Шепот за окном - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Норт cтр.№ 28

Но это было не то родство, о котором следовало упоминать вслух. Ты идешь по этой дороге один. И либо преодолеваешь ее, либо нет.

Аманда медленно выдохнула.

– Этот гад знал, – произнесла она. – Разве нет?

– Да.

– Так что теперь встает вопрос: откуда знал?

– Точно не знаю. У меня пока ничего нет в этом направлении. Но по-прежнему остается достаточно длинный список тюремных дружков, которых надо проверить.

Она помедлила.

– Хочешь взглянуть на тело?

«Ты можешь выпить, когда вернешься домой».

«Я тебе разрешаю».

– Да, – отозвался Пит.

Они вместе вошли в шатер, под крышей которого рядом со старым телевизором, раскинув руки и ноги, лежал мальчик. На земле рядом с ним валялся его армейский рюкзак. Пит изо всех сил постарался воспринимать детали насколько можно более беспристрастно. Одежда определенно та же – синие тренировочные штаны и белая футболка, которая была натянута на лицо мальчика, отчего надпись на ней просвечивала с изнанки.

– Это никогда не попадало в прессу, – произнес он.

Очередная связь с Картером.

– Почти нет крови. – Пит внимательно обвел взглядом тело. – Недостаточно, во всяком случае, – не для таких ран. Он был убит в другом месте.

– Похоже на то.

– Вот отличие нашего нового человека от Картера. Картер убивал тех детей там, где я их нашел, и держал их у себя в доме. Он никогда не делал попыток избавиться от останков.

– Не считая Тони Смита.

– Думаю, ему пришлось сделать так вынужденно. А потом, это публично. – Он обвел рукой вокруг. – Тот, кто это сделал, хотел, чтобы тело обнаружили. И не просто где-нибудь. Там, где это началось, в точности как сказал мне Картер.

«Ты можешь выпить, когда вернешься домой».

– Одежда та же, в которой он пропал. Если не считать ран, похоже, что с ним довольно хорошо обращались. Явных признаков истощения не вижу.

– Еще одно отличие от Картера, – заметила Аманда.

– Да.

Пит прикрыл глаза, пытаясь все обдумать. Перед убийством Нила Спенсера два месяца где-то держали. О нем худо-бедно заботились. А потом что-то изменилось. После этого его вернули на то самое место, с которого он был похищен. «Как игрушку, – подумал Пит. – Игрушку, которую кто-то получил в подарок, а потом вернул, поскольку досыта наигрался».

– Рюкзак. – Он открыл глаза. – Бутылка с водой там?

– Да. Сейчас покажу.

Пит последовал за ней ближе к телу, но все еще сторонясь его. Рукой в перчатке Аманда открыла верхний клапан рюкзака, и он заглянул внутрь. Бутылка была там, наполненная водой наполовину. И что-то еще. Голубой кролик – игрушка из тех, которые дети берут перед сном в постель. Ее не было в списке.

– У него это было с собой?

– Сейчас пытаемся уточнить у родителей, – ответила Аманда. – Но да. Думаю, что она тоже была у него при себе, просто они не знали.

Пит медленно кивнул. Теперь он знал про Нила Спенсера все. В школе мальчик отличался деструктивным поведением. Был агрессивным. Не по годам взрослым и зачерствевшим, какими люди становятся, когда получают от жизни в основном синяки и шишки.

Но при всем этом мальчишкой шести лет от роду.

Пит заставил себя смотреть на тело мальчика, не обращая внимания на чувства, которые оно вызывало, или воспоминания, которые оно всколыхивало. Можно будет выпить, когда он доберется домой.

«Мы обязательно найдем того, кто это с тобой сделал».

А потом он повернулся и вышел, опять включив фонарик, когда вышел в темноту за прожекторами.

– Ты нам скоро понадобишься! – крикнула ему вслед Аманда.

– Я знаю. – Но сейчас Пит думал лишь о бутылке на кухонном столе и старался не сорваться на бег. – Можешь на меня рассчитывать.

Мужчина стоял, поеживаясь во тьме.

Густо-синее небо у него над головой было ясным и усеянным звездами, ночь – суровым, холодным контрастом с жарой дня, оставшегося позади. Но отнюдь не низкая температура вызывала у него дрожь. И хотя он отказывался напрямую думать о том, что сотворил днем, последствия мощного потрясения, полученного в результате его собственных действий, остались с ним, просто не на виду – забурившись куда-то глубоко под кожу.

До сегодняшнего дня он никогда никого не убивал.

До этого он лишь воображал, что готов это сделать, а гнев и ненависть, которые он ощущал в тот момент, помогли ему это пережить. Но потом это деяние оставило его в смятении и полной неуверенности в том, что же на самом деле он чувствует. Он и хохотал в этот вечер, и плакал. Содрогался от стыда и ненависти к себе, но при этом и плясал на полу ванной в бестолковом восторге. Это было просто невозможно описать! Что вполне объяснимо, предположил он. Он открыл дверь, которая теперь никогда не закроется, и испытал на себе то, что лишь немногие на планете когда-либо испытывали или испытают. Для путешествия, в которое он пустился, не существовало ни подготовительных курсов, ни туристских проспектов. Акт убийства оставил его дрейфовать в море эмоций, фарватеры и мели которого не отмечены ни на каких картах.

Теперь он медленно вдыхал холодный ночной воздух, его тело по-прежнему пело. Тут было так тихо, что он слышал шевеление воздуха, словно окружающий мир во сне выбалтывал ему свои секреты. Вдали ярко горели уличные фонари, но здесь он был так далек от их света и стоял так неподвижно, что кто-нибудь мог пройти буквально в считаных метрах и не заметить его. Хотя сам он всех видел – или чувствовал, по крайней мере. Ощущал себя на одной волне с миром. А прямо сейчас, в ранние утренние часы, мог сказать, что совершенно одинок здесь.

Замерший в ожидании.

Полный трепета.

Теперь было трудно вспомнить, насколько разозлен он был сегодня днем. В то время гнев попросту поглотил его, полыхал в груди, пока под его напором не стало перекручиваться все тело, словно марионетка, запутавшаяся в своих веревках. Голова была настолько полна ослепительного света, что, наверное, он не смог бы припомнить, что делал, даже если б очень постарался. Казалось, он вышел за пределы самого себя на какое-то время и, поступив так, позволил возникнуть чему-то еще. Если б он был верующим, было бы легко представить, будто им завладела некая потусторонняя сила. Но в такие вещи он не верил и знал: то, что завладело им в те ужасные минуты, зародилось где-то у него внутри.

Сейчас оно уже ушло – или, по крайней мере, спряталось обратно в свою пещеру. То, что ощущалось прямо в тот момент, сейчас лишь слегка отзывалось мимолетным чувством вины и неудачи. В Ниле Спенсере он нашел мятущегося ребенка, которого надо было спасти и о котором надо было заботиться, и он верил, что ему и надо этим заняться. Он поможет и воспитает Нила. Даст ему кров. Даст ему заботу.