Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго» - читать онлайн книгу. Автор: Лара Прескотт cтр.№ 74

– А что написано в статье? – спросила я говорящего по-английски официанта, который принес заказанный мной petit pain au chocolat.

– Борис Пастернак получил Нобелевскую премию по литературе.

– Да? Ну, это поднимет продажи его книг, – ответила я. – А вы читали его роман?

– Конечно!

Казалось, что уже все прочитали «Доктора Живаго». Благодаря усилиям моего бывшего работодателя роман незаметно пересек границу СССР и нашел своих читателей в стране, в которой был написан. В Агентстве, конечно, не рассчитывали на то, что Пастернак станет Нобелевским лауреатом, но тем не менее наверняка считали, что произошло это во многом благодаря их собственным усилиям. Я представила себе, как сотрудники Агентства встали в круг, поздравляют друг друга и отмечают успех шотами водки. В кругу этих людей своим мысленным взором я не наблюдала Генри Ренне. Его тогда не было в Вашингтоне. И я точно знала, где он находится.

Приехав в Париж, я поселилась в отеле Lutetia не под именем Сэлли Форрестер или любым другим именем, которые использовала ранее. На этот раз я воспользовалась совершенно новым именем – написала, что я – Ленора Миллер. Потом я опустила в ярко-желтый почтовый ящик письмо, адресованное Sara’s Dry Cleaners. В письме содержался точный адрес Генри в Бейруте, а также информация о задании, которое он выполняет. Генри помогал наладить работу прозападной и поддерживавшей Фуада Шехаба ^[25] радиостанции.

Изначально я не планировала сдавать Генри. Если Фрэнк был прав, и Генри действительно являлся двойным агентом, мне хотелось бы собрать на него достаточно информации, чтобы с ним разобрались сами американцы. В течение многих лет члены внутреннего круга Агентства считали, что я только кудрями трясу да смеюсь над их тупыми шутками, но все это время я внимательно слушала, что они говорили. И когда Генри узнал, что я им слишком сильно интересуюсь и навожу о нем справки, то быстро положил конец моей карьере. Ничего не поделаешь. Приходится приступать к плану Б.

Только Беверли знала, что я уехала из страны. Она даже не спросила, куда я направляюсь, но, узнав, что я беру билет в один конец, моя старая подруга по Управлению стратегических служб вышла из кухни и через пару минут вернулась с конвертом, в котором лежала серьезная «котлета» денег.

– Бери, – сказала она, – это его деньги для игры в покер. Он о них никогда и не вспомнит.

Я ответила, что не могу взять их, а она сказала, чтобы я бросила эти глупости. Потом Беверли сняла с запястья браслет с бриллиантами, который муж подарил ей в виде извинения за очередную измену, и передала мне со словами: «И вот это заложи».

В свою последнюю ночь в Вашингтоне я поставила на проигрыватель пластинку и вынула свой чемодан, даже не зная, куда поеду.

После того, что я уже сделала и собиралась сделать, я понимала, что назад дороги нет. Вынув из шкафа бежевый кашемировый свитер, я обнаружила все еще завернутый в оберточную бумагу и обвязанный красной ленточкой рисунок Эйфелевой башни, который в свое время купила Ирине, но так и не подарила. И только после этого я поняла, куда поеду.

Они вышли на связь букетом роз. Две дюжины белых, цвета, приглашающего к мирным переговорам, роз появилось на лежащей в моем номере косметичке, пока меня не было в комнате. В букете была написанная по-итальянски записка: «Было приятно получить от тебя весточку». И больше ни слова.

Мне было неприятно осознавать, что они были в моем номере и явно обыскали его. Кроме этого, я была уверена в том, что теперь номер еще и прослушивают. Все это напоминало ситуацию, когда днем замечаешь в своей комнате паука и знаешь, что ночью он может заползти тебе на лицо. Но с другой стороны, после того, как я слила им информацию о Генри, можно было бы предположить, что за мной начали наблюдать. Мне не с кем было обсуждать все то, что со мной произошло, поэтому я с улыбкой думала о том, что кто-то сидит и слушает, как я слушаю пластинку Чета Бейкера, которую купила на блошином рынке. Я подумала о том, что им в конце концов надоест слушать композицию My Funny Valentine, и они начнут прослушивать кого-то другого.

Прошло несколько недель. Белые розы засохли, а их лепестки упали на косметичку. Ощущение новизны после переезда в Париж исчезло, а деньги, которые мне дала Бев, начали подходить к концу. Я понятия не имела, как сложилась судьба Генри, и эта неизвестность начала поедать меня изнутри. Когда я думала о нем, а думала я о нем практически постоянно, мне казалось, что изнутри я наполняюсь холодным, темным дымом. Когда я ночами лежала на спине в кровати и не могла заснуть, то мне казалось, что клубы черного дыма поднимаются у меня изо рта прямо к потолку.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я начала посещать расположенные вдоль Сены книжные магазины букинистов и осматривать книжные лотки в поисках экземпляров книги. Несмотря на то, что мне хотелось прочитать роман, я до сих пор не заставила себя это сделать. Эта книга была связана с ней и с ними. Я знала, что роман вызовет во мне мысли и воспоминания, которые были мне не очень приятны, от которых сердце начнет биться быстрее, когда я буду просыпаться одна на другом конце света от нее. Тем не менее я бродила по Парижу и тратила последние деньги, покупая разные издания этого романа.

После того как я уже не могла позволить себе покупать книги, я плотно засела в номере, слушала пластинки, принимала ванны и дремала. Я питалась высохшими багетами и абрикосовым джемом, запивая их водой Perrier. Я перестала открывать занавески на окне и даже не смотрела на то, что происходит на улице.

Потом деньги закончились, и я начала одну за другой возвращать в магазины купленные книги. И однажды в очереди в магазине Le Mistral кто-то стоящий сзади потрогал меня за плечо. «Bonsoir», – произнесла невысокая женщина с завитыми волосами, одетая в перламутрово-розовый костюм и черную шляпку.

– Не подскажите, где здесь отдел книг о путешествиях? – спросила она меня по-английски.

– Не знаю.

– Я ищу одну книгу о Бейруте. Не знаете, где она может быть?

Сказав это, она повернулась и двинулась к выходу. Я положила «Доктора Живаго» в сумочку и вышла за ней. Я последовала за ней через сквер Рене Вивиани. Мне хотелось остановиться и дотронуться до робинии, прикосновение к которой, как считают парижане, приносит удачу ^[26]. Но женщина не задержалась около дерева, а перешла улицу Малого моста и прошла мимо церкви Сен-Северин, с фасада которой на нас смотрели готические горгульи. Проходя мимо храма Сен-Сюльпис, я представила себе, как выглядела Ирина в монашеском облачении.