Переступить черту - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Коннелли cтр.№ 52

– Разреши мне сделать одну вещь, когда вернемся, – попросил его Холлер. – Это будет быстро. Мне надо сразу сказать кое-что.

– Что за «кое-что»?

– Увидишь.

Босх нахмурился, но открыл дверь, и они вернулись за стол.

– Детективы, давайте играть в открытую, – сказал Холлер. – Давайте без утайки обмениваться информацией.

– Мы пригласили Гарри не для того, чтобы обмениваться информацией по поводу двойного убийства, а для того, чтобы он ответил на наши вопросы, – возразил Саттон. – Таков порядок.

– Тогда нам придется на каждый ваш вопрос отвечать встречным. К примеру, что здесь делают Корнелл и Шмидт? Это двойное убийство связано с делом Паркс?

У Саттона был раздраженный вид, и Босх понимал его. Адвокат старался перехватить инициативу.

– Мы не знаем, с чем связано это убийство, – сказал Саттон. – На месте преступления была найдена карточка Босха, а сегодня утром я слышал, как эти двое детективов обсуждают его, и пригласил их сюда. Я ответил на ваш вопрос? Могу я теперь задать свой?

– Да, пожалуйста, – кивнул Холлер. – У нас двустороннее движение.

– Гарри, – обратился Саттон к Босху, – эта визитка была найдена в кармане одного из двух человек, застреленных этим утром в заднем помещении ювелирного магазина «Нельсон Грант и сыновья». Вы можете сообщить мне что-нибудь в связи с этим?

– По-видимому, это был карман Питера Нгуена, – ответил Босх. – Я дал ему карточку сегодня утром, когда заходил в магазин.

– В какое время это было?

– Я заглянул туда сразу после открытия, в десять часов, а вышел минут через пятнадцать максимум. А кто был второй убитый?

Саттон чуть замялся, но все же ответил:

– Его брат Пол.

– Думаю, его не было в магазине, когда я туда заходил, но, похоже, он должен был прийти – Питер все время оглядывался на дверь, словно ждал кого-то. Когда произошло убийство?

– Мы пока точно не знаем. Покупатель нашел их около полудня на полу в дальнем зале. Коронер уточнит время.

– На видеокамерах ничего нет?

Корнелл в раздражении вскинул руки:

– Он непрерывно задает вопросы! А вы спросите его, какого черта ему там понадобилось.

Саттон остановил Корнелла взглядом, выражавшим немой упрек за то, что он вмешивается в разговор, употребляя при этом не лучшие выражения. Тем самым он напомнил Корнеллу, что они со Шмидт лишь зрители, а дело ведут Саттон и Контрерас.

– Нет, видеозаписи не осталось, – ответил Саттон. – Убийца изъял диск из записывающего устройства. Камеры у них старой системы, не делающие резервных копий. Владелица соседнего магазина вроде бы видела, что примерно без четверти одиннадцать двое мужчин вошли через заднюю дверь в «Нельсон Грант» со стороны автостоянки. На них были белые комбинезоны, и она приняла их за мойщиков окон. Выстрелов она не слышала.

– Двое…

– Да, двое. Мы проверяем видеокамеры в округе, но пока безуспешно. Так что вы там делали, Гарри?

Босха охватило ужасное подозрение, что он оказался виновником убийства Питера и Пола Нгуенов. Инстинкт полицейского говорил ему, что он либо привел убийц в магазин, либо его появление там вызвало необходимость убить братьев.

– Магазин обокрали? – спросил он.

– Гарри, ваш адвокат сказал, что у нас двустороннее движение, а вы на мои вопросы не отвечаете и задаете свои, – возмутился Саттон.

– Только один последний вопрос: это было ограбление или устранение нежелательных людей?

Саттон осуждающе покачал головой. Было непонятно, кто ведет допрос: он или Босх.

– Ограбление было – или попытка представить это как ограбление. Одна из витрин с образцами товара была опустошена.

– Только одна? Которая?

– Та, что справа от входа.

– Кажется, там были выставлены вещи на распродажу?

Саттон сердито помотал головой, давая понять, что не будет отвечать на этот вопрос.

– Все, Гарри. Ваша очередь отвечать. Зачем вы заходили в магазин этим утром?

Холлер наклонился к Босху и прошептал:

– Напоминаю, что ты работаешь на меня и обязанность сохранять конфиденциальность по отношению к моему клиенту распространяется и на тебя. Так что будь осторожен.

Босх обратился к Саттону:

– Я работаю на адвоката защиты и не могу нарушать конфиденциальность, разглашая информацию о клиенте без его согласия или разрешения адвоката.

– А разрешения ты не получишь, – вставил Холлер.

Босх отмахнулся от него и продолжил:

– Достаточно будет сказать, что я не знаю, кто убил братьев Нгуен. Если бы знал, то сообщил бы вам без оглядки на права клиента.

– Что вы там делали? – спросил Саттон.

Босх ответил, глядя в глаза детективу:

– Я интересовался часами, которые они продали полгода назад мужу Александры Паркс. Она, как вы знаете, была убита. В отчете следователей о часах ничего не говорится. Я не люблю оставлять без ответа те или иные подозрительные моменты и хотел прояснить историю с часами.

– Питер Нгуен помог вам в этом?

– Нет, не захотел.

– Часы были куплены в их магазине?

– Да, насколько мне известно.

– А что именно вам об этом известно?

– Он не будет отвечать на этот вопрос, – поторопился вмешаться Холлер. – И вообще, я думаю, нам пора закругляться.

Корнелл пробурчал что-то себе под нос, и Холлер ухватился за это:

– В чем дело? Вам не нравится, что Босх делает за вас вашу работу?

– Идите вы подальше, адвокат, – отозвался Корнелл. – Все это лишь дымовая завеса и попытка замутить воду, в которой тонет ваш клиент. Но это его не спасет.

– Оставайтесь при своем мнении, – сказал Холлер. – А мы возьмем и распутаем это дело – действительно решим его, а не повесим убийство на первого попавшегося человека.

– Как же это меня пугает!

Холлер отразил сарказм Корнелла убийственной улыбкой в его адрес и обратился к Саттону:

– Что вы скажете, детектив? Хотите еще что-нибудь спросить?

– Не сейчас, – ответил Саттон.

– Тогда мы больше не будем обременять вас своим присутствием.

Он поднялся на ноги, Босх тоже встал. Они молча вышли и заговорили лишь на улице. Босх был расстроен. У него было такое чувство, будто он кого-то предал. Может быть, себя самого.

– Слушай, мне не нравится, как мы держимся, – пробурчал он. – Я должен был рассказать им все, что знаю.

– Да ну? – откликнулся Холлер. – А что ты знаешь? По сути дела, ничего. Мы ничего не знаем. Пока.