Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 9

Эти предположения не лишены оснований, однако принижать качество текстов военных выступлений Черчилля также не стоит. Безусловно, они являются детьми момента и полное их осмысление невозможно без понимания антуража событий и времени, в котором они создавались. Но это были действительно первоклассные тексты .

Во-первых, несмотря на то что они были написаны по случаю, эти тексты прорабатывались, выверялись и оттачивались самым тщательным образом, с использованием наработок за сорок лет активной политической деятельности. Например, многие ставшие известными выражения появились не в военный период. Скажем, популярная фраза из выступления от 20 августа 1940 года «еще никогда в человеческих войнах столь многие в столь многом не были обязаны столь немногим» встречается в разных редакциях в творчестве Черчилля с 1899 по 1910 год не меньше пяти раз. Обычно словоохотливому британцу удавалось благодаря различным лексическим приемам добиться в своих речах концентрации смысла, подбирая, как заметил однажды кардинал Джон Ньюман (1801–1890), «правильные слова для выражения правильных идей без единого лишнего слова» . По мнению историка Уильяма Раймонда Манчестера (1922–2004), британский политик восходил в своих речах к Цицерону; в его текстах чувствуется влияние Шекспира, а также любимого им Гиббона. «Обороты Гиббона, когда каждая фраза доведена до такого состояния, что из нее можно сделать только один вывод, проникли в речи Черчилля, превратив их по структуре и силе воздействия в требушет», — отмечает исследователь .

Во-вторых, эти речи понятны обывателям и вызывают эмоции, а последнее качество, по мнению Черчилля, было одним из основных мерил успеха государственного деятеля .

В-третьих, они точно передавали основной накал и смысл происходящих событий. Выделяя эмоциональную составляющую в политике как один из основных критериев успеха, Черчилль также признавал, что выступления, насколько бы тщательно они ни готовились, насколько бы хлесткие слова и привлекающие внимание выражения они ни использовали, «теряют в весе, энергии и ценности», если не основываются на фактах и не «окрылены правдой» . При работе над текстами, хотя Черчилль и уделял большое внимание выразительным средствам, в основном он руководствовался принципом «содержание не должно приноситься в жертву форме» . Именно поэтому его речи сохранили свою популярность сегодня и читаются с не меньшим интересом, чем в момент декламации.

В-четвертых, эти тексты представляют благодатную почву для исследования. В том числе и с чисто филологической стороны, свидетельством чему являются различные публикации как зарубежных , так и отечественных ученых, включая защиту на названную тему отдельной диссертации .

Несмотря на интерес ученых и последующих поколений, сборники речей были не теми произведениями, которые издатели по обе стороны Атлантического океана ждали от ушедшего в отставку известного политика. Они буквально спали и видели, как Черчилль, в свое время подробно описавший противостояние Первой мировой войны, а также воскресивший в четырехтомной биографии военные триумфы своего знаменитого предка, генерал-капитана, 1-го герцога Мальборо (1650–1722), возьмется за создание нового монументального труда о последнем мировом конфликте.

Одним из первых о возможности создания подобного исторического фолианта заговорил глава News of the World барон Джордж Райделл (1865–1934). Случилось это в далеком 1933 году. Поздравляя автора с выходом первого тома «Мальборо», он заметил, что «учитывая ужасное состояние государственных дел, скорее всего кто-то в ближайшем будущем посвятит себя написанию истории новой мировой войны, если, конечно, в Европе останутся те, кто сможет купить эту книгу» . Ремарка Райделла относительно появления нового труда окажется пророческой. Сам он, правда, не доживет ни до появления новой книги, ни до самого военного конфликта.

Не увидит новое произведение и другой издатель — Торнтон Баттервортс (? —1942), активно сотрудничавший с Черчиллем и отметившийся публикацией нескольких работ автора, в том числе «Мирового кризиса». Баттервортс считал своим долгом озвучить идею о написании мемуаров о новой войне. В отличие от Райделла, Баттервортс вышел на политика с деловым предложением уже после того, как пробил набат. В конце сентября 1939 года он направил военно-морскому министру послание, в котором заметил, что «придет время, когда авторы отложат оружие и снова возьмут перья в свои руки». Когда этот день настанет, добавил издатель, он надеется, что Черчилль найдет в своем плотном графике время для «написания истории второго „Мирового кризиса“», выбрав, разумеется, в качестве издателя того, кто опубликовал первый .

Летом 1940 года британский премьер получил очередное предложение, на этот раз от главы Odhams Press Джулиуса Сэлтера Элиаса, 1-го виконта Саутсвуда (1873–1946), — сорок тысяч фунтов за четыре тома военной истории. Черчилль ответил, что «пока у меня нет возможности заниматься этим делом». Весной 1941-го поступило новое предложение с гонораром семьдесят пять тысяч фунтов. Несмотря на почти двукратное увеличение суммы, издатели получили от секретаря Черчилля Роуз Этель Кэтлин Хилл (1900–1992) стандартный ответ, что о публицистической деятельности не может быть и речи, пока автор возглавляет правительство.

В 1940-м и 1941 году Черчиллю действительно было не до исторических сочинений. Но это не означало, что он не думал о книге. В декабре 1940 года его личный секретарь Джон Руперт Колвилл (1915–1987) записал в своем дневнике: «После войны Уинстон удалится в Чартвелл писать книгу об этой войне, которая постепенно, глава за главой, уже начинает складываться в его голове» . В ноябре 1941 года Черчилль беседовал с виконтом Камроузом. У них зашел разговор о послевоенном времени. Политик заметил, что планирует уйти в отставку, «едва мы завернем за угол». «Хотя Уинстон и не сказал об этом прямо, я уверен, что он подумывает об улучшении финансового положения своей семьи, а сделать это он сможет только, если продолжит писать», — промелькнуло у Камроуза в голове . Когда после инициируемой премьером кадровой замены Арчибальда Персиваля Уэйвелла (1883–1950) на Клода Джона Окинлека (1884–1981) (на посту главнокомандующего британскими войсками на Среднем Востоке) Черчиллю сказали, что после окончания войны Уэйвелл может «использовать ручку» для описания своей версии случившегося наш герой ответил, что тоже использует ручку, только продаст больше экземпляров .

После отставки последовали новые предложения от издателей. Всех ожидал вежливый, но категоричный ответ миссис Хилл: «В настоящее время мистер Черчилль не занимается литературной деятельностью» . Одновременно с издателями на желательность написания нового сочинения указывали также родственники и друзья политика. Клементина считала, что работа над книгой пойдет супругу на пользу. По крайней мере, он будет занят делом, вместо того чтобы «бродить по континенту, собирая почетные звания» . Другие указывали на более масштабные цели. «У нас нет описания военных кампаний, сделанных лично Наполеоном, — обратился к Черчиллю в конце июля 1945 года Луис Маунтбэттен (1900–1979). — Если вы напишете об этой войне, последующие поколения получат нечто уникальное» .

Черчилль не торопился погружаться в творчество, что было для него необычно. Как правило, он быстро реагировал на меняющиеся обстоятельства, стремительно используя малейшую возможность для своего пиара и заработка. А того и другого ожидаемое многими произведение обещало сполна. И тем не менее он счел нужным взять паузу.