Любовь на краешке луны - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 4

Брат с интересом посмотрел на нее.

— Ты предполагаешь, что графы де Бантом могли разориться?

— Не знаю… Но этот факт проливает свет на их решение помириться. Потом они, возможно, захотят, чтобы кузина Элен вышла за англичанина.

— Не верю своим ушам! Это уж слишком! — пробормотал Гарри. — Но если им нужно именно это, тогда ты, вне всякого сомнения, откажешься помогать им.

— Глупый, я не собираюсь этого делать! — заверила его Канеда. — Если я и поеду к Бантомам, то не как обычная родственница, а как педи Канеда, богатая и блестящая, и, когда они переполнятся завистью, дам понять, что не протяну и пальца, чтобы помочь им.

— Похоже, это неплохая идея, если они действительно переживают трудные времена, — согласился Гарри. — Судя по словам maman, они люди богатые и влиятельные, а виноградники — это неисчерпаемая золотая кладовая.

— Я знаю об этом. Но что, если сбор винограда упал? Что тогда с ними будет?

— Возможно, ты и права. Однако мой тебе совет — лучше оставайся дома. Во Францию я не поехал бы даже ради того, чтобы избавиться от Уоррингтона.

— А что тут особенного, — мечтательно произнесла Канеда. — Я всегда хотела повидать родину maman, с которой меня связывает и половина собственной крови.

Гарри не отвечал, а посему она продолжала излагать свои доводы:

— Я прочитываю все книги о Франции, которые только попадаются мне; трудно выразить словами, как я хочу в Париж, но еще больше мне хочется посетить те края, о которых рассказывала мне maman: прежде всего, конечно, Дордонь, в которой она родилась, а потом уже долину Луары, где она могла .бы жить, выйдя замуж за герцога.

— Она много рассказывала о нем, — напомнил Гарри, — о его огромном замке, о других чудесных замках — Шенонсо, Шамборе, Шомоне и, разумеется, Сомак, где она и жила бы, окруженная всем подобающим герцогине великолепием.

— Давай съездим туда, — вдруг попросила Канеда. — Теперь мы можем насытиться тем, что всегда хотели увидеть, заодно отомстить Бантомам, ну а если удастся, и герцогу де Сомаку.

— И оставить все это? — возмутился Гарри. — Ты бредишь! Неужели ты считаешь, что я сейчас способен оставить Лэнгстон-парк и лондонское веселье?

Канеда улыбнулась.

— Не сомневаюсь, что она просто очаровательна.

Гарри ответил ухмылкой.

— Именно так. И заверяю тебя, если я уеду, на мое место найдется достаточно претендентов.

— Ну тогда я могла бы… могла бы поехать во Францию одна, — задумчиво промолвила Канеда.

— Ты не сделаешь ничего подобного! — вспыхнул брат. — Тебе не хуже меня известно, что ты не можешь ехать без подобающего сопровождения.

— Я этого не предлагаю, — успокоила его Канеда. — Раз ты не поедешь со мной, я знаю, кто согласится сопровождать меня, если я попрошу.

— Кто же это?

— Мадам де Гокур.

После недолгого молчания Гарри сказал:

— Не сомневаюсь, что, если мы оплатим все расходы, она поедет куда угодно. Но, откровенно говоря, Канеда, я считаю твою идею безумной! Давай-ка лучше порвем письмо, и пусть себе гадают, получили мы его или нет; во всяком случае, какое-то время подержим их на крючке. А если эти проклятые кузены явятся сюда, — добавил он, — клянусь, я сделаю все возможное, чтобы их визит закончился фиаско.

— Едва ли ты добьешься успеха, — заметила Канеда. — Я предлагаю более тонкий и умный способ, адекватный тому, как поступили Бантомы с maman после ее бегства. У нее ведь были даже кое-какие собственные средства, однако ее отец с помощью адвокатов устроил так, чтобы она могла пользоваться деньгами лишь на территории Франции. Решение незаконное, но у papa не было денег, чтобы оспорить его в суде.

— Итак, они практически обокрали maman, и их не мучили угрызения совести все эти годы. Я согласен с тобой: Бантомы достойны презрения. Однако зачем же насиловать себя, встречаясь с ними?

— Я хочу отомстить им не меньше, чем ты, если не больше, — убежденно сказала Канеда, — и неплохо бы заодно добраться до герцога. Он мертв, но его состояние наверняка унаследовал сын — если у него был таковой. Быть может, мне как-нибудь удастся унизить его.

— Лучше бы ты наслаждалась жизнью в Англии.

— Но мое отсутствие не будет продолжительным, — заверила брата Канеда. — Могу ли я воспользоваться твоей яхтой?

Гарри воздел к небу руки, хотя этот жест не вполне отвечал английским традициям.

— Я еще не видел ее, но она полностью в твоем распоряжении.

— Спасибо, дорогой. Надеюсь, судно Окажется достаточно вместительным. Я возьму с собой лошадей дня коляски, а также верховых коней и, конечно же, Ариэля.

— Что ж, ради Бога! — воскликнул Гарри. — Но я снова напоминаю тебе, что считаю эту идею безумной. Кроме того, без подобающей компаньонки ты не сделаешь и шагу за пределы этого дома. То есть, если мадам де Гокур скажет «нет», будет по ее слову.

— Ну, мадам де Гокур не может не согласиться, — возразила Канеда. — Я свяжусь с ней сегодня же утром. Теперь, когда дни ее блеска миновали и умер муж, прежде бывший французским посланником, она обитает в крохотном и неуютном доме в нефешенебельной части Лондона.

— Мадам знала маму и любила ее, — заметил Гарри. — Поэтому я могу доверить ей тебя.

Канеда промолчала, но в глубине ее синих глаз загорелись шаловливые огоньки, которых брат заметить не мог.

Дом мадам де Гокур, крошечный и несколько запущенный, прятался на узенькой улочке в стороне от модной площади.

Француженка была много моложе своего мужа-посланника. Теперь, едва перевалив за пятьдесят, она могла лишь скорбеть о судьбе, низвергнувшей ее с блистательных высот светской жизни на низменный пятачок, где была обречена на прозябание.

Дочь ее, однако, вышла за англичанина, а младший сын заканчивал образование в Оксфорде, поэтому мадам предпочла находиться возле них в Англии, а не возвратиться на родину.

Клементину де Бантом она знала с самого детства и всегда испытывала к ней нескрываемое сочувствие.

— Какая несправедливость! — говорила она с негодованием. — Неужели твой муж не принадлежит к известному роду? И хотя у него нет денег, ты, ma cherie [7] отдав ему сердце, обратно его уже не заберешь.

— Ты права, — улыбнулась Клементина Лэнг. — Я люблю Джеральда и считаю себя счастливейшей из женщин. Но иногда, Ивонна, иногда мне хочется слышать французскую речь, есть французские блюда, видеть перед собой реку, синюю, как небо над головой; лицезреть эти виноградники и ущелья, в которых, как мне казалось в детстве, обитали доисторические животные!

Мадам де Гокур усмехнулась:

— Я понимаю тебя. Однако у тебя есть муж и двое очаровательных детей.