Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - читать онлайн книгу. Автор: Хендрик Грун cтр.№ 48

Еда в ресторане – другое дело. Строгие эксперты Риа и Антуан задают компетентные вопросы и делают компетентные замечания. Так они заботятся о том, чтобы мы пробовали блюда вполне сознательно, а не просто набивали рот и живот.

Во время ужина я уголком глаза наблюдал за Эвертом. Он наслаждался вечером, но почти ничего не ел. Он быстро худеет.

У крестьян теперь свой телеканал: двадцать четыре часа в сутки им будут показывать документальные фильмы и биографические передачи о фермерах и садоводах. Интересно. Здесь эта новость послужила поводом для сожалений об отсутствии канала для стариков, где 24 часа в сутки шли бы передачи с портретами и биографиями пенсионеров.

Да вы оглянитесь, тут же целая галерея портретов, хотел я сказать, но счел это неуместным. Потом уж сообразил, что снова струсил.

ЧЕТВЕРГ 16 июля

Завтра в 10 утра заедет Ян, чтобы забрать нас на веселый уикенд в Удене. Мне не терпится поиграть в видеоигры с его детьми. В прошлом году я иногда обыгрывал их в теннис и даже один раз в прыжки с трамплина, но я с тех пор не играл, а они, наверное, наловчились. Подозреваю, что в прошлом году они подыгрывали старому симпатичному деду. Надеюсь, подыграют и в этот раз, желательно как можно незаметнее.

Может, стоило еще раз отложить этот визит, так как снова обещают жару, мы потому и отменили поездку две недели назад. Ситуация напоминает переход через улицу в час пик. Возникает возможность перейти на другую сторону, но ты решаешь: не буду рисковать, лучше пережду. Потом долго ждешь, теряешь терпение и бросаешься через дорогу, а момент намного опаснее, чем тот, когда ты упустил возможность рискнуть. Если остановишься на краю, то застрянешь.

Я уж не говорю о моих пожилых братьях и сестрах, которые при переходе через улицу уповают на уважение к старости. Сколько раз я видел, как упрямый, но глуховатый господин Де Граве, собираясь переходить через улицу, поднимает трость, указуя вперед, и, не глядя ни налево, ни направо, шествует на другую сторону. Идет по диагонали, предоставляя автомобилям возможность вильнуть, уступая ему дорогу. Однажды он даже не заметил небольшой цепной аварии, которую сам же и спровоцировал. Это произошло рядом с нашим домом, и сразу же прибыла полиция, “чтобы задать несколько вопросов”.

– Понятия не имею, о чем вы, господин полицейский, – сказал господин Де Граве, – вероятно, это был другой господин в шляпе и с тростью.

Да и здесь, в доме, Де Граве умудряется провоцировать столкновения своими внезапными изменениями курса. Конечно, он никогда не извиняется. Его жена Ритье прямая ему противоположность: она всегда признает себя виноватой, даже если ее никто ни в чем не обвиняет. Это создает некий баланс в их отношениях. Но, кажется, в глубине души она мечтает когда-нибудь медленно его придушить. Меня бы это не удивило.

ВТОРНИК 21 июля

Поездка не удалась. Хуже того, она была нагромождением малых и больших неприятностей.

При отъезде я чувствовал себя не слишком хорошо. Что-то бурлило в животе и кишках. Но не портить же игру: один раз мы уже переносили уикенд, и я надеялся, что все обойдется. Не обошлось. Сразу по прибытии в Уден мне пришлось принять душ. Подгузник пригодился уже в автомобиле, да еще и просочилось по краям. Я сгорал от стыда. Эстер, невестка Эверта, всячески старалась скрыть свою брезгливость, выбрасывая подгузник и заталкивая в стиральную машину мои брюки и трусы.

Весь дом вычищен до блеска, всякая вещь стоит на своем месте, обувь полагается снимать у входной двери. Эстер, она такая.

– Не расстраивайтесь, господин Грун, с каждым может случиться.

Я в четвертый раз пробормотал извинения.

В пятницу ночью я опять не успел добежать до туалета. В три часа ночи, когда я, как мог, убирал дерьмо, Ян постучал в дверь: что случилось? Он молча помог мне навести хоть какой-то порядок, потом обнял за плечи.

– Черная полоса, да?

Да. Черная полоса.

На следующий день после обеда, когда мы с Эвертом уселись под зонтом, чтобы отдышаться, мой друг спросил, когда, на мой взгляд, лучше рассказать “об этом”.

– Для “этого” подходящих моментов не бывает, – сказал я после долгого раздумья.

– Значит, я просто отложу это, как отложил со СНОНЕМом, – сказал Эверт.

Я заметил, что у него, наверное, не будет другой возможности приехать и рассказать все лично. Он видится с сыном, невесткой и внуками примерно раз в месяц. Я предложил поговорить с ними вечером после ужина. Он немного помолчал.

– Тогда уж после десерта, а то клубника зря пропадет, – сказал Эверт. – Нам останется воскресенье, чтобы вместе переварить это.

Я видел, он был страшно подавлен.

Всю субботу мы просидели в саду под зонтом. Не могли ничего делать. Я боялся уходить далеко от туалета, хоть и наглотался таблеток от диареи. Даже видеоигры с детьми, о которых я так мечтал, казались мне опасным занятием. Каждый всячески старался изобразить веселье, но даже послеобеденная выпивка не смогла поднять настроение.

Из-за нас ужин прошел в молчании. После клубники я увидел вопросительный взгляд Эверта. Я кивнул. Он несколько раз откашлялся.

– Дорогие мои, к сожалению, должен вам сообщить, что в скором времени помру. У меня рак.

Это было похоже на стоп-кадр. Потом заплакали внуки Эверта. Ян ничего не сказал, схватил отца за руку. Эстер обняла детей. Я молча при сем присутствовал. Ян спросил, как обстоят дела в медицинском плане. Эверт рассказал, что доктор, после некоторого колебания, вынес вердикт “неоперабелен”.

– Он хотел попробовать еще какие-то вещи, но я сказал, что не вижу смысла тянуть резину. Когда жизнь кончилась, она кончилась. Не хочу продлевать агонию.

Все по очереди обняли Эверта. Он позволил им это, вероятно, впервые в жизни.

– А теперь мне охота хлебнуть хорошего коньячку, – решил он.

В довершение всех неудач этого уикенда, в воскресенье, уже перед домом, у Маго внезапно отнялись задние лапы, когда он вылез из машины. Через полчаса после того, как Эверт впихнул в него пару таблеток аспирина, он немного очухался и с трудом привстал. Ветеринар экстренной помощи не смог приехать, потому что был на экстренном вызове.

СРЕДА 22 июля

Разве нельзя привезти собаку на такси?

Нет, в данном случае будет намного проще, если приедет доктор. Эверт прибегнул к простой, но выразительной лексике, чтобы объяснить это ассистентке ветеринара.

Утром Маго не вылез из своей корзины. Он выглядел еще более виноватым, чем обычно, даже отказался от печенья.

Когда приехал ветеринар, выяснилось, что пес еще и помочился в свою корзину.

– Сколько лет Маго? – спросил доктор, осмотрев и обстукав пса.

Эверт думает, что около шестнадцати.

– Для собаки это глубокая старость.