Средневековая Русь. От призвания варягов до принятия христианства - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Пучков, Клим Жуков cтр.№ 15

Это совершенно точно иноязычное заимствование, причем, скорее всего, из финно-угорских языков. Известно, что названия славянских племен заканчивались всегда на – яне или – ичи: поляне, древляне, радимичи, кривичи, дреговичи и т. д. А тут вдруг Русь. И вместе с ней – чудь, весь, емь, сумь (суоми).

Третий вопрос, который необходимо осветить: как соотносились в раннее Средневековье государство (так сказать, государственная надстройка над народом) и этнический состав населения (то есть люди, которые обслуживали эту надстройку)? Насколько они совпадали, всегда ли совпадали и насколько прочные были между ними субъектно-объектные отношения? Да и вообще – насколько они проистекали друг из друга. Допустим, имеется некое славянское государство. Будет ли его верхушка составлена из тех же самых славян, или нет? Вот, собственно, три основных вопроса, не ответив на которые решительно невозможно беседовать о том, «откуда есть пошла Русская земля».

Кстати, историко-географический контекст у «варяжского вопроса» был ох как непрост. Конечно, Великое переселение народов к тому времени (VIII–IX века) уже постепенно сошло на нет, однако регион продолжал оставаться весьма неспокойным. На крайнем юго-западе – Аварский каганат, сильно угнетавший славян (нелюбовь наших предков к аварам очень точно запечатлена в летописях). Развал Тюркского каганата привел к образованию четырех волн болгар: одни ушли на Дунай, другие – в Македонию, третьи – на Волгу, основав там Волжскую Булгарию, которая благополучно просуществовала до XIII века, пока не появились монголы. А четвертая волна ушла в Италию и безбедно жила у лангобардов (к слову, сами лангобарды родом из Швеции).

Хазарский каганат – те самые носители салтово-маяцкой культуры – являлся весьма неприятным соседом для всех. Те, у кого были силы (например, у Византии), пытались с ними договариваться. Напомним, что в политике договариваются только с теми, кого нельзя принудить. У разрозненных же славянских племен таких сил не было, поэтому стоит ли удивляться летописным сообщениям о том, что на юго-востоке племена безропотно платили дань хазарам, а на северо-западе – еще одним беспокойным соседям, скандинавам: их наше летописание называет варягами, или русью, собственно говоря. На западе же располагалась империя франков, которая не доставляла беспокойства только тем, кто не имел с ней непосредственных границ.

Скандинавия, как мы знаем, с 793 года стала чуть ли не в промышленных масштабах поставлять викингов, которые буквально поставили «на уши» всю Европу и часть Африки, добрались до Америки, а по некоторым источникам – и до Южной Америки. В летописях Киевской Руси викинги были известны как варяги. Отсюда и берет свое начало этот самый «варяжский вопрос», потому что все наше летописание того времени сходится на том, что варяги – это скандинавы.

Правда, остается непонятным, почему они названы по профессиональному признаку – варягами-русью, а не по этническому, как обычно. Ведь в состав варягов входили савионы-свеи (то есть шведы), геты-готы-готландцы, даны (датчане), нурманы (норвежцы). Почему же они все представлены варягами? Это как если бы человек, приехавший, например, в Финляндию, на вопрос «ты кто?» ответил бы не «я русский», а «я фотограф».

Итак, слово «варяг», как и «викинг», не имеет отношения к национальности. Здесь важно не забывать, что «варяги» – это очень поздний термин, который появляется только в первой трети XI века, и не в славянских, а в византийских источниках. В ранних славянских летописях данный термин не встречается. Однако принято считать, что «русь» – это старое самоназвание того конгломерата, который потом получил название варягов. Причем «русь» – это, несомненно, финно-угорское заимствование, которое потом перешло к славянам. Скорее всего, сами скандинавы называли себя немного по-другому, неким словом, которое финно-угры восприняли как «русь». Это доподлинно неизвестное слово, вероятно, происходит от слова «ропсман», то есть гребец. Так считает большинство выдающихся историков-лингвистов: Аарне, Томсон, Фасмер, Зализняк.

С финнами скандинавы познакомились значительно раньше, чем со славянами, еще в VI–VII веках, поэтому нет ничего удивительного в том, что слово «русь» пришло к нам через посредство именно финнов. «Ропсман» в финском языке превратился в «руотьси» (ruotsi) – собственно говоря, так шведы называются по-фински по сей день. К нам это слово перешло уже в виде искаженного «русь» вместе с искаженными же «чудь», «емь», «сумь», «весь» и т. д. Думается, что это тоже самоназвания неких профессиональных групп, ведь викинг – это в первую очередь гребец. Он проводил за веслом значительную часть своей жизни.

Что же получается? Приезжали скандинавы к финнам, и когда те спрашивали их: «Вы кто?», они говорили: «Мы гребцы».

Отсюда вопрос: что мешало им скрывать свою национальность, почему нельзя было честно отрекомендоваться, скажем, датчанами? Ответ может быть следующим: во-первых, если они могли назваться викингами (что, напомним, тоже обозначает не национальность, а род деятельности), то почему бы им не назваться гребцами? Во-вторых, в то время (в VIII–IX веках), а уж тем паче в более раннее, на территории, о которой мы ведем речь, не было никаких государств. Имелись те или иные племенные образования, абсолютно не совпадавшие с территорией Швеции, Норвегии или Дании. Поэтому принадлежность к собственному роду – или, чуть шире, племени – была гораздо важнее, чем принадлежность, например, к какой-либо территориальной общности. Это была глубоко догосударственная эпоха, поэтому в образовании самоназвания от профессии нет ничего особенного.

В самом деле, если вы, будучи древним скандинавом, приезжаете в подобную отдаленную местность, то довольно бессмысленно сообщать каким-то малознакомым или вообще незнакомым финнам, что вы происходите из рода какого-нибудь Гримы Харальдсона. Кто вообще такой этот Грима Харальдсон? А скажете: «Я гребец» – и все понятно. Или описывать какую-нибудь область, из которой ты приехал. Финны все равно не знают, где это, и, скорее всего, никогда не узнают.

Известно, что на Запад викинги ходили с вполне конкретной целью – грабежа, потому что там