Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаков cтр.№ 78

В 1933 г. Тухачевский посещал кремлевский кабинет Сталина также достаточно часто, как правило, участвуя в совещаниях 25 января, 9 сентября, 10 сентября, 19 сентября, 31 октября, 5 ноября, 11 ноября⁹²³. Всего – 7 раз. Таким образом, частота встреч Тухачевского в 1933 г. была несколько менее активной, чем в предшествующем году.

В 1934 г. Тухачевский принимал участие в кремлевских совещаниях у Сталина 25 марта, 21 мая⁹²⁴. Всего – 2 раза. Это значительно реже, чем ранее, в предшествующие годы. Возможно, это было отчасти обусловлено и снижением внутриполитической напряженности, когда демонстрация своего расположения к Тухачевскому уже была не столь важна для Сталина.

В 1935 г. Тухачевский принимал участие в совещаниях у Сталина в Кремле всего два раза: 8 марта (дважды) и 21 июля⁹²⁵. Хотя известно, что в связи со стремлением реализовать во внешней политике концепцию «коллективной безопасности» для нейтрализации военной угрозы СССР с Запада Сталин поручил Тухачевскому написать статью о «Военных планах нынешней Германии», которую сам же редактировал. Иными словами, в это время Тухачевский и Сталин сотрудничали в тесном взаимодействии. В это же время, судя по советской центральной прессе, газетам «Правде», «Известиям», «Красной Звезде», он особенно популяризировался, несомненно, с санкции Сталина.

Чаще всего Тухачевский посещал кабинет Сталина в Кремле в 1936 г.: 23 января (в связи с поездкой в Великобританию и Францию)⁹²⁶, 28 февраля (в связи с возвращением из этой поездки)⁹²⁷, 21 марта (судя по составу участников этого совещания, обсуждалась разведывательная информация, касавшаяся военной техники)⁹²⁸, 29 марта (судя по составу участников совещания, обсуждались сугубо оборонные, оперативно-стратегические вопросы)⁹²⁹, 3 апреля (судя по составу участников совещания, основные вопросы касались обеспечения советских ВВС новой и надежной авиатехникой)⁹³⁰, 28 мая (обсуждались вопросы, касавшиеся производства боевой техники, в основном авиационной и военно-морской)⁹³¹, 11 июля (обсуждались вопросы, касавшиеся автобронетанковой и военно-морской техники, видимо, в связи с письмом Тухачевского на имя Сталина от 9 мая 1936 г.)⁹³², 10 декабря (на этом совещании, судя по составу приглашенных, в том числе маршала Блюхера, скорее всего, обсуждались проблемы Особой Краснознаменной Дальневосточной армии), 31 декабря (судя по составу приглашенных на совещание, обсуждались вопросы обеспечения Красной армии надежной авиатехникой и структурой управления советскими ВВС)⁹³³. Всего – 9 раз, как и в 1932 г.

По свидетельству П. Судоплатова, который, несомненно, многое знал, если не всегда непосредственно сам, то от лиц, осведомленных и заслуживающих доверия, что «во время частых встреч со Сталиным Тухачевский критиковал Ворошилова, Сталин поощрял эту критику, называя ее «конструктивной», и любил обсуждать варианты новых назначений и смещений. Нравилось ему и рассматривать различные подходы к военным доктринам. Тухачевский позволял себе свободно обсуждать все это не только за закрытыми дверями, но и распространять слухи о якобы предстоящих изменениях и перестановках в руководстве Наркомата обороны»⁹³⁴. Сталин был умен и по-восточному хитер, а Тухачевский – по-солдатски, несколько прямолинеен (вспомним: «кажется, не умен», заметил И. Ильин).

Пожалуй, в 1936 году такая активизация встреч Сталина с Тухачевским в значительной мере объяснялась так называемой «военной тревогой» и очередным обострением внутриполитической ситуации, доминанта которой сместилась в сферу взаимоотношения Сталина и его «команды» с военной элитой, прежде всего с «группой Якира – Гамарника».

В связи со сказанным выше следует обратить внимание на то, что, опасаясь слишком опасного усиления авторитета Гамарника и Якира, 9 апреля 1936 г. Сталин (ибо это, конечно же, произошло с его санкции и по его настоянию) назначает Тухачевского на пост 1-го заместителя Наркома обороны СССР. Таким образом, Сталин, как он, видимо, полагал, и не без оснований, убивал даже не двух, а несколько «зайцев». Во-первых, он сокращал масштабы власти и влияния в армии Я.Б. Гамарника, фактически понижая его в должностных возможностях. Отныне Гамарник курировал только Дальний Восток, а западный театр военных действий был официально предоставлен Тухачевскому. Во-вторых, он все-таки не давал Тухачевскому столько власти, сколько ее было (до его назначения) у Гамарника. В-третьих, он сделал еще один шаг на пути изъятия Тухачевского из-под влияния и власти «украинской группировки» Якира – Гамарника, которая заявила себя в качестве защитницы и покровительницы Тухачевского с октября 1930 г. Таким образом, в-четвертых, Сталин создавал почву для разобщения Тухачевского с «группой Якира – Гамарника», а в перспективе – и для вероятных конфликтов их персональных амбиций. В-пятых, удовлетворялись в какой-то мере и личные амбиции Тухачевского, оказавшегося уже не «третьим», а «вторым человеком» (после Ворошилова) в руководстве Красной армии (хотя теперь оказывалось два таковых «вторых человека»).

Эти иерархические метаморфозы в советской военной элите отражались и в официальной пропаганде. На плакате 1935 г. были помещены фотографии десяти «вождей» Красной армии. Отдельно была расположена самая крупная фотография Ворошилова. Затем в два ряда фотомонтаж из фотографий остальных девяти «вождей». В верхнем ряду в иерархическом порядке: Гамарник, Тухачевский, Егоров, Халепский. В нижнем ряду: С.С. Каменев, Орджоникидзе, Буденный, Алкснис, Муклевич. В массовом сознании должно было запечатлиться: 1-й и главный вождь Красной армии – Ворошилов. За ним на втором месте Гамарник и на третьем – Тухачевский.

Примечательно, что уже на одном из советских плакатов 1936 г. иерархия и значимость «вождей Красной армии» поменялись. Совершенно ясно было представлено значение каждого из четырех – Ворошилова, Тухачевского, Гамарника, Егорова. Они были расставлены и изображены на плакате (не без влияния иконописной схемы и стилистики) как раз в той символической иерархии, какая соответствовала их должностной номенклатуре и в какой они должны были восприниматься советским народом. «Самый главный вождь» Ворошилов был изображен самым большим и посередине. Тухачевский, размером значительно поменьше, был поставлен «по правую руку» от Ворошилова, как «второй вождь» по своей значимости. Еще меньше в размере был изображен «третий вождь», Гамарник, «по левую руку» от Ворошилова. Наконец, самым небольшим по размеру, по сравнению с остальными изображаемыми, оказывался «четвертый вождь» – начальник Генерального штаба РККА Егоров. Тем не менее указанный выше рост авторитета и популярности Тухачевского не сопровождался ростом его политических возможностей. Примечательно также и то, что на празднование 1 мая 1936 г. площадь в Ленинграде была украшены тремя большими праздничными портретами «вождей» Красной армии – Сталина (посередине), Ворошилова (слева) и Тухачевского (справа). В начале 1937 г. даже начали снимать художественный фильм, посвященный разгрому войск Деникина на Северном Кавказе (зимой-весной 1920 г.), когда командующим Кавказским фронтом был Тухачевский. Это был первый художественный фильм, в котором должен был появиться художественный кинематографический образ Тухачевского⁹³⁵. Однако в апреле 1937 г. было отдано распоряжение о прекращении съемок.