Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гернет cтр.№ 63

Между тем с каждым днем вопрос о квартирах бедных классов городского населения и особенно пролетариата больших городов получает все больше и больше значения; все чаще на Западе городские муниципалитеты начинают уделять ему свое внимание и средства; устраиваются жилища для неимущих; организуются местные и международные съезды лиц, интересующихся этим вопросом ^[314]. Но то, что сделано — лишь капля в море. Размеры этого общественного зла остаются громадны, как прежде, или даже увеличиваются благодаря повсеместно наблюдаемому бегству крестьян из их деревень в города, куда гонит их нужда, недовольство своим положением или надежда завоевать себе лучшее положение здесь, среди поражающей глаз деревенского жителя непривычной роскоши и богатства. Но этот крестьянин, превратившийся в городского пролетария, очень скоро узнает на самом себе ценою чьих усилий и каких лишений создается этот «внешний блеск роскоши города, скрывающего в себе позор и социальные страдания и являющегося одновременно носителем красоты и мерзости» ^[315]. Одной из этих «мерзостей» является жилище бедняка, этот рассадник заразных болезней и очаг городской смертности. Но нас интересует в настоящее время жилище бедноты не с гигиенической, a с криминалистической точки зрения.

На громадное значение для преступности дурного состояния жилищ бедных классов населения уже ранее указывалось представителями социологического направления в науке уголовного права. К сожалению, эти указания носили общий характер, не сопровождались доказательствами или результатами наблюдений и этот вопрос первостепенной важности в этиологии преступности оставался в тени. Отсутствие трудов по вопросу о влиянии состояния жилищ на преступность объясняется трудностью такого исследования: в то время как для выяснения влияния жилищ в гигиеническом отношении уже давно выработаны известные приемы исследования и регистрации случаев смерти и заразных болезней, дело выяснения роли жилищ в совершении преступлений еще совсем новое. Тем большее значение получают те немногие работы, которыми может воспользоваться криминалист, чтобы показать, насколько справедливо и не преувеличено было мнение Колаянии и других сторонников социологической школы в науке уголовного права о значении состояния жилищ, как фактора преступности. Среди этих работ наиболее замечательна работа Schnetzler’a, на которую до сих пор не встречалось указаний в уголовной литературе. Шнетцлер, автор доклада, представленного Брюссельскому международному конгрессу о дешевых жилищах, избрал предметом своего исследования город Лозанну ^[316]. В городе, разбитом на 25 кварталов, была высчитана плата каждой квартиры и затем определена средняя плата за квартиру в каждом из 25 кварталов. Она оказалась ниже 400 франков в год в десяти наиболее бедных кварталах, a в остальных 15 выше этой суммы. Состояние каждой недвижимости было подвергнуто осмотру и оценке баллом и, затем, была высчитана средняя оценка баллом общего состояния недвижимости в каждом квартале. Точно также было определено среднее количество воздуха, приходившееся на каждого жильца в квартирах различных участков. Таким образом, в руках автора получился точный цифровой материал, послуживший ему основанием для определения по каждому из 25 кварталов процента рождаемости, всей смертности вообще и детской в частности, заразных болезней, числа разводов и преступлений. Свои вычисления автор сопровождает прекрасно составленными чертежами в красках. Оставляя в стороне диаграммы смертности, рождаемости и др., мы обратимся к рассмотрению лишь тех из них, которые выясняют нам отношение между преступностью и качеством квартир по участкам.

На основании вычислений Schnetzler’a мы сделали следующую сводную таблицу из трех столбцов: в первом столбце расположили в убывающем порядке участки по числу совершенных в них преступлений, приходившихся на каждую тысячу жителей, во втором поместили эти же участки в порядке оценки баллами общего состояния недвижимости и в третьем столбце расположили эти же 25 кварталов в нисходящем порядке количества воздуха на каждого жителя. Кварталы обозначены буквами, и подчеркнутые буквы обозначают кварталы, в которых цена квартир оказалась в среднем ниже 400 франков в год.

