетая гармонии, незнакомые Исмаилу, где тона и полутона резко взлетали вверх и ныряли вниз, точно птичьи трели. За спиной певицы медленно танцевали девушки, практически замирая, когда она брала долгие ноты, но не прекращая двигаться, и протягивали руки ладонями вперёд, говоря на языке танца.

Потом два барабанщика перешли на сложный, но мерный ритм, сплетавшийся в единое целое с пением. Исмаил закрыл глаза; он никогда не слышал такой музыки. Мелодии наслаивались друг на друга и длились без конца. Зрители двигались в такт, солдаты пританцовывали на своих местах вокруг Кералы, расположившегося в неподвижном центре этого круга, но даже он тихонько покачивался, тронутый музыкой. Когда барабанщики разразились заключительной неистовой лавиной звуков, отмечавшей конец произведения, солдаты, радостно восклицая, подскочили вверх. Певицы и музыканты улыбнулись, глубоко поклонились и вышли вперёд, чтобы принять поздравления Кералы. Он некоторое время беседовал с вокалисткой, обращаясь к ней как к давней приятельнице. Исмаил обнаружил себя в своего рода очереди, организованной настоятельницей, и кивал потным исполнителям, когда те проходили мимо. Все они были молоды. Ноздри Исмаила наполнились множеством различных ароматов – жасмином, апельсином, морской пеной, и он вдыхал их полной грудью. Бриз донёс ещё более сильный морской запах, похожий на чей-то парфюм, но на этот раз непосредственно с моря, которое раскинулось, зеленое и синее, как дорога, ведущая во все стороны.

Гости снова закружили по саду, вторя неторопливым перемещениям Кералы. Исмаила представили четвёрке банкиров, двум сикхам и двум траванкорцам, и он слушал, как они обсуждают – из вежливости к нему, на персидском языке – сложную ситуацию в Индии, вокруг Индийского океана и в мире в целом. Гавани, за которые велись сражения, города, строившиеся в доселе пустующих устьях рек, переменчивая лояльность местного населения, мусульманские работорговцы в Западной Африке, золото в Южной Африке, золото в Инке, остров к западу от Африки – всё, что тянулось уже много лет, но теперь почему-то стало по-другому. Крушение мусульманских империй прошлого, бурный рост машиностроения, новых государств, новых религий, новых континентов – и всё это исходило отсюда, как будто ожесточённая борьба внутри Индии передавала перемены волнами по всему миру, где они снова сталкивались, накатывая с разных сторон.

Бхакта представила Исмаилу ещё одного гостя, и мужчины слегка поклонились друг другу кивками головы. Нового знакомого звали Васко, он был родом из Нового Света, с большого острова к западу от Фиранджи, который китайцы называли Инчжоу. Васко определил его как землю ходеносауни, «что означает земли людей Длинного Дома», – объяснил он на сносном персидском. Со слов Бхакты, он представлял здесь лигу ходеносауни. Он был похож на сибиряка, монгола или маньчжура, не бреющего лоб. Васко, такого высокого, с ястребиным носом, бросающегося в глаза, не затмевал даже слепящий солнечный свет, исходивший от самого Кералы; судя по его внешности, эти изолированные острова на другом конце света были способны произвести на свет здоровую и энергичную расу. Без сомнения, именно по этой причине он был послан своим народом.