Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Гернет cтр.№ 60

Процент алкоголиков среди родителей преступников значителен; велико также число таких семей, в которых дети-преступники не могли получить хорошего воспитания. По данным годовых отчетов Эльмирской реформатории более чем у трети осужденных родители были несомненные пьяницы, и в 50 случаях из ста семейная обстановка оказывалась дурная и очень редко хорошая (от 7,6 до 11,7 %).

Таблица XXIII

* Bonger: о. с. 555 р.

Из этой таблицы видно, что значительный процент осужденных принуждены были покинуть родительский дом в самом раннем возрасте. Раннее оставление ребенком родительского крова вызывается или отдачей его в учение и на заработки или его осиротением.

При современных условиях семья играет громадную роль: в ней ребенок получает свое первое, a часто и единственное воспитание; она накладывает на него свой отпечаток, который трудно сглаживается всей последующей жизнью. Поэтому особенно тяжело положение того несчастного ребенка, у которого совсем нет семьи, a следовательно нет и заботливого, проникнутого любовью к нему отношения. Он всем чужд; до него никому нет дела; он должен сам себя поить, кормить и одевать, пока не возьмет на себя эту обязанность в тюрьме или исправительной колонии само государство или общество. Но что бы получить право сделаться таким государственным пансионером, сироте и заброшенному ребенку приходится пройти школу разнузданного разврата и уроки разнообразных видов преступности. Отчеты исправительных заведений не столько говорят о дурной наследственности своих питомцев, сколько об их голодной нужде, дурных примерах и отсутствии надзора за ними даже в тех случаях, когда их семья была порядочная, но, принадлежа к числу рабочих слоев населения, не имела никакой возможности заняться воспитанием ребенка.

Последним из антропологических факторов Колаянни рассматривает расу ^[295]. Известно, что уголовно-антропологическая школа признает за расой большое влияние на преступность ^[296]. Но несомненно, что доказать такое влияние представляется весьма трудною, почти неисполнимою задачею. Главное из затруднений лежит в разнообразии экономических, политических и других условий тех народностей, преступность которых пытаются объяснить влиянием расовых особенностей ^[297]. Не останавливаясь на всех подробностях антропологической критики Колаянни учения Ломброзо о расе, как факторе преступности, мы отметим лишь тот заключительный вывод рассматриваемого нами автора, в котором он оттеняет преобладающее влияние социальной среды: «знакомство с причинным соотношением исторических явлений, говорит он, дает право утверждать, что моральные и интеллектуальные изменения зависят от социальных факторов» ^[298]. Более подробно Колаянни обосновал это свое положение в другой своей работе «L’Homicide en Italie», напечатанной в «La Revue Socialiste» ^[299]. В этой статье Колаянни доказывает, что убийство в Италии, совершаемое здесь чаще, чем в какой-нибудь другой стране, вызывается не расовыми особенностями населения, но социальными факторами и особенно невежеством. При рассмотрении степени распространенности убийства по различным провинциям Италии, оказывается, что одни из них отличаются высоким развитием этой преступности, другие, наоборот, почти совсем не знают ее. Так, при 12,58 обвиняемых в убийствах на каждую сотню тысяч жителей Италии (в 1895–1897), приходилось в провинциях: Girgenti — 52,65, Sassari — 36,33, Trapani — 33,25, Naples — 31,76, a в Mantua — 1,87, Bergamo — 2,12, Padua — 2,15, Sondrio — 2,47. Провинции, дающие наименьший процент убийств населены социалистами, республиканцами и радикалами; наоборот, в Сардинии и Сицилии, где наиболее развита рассматриваемая нами преступность, почти не существует указанных выше партий. Отсюда автор делает вывод, что «демократическая пропаганда оказывает воспитательное и умеряющее действие на преступность» ^[300]. Но несомненно, что эта пропаганда находит больший успех в тех местах, где население более грамотно и развито. Рассмотрение соотношения грамотности и числа убийств в Италии приводит автора к убеждению, что грамотность оказывает сдерживающее влияние на кровавые преступления. Так, в наиболее преступных провинциях, Сардинии и Сицилии, грамотность развита менее всего. То же самое соотношение наблюдается между числом убийств и числом неграмотных в Ломбардии, Пьемонте и других местах. Точно также и Боско в своем труде об убийстве в Соединенных Штатах Америки отмечает смягчающую роль образования; среда тюремного населения Америки треть совершенно неграмотна, между тем число не умеющих ни читать, ни писать во всем населении страны едва достигает 10 %. В этой же стране среди населения, прибывшего сюда из европейских государств, убийства совершаются тем чаще, чем менее культурна страна, из которой эмигранты прибыли: первое место по числу убийств занимают итальянцы, a последнее — швейцарцы, датчане, норвежцы, немцы, англичане ^[301]. В Швейцарском кантоне Тессине, который по населению, расе, языку и географическим условиям — та же Италия, с уменьшением безграмотности уменьшились и убийства. Но нельзя признать правильным мнение Колаянни, что подтверждением влияния образования на число убийств служит также статистика убийств по профессиям обвиняемых. То обстоятельство, что «бродячие профессии» дают огромный процент убийц, доходящий до 47,38 на сто тысяч лиц этой профессии, a лица либеральных занятий, коммерсанты и рантье почти совсем не совершают этого преступления, должно находить, себе более вероятное объяснение в различиях экономического положения этих профессий. Если мы можем предполагать, что лица либеральных профессий, рантье и коммерсанты получают то или другое образование, то мы не имеем оснований утверждать, что лица бродячих занятий — безграмотны. Но если они и безграмотны, то имеем ли мы право объяснить их участие в совершении преступлений против жизни их безграмотностью? Различие между положением рантье и бродячего музыканта не ограничивается образованностью первого и безграмотностью второго. Оно касается многих других сторон и особенно глубоко и широко в экономическом отношении. Этого различия не может, конечно, отрицать Колаянни, но почему же в таком случае считать причиной преступлений неграмотность, a не какую-нибудь другую отличительную и характерную особенность бродячих профессий?