Рассмотрение этих цифр показывает, что между преступностью и состоянием жилищ существует прямое соотношение. При средней преступности по всем 25 кварталам в 11 % на 1000 жителей, тринадцать кварталов оказываются с преступностью выше средней и в числе их все кварталы, кроме одного, с ценою квартир ниже 400 фр. в год; в некоторых из них преступность достигает очень высокой, сравнительно, цифры: так, в квартале B и С она более чем в два раза выше средней (25.9 и 24.9 на 1000 жителей). Только один квартал K с дешевыми квартирами и с малым количеством воздуха на жильца стоит благоприятно в отношении преступности. Что касается четырех кварталов G, O, Q и D с преступностью выше средней и квартирной платой выше 400 фр., то большая преступность трех из них О, Q и D объясняется полною неудовлетворительностью их в гигиеническом отношении: в них приходится на жильца количество воздуха меньше среднего и в двух смертность значительно выше средней: при средней смертности 18,9 приходилось умерших в квартале О–33 и Q–20,5. Таким образом, только один квартал G, хорошо стоящий в гигиеническом отношении, дает в силу влияния других факторов большое число преступлений.

Из второго столбца и сравнения его с первым можно видеть, что наиболее преступными оказываются кварталы, где балл оценки общего состояния недвижимости хуже и, наоборот, замечается почти полное отсутствие преступлений в кварталах, где балл оценки лучше (лучший балл в кварт. X — 0.81 с преступностью 2.5, a худший в квартале (С — 4,75 с преступностью 24,9).

Наконец, рассмотрение соотношения между количеством воздуха, приходившегося на жильца, и преступностью ясно показывает, что наименее преступными оказываются кварталы, где на человека приходится больше воздуха и, наоборот, где приходится его меньше, там преступность стоит выше: так, кварталы R и С занимают два последние места по количеству воздуха в жилищах и стоят на 2 и. 3 месте по высоте их преступности. Так задыхаются бедные люди в душной атмосфере конур не только физически, но и морально.

Мы увидим ниже, что жильцы, ютящиеся в сырых подвалах, в углах, на чердаках и переполняющие конуры-комнаты, дают больший процент всех преступлений: и против личности, и против собственности, и против общественной тишины и пр. Чем объясняется такое дурное влияние скверных жилищ на преступность? Прежде всего, конечно, тем, что условия жизни в дурных жилищах развращают ребенка с самого раннего детства. Что он видит здесь? Потемки угла темной, переполненной жильцами комнаты, не настолько темны, чтобы скрыть от ребенка картины грубого пьянства и открытого разврата. Он слышит циничную брань и усваивает ее в совершенстве ранее, чем узнает первую букву азбуки. Грязные улицы бедных кварталов, где играет этот ребенок, не дают ему ничего нового, чего он не видел бы у себя дома, a богатые роскошные улицы только еще ярче и сильнее дают чувствовать сознанию подростающего пролетария всю пропасть между его положением и классом богатых, показывая, как много всего есть у других и ничего у него самого, кроме рук для постоянной работы, не всегда достаточно сильных и здоровых и не всегда находящих занятие. Нет ничего удивительного, что этот ребенок, выросший среди дурных примеров скверных жилищ, пойдет по пути преступления, будет пьянствовать, устраивать драки, красть и пр. Но дурные жилища оказывают влияние на человека, выросшего и в другой, лучшей обстановке; особенно заметно такое влияние на преступления против личности и оно легко объяснимо. Скученные в тесной комнате жильцы тем чаще сталкиваются друг с другом, чем их больше; на каждом шагу у них есть основания к распрям, брани и оскорблениям. Так, например, у нас, в России, неиссякаемым источником многочисленных столкновений является пользование всеми жильцами одною общею печью, одним столом для еды и т. д. В комнате, тесно заставленной койками, жильцу приходится лавировать между этими непрочными сооружениями и скарбом соседей, и неловкий шаг влечет за собою ссору. Все это поддерживает в жильцах далеко недружелюбные отношения друг к друг и устанавливает среди них ту напряженность настроения, которая так часто и бурно прорывается в грубой брани и взаимных оскорблениях. Эти своеобразные коммуны, — «фаланстеры» суровой действительности — воспитывают в своих обитателях чувства совершенно противоположные тем, на развитие которых рассчитывал утопист Фурье в своих идеальных фалангах.