Да, Босс! - читать онлайн книгу. Автор: Тати Блэк, Полина Рей cтр.№ 35

Ему было достаточно ее простого «вовсе не деньги тому причиной», чтобы отпустить некие внутренние тормоза и поверить — впервые в жизни не ища никакого подвоха — в то, что это правда.

Левандовский протянул продавцу, не глядя на цену, пятьдесят злотых и схватил красный леденец в форме сердца, который сунул Еве в руку, одновременно увлекая ее за домик, подальше от людских глаз.

— Соси, — скомандовал Адам. — Пока только леденец, но, если помнишь, по утрам я люблю… — он многозначительно усмехнулся, но тут же стал серьёзным:

— Раз уж у нас вечер откровений, то, так и быть, я поделюсь собственной версией происходивших за последнее время событий. Только дослушай, прежде, чем решишь воткнуть мне этот леденец куда-нибудь, — Левандовский выставил перед собой обе ладони, словно защищаясь. — Итак, в отличие от тебя, мне после похода в «Покровский пассаж» было неясно ни черта. Потому что от увиденного в тот день в моей голове приключился полный диссонанс. Если быть до конца честным, Ева, то я нанял тебя потому, что с первого взгляда решил, что никогда не захочу тебя трахнуть. Это было весьма важное для меня обстоятельство с учётом того, что все мои бывшие секретарши были уволены именно после секса, а если быть точным — после того, как захотели за него чего-то материального. Так что, когда ты предложила вписать в контракт позы… — Адам покачал головой, — я понял, что разочарован. Я спрашивал тебя о том, готова ли ты со мной трахаться по контракту не потому, что этого хотел, совсем напротив — я как раз желал услышать, что ты не станешь делать этого за деньги. Но ты ничего не отрицала, а потому… — он сложил руки на груди и приподнял брови, — а потому дальше было то, чего ты, как выяснилось, даже не помнишь. — Левандовский подошел ближе, заставляя Еву попятиться и прижаться к стене — как это уже было на приеме и, понизив голос, проговорил:

- В общем-то, я весьма оскорблен тем фактом, что ты забыла, как стонала под моими пальцами, когда я входил в тебя на всю глубину. Но, так и быть, готов закрыть на это глаза, потому что совсем не против освежить твою память практическими занятиями. — Адам запустил пальцы в волосы Евы и потянул, намотав пряди на кулак. — Начиналось все примерно так, — прошептал он ей в губы, в то время, как его вторая рука пробралась под юбку. — Потом я толкнул тебя на диван и ты широко развела ноги… — Левандовский вклинил колено между ногами Евы, заставляя повторить то, о чем говорил. — Очень досадно, что ты не помнишь, как я ласкал тебя и как ты от этого текла. — Он потянул за волосы сильнее, заставляя Еву запрокинуть голову и приоткрыть губы, когда его язык скользнул ей в рот, начиная неторопливо ласкать. Его прерывистое дыхание смешалось с ее, его вкус — с ее вкусом, носящим оттенки фруктового леденца. Адам провел языком по ее губам, слизывая с них сладкие липкие следы и, прижав Еву к себе, смял ее губы в поцелуе, ощущая, как нарастает возбуждение, и с трудом удерживаясь на тонкой ниточке контроля. — Если я буду продолжать рассказывать и показывать, то нас, пожалуй, чего доброго, загребут за прилюдный разврат, — выдохнул он со смешком, но прежде, чем отстраниться, схватил руку Евы и прижал к своему затвердевшему члену. — Чувствуешь, насколько ты меня интересуешь? — усмехнулся Левандовский. — Я хочу тебя. С того самого приема. И от того, что ты не такая, как упомянутые тобой «вероники» — ещё сильнее.

В любой другой ситуации, первое, чего захотелось бы Еве — оттолкнуть мужчину, который так бесстыдно творил с ней те вещи, которые она и наедине с ним постеснялась бы делать. Тем более стеснялась делать это прилюдно, на многоцветной ярмарке, где, возможно, никому не было до них дела, но где самой Еве было неуютно.

Но это был Адам. И от неверия во всё происходящее она сначала замерла, а после несмело ответила. Сначала — на поцелуй, от которого закружилась голова, понуждая её искать опору, чтобы не упасть. После — сжимая возбуждённый член, обтянутый тканью одежды. Только от этого можно было начать умолять Адама взять её прямо здесь, возле шершавой стены домика, на которую она опиралась, едва стоя на ногах. Но Ева только выдохнула в его рот:

— Я и сама для себя — сплошной диссонанс, когда рядом с тобой. И всё, что творю, когда ты в поле моего зрения — удивляет меня не меньше чем тебя. Например сейчас схожу с ума от ревности, когда представляю всех тех секретарш, которых ты трахал прежде чем уволить.

Её пальцы сомкнулись вокруг члена ещё плотнее. Она действительно испытывала ужасающую ревность, лишь подпитывающую острейшее вожделение, которого Ева не испытывала ни разу за свою жизнь. Никого она так не хотела, как сейчас своего босса и по совместительству мужа.

Вся ситуация, заложниками которой они стали по собственной воле, вдруг предстала перед ней в совершенно ином свете. Что бы там ни было после — на сегодня у них всё могло быть только так, и никак иначе.

— И хочу тебя от этого ещё больше.

Теперь она сама потянулась к губам Адама, убирая руку от его ширинки. Едва коснулась его рта своим и отстранилась, тяжело дыша.

— Я помню, что ты любишь по утрам, но должна тебя разочаровать — я не умею делать ничего подобного. Даже не пробовала ни разу. Но с тобой — хочу научиться всему, что ты любишь, даже если это что-то очень развратное.

«Особенно если это что-то развратное», — подумала Ева, но вслух этого говорить, разумеется, не стала. Опаска, что Адам сочтёт её кем-то, кто похож на тысячи его любовниц, отрезвляла сильнее, чем прохладный воздух, которого вдруг стало слишком много, когда Левандовский отстранился.

До квартиры, снятой Адамом, они добирались, по мнению Евы, непростительно долго. Но чем больше времени проходило с их последнего поцелуя, тем больше было желания и меньше — страха. Хотя, стоило признаться самой себе — опасения никуда не улетучились, они просто стали призрачными, теми, с которыми Ева вполне могла совладать. И с которыми она обязательно расстанется к исходу этой ночи.

Она шагнула в погруженную в полумрак гостиную, в которой тут же вспыхнул свет. Всего доли секунды хватило, чтобы потянуться за поцелуем к Адаму, что вновь запустил ладонь в её волосы, оттягивая голову назад. От одного ощущения, как он сжимает пряди — не больно, но ощутимо — можно было кончить. И от того, что Левандовский буквально раздевал Еву взглядом — ещё раз и ещё.

Адам полностью перехватил инициативу — сначала скользнул губами по её беззащитно открытой шее, невесомо, так, что с губ Евы сорвался едва слышный стон. После — жадно обрушиваясь на её рот. Он не целовал — трахал её языком, быстро и глубоко, выпивая дыхание и попытки впитать в себя хоть частичку кислорода. Раскалённая потребность в Адаме проникла в каждую клеточку тела, понуждая Еву делать то, на что она никогда бы не решилась первой. Она начала стаскивать с мужа одежду непослушными пальцами, путаясь в пуговицах и сминая ткань. Пальто, пиджак, рубашка… Только когда смогла скользнуть прохладными пальцами по горячей коже, остановилась, кажется, только теперь понимая, что творит.

— Адам, я…

Он не дал ей договорить, будто почувствовал, что она начала сомневаться в том, что делает. Взял за руку и повёл за собой, пока они не оказались в одной из спален. Прижав Еву спиной к двери, которая закрылась за ней, отрезая пути отступления, Адам снова смял рот Евы поцелуем. Вкус его губ сводил с ума, с каждым касанием языка к её языку, Ева всё больше погружалась в дурман жажды. Она алчно желала своего мужа. Теперь ей хотелось называть его только так. Пусть после всё и окажется неправдой — сейчас Адам принадлежал только ей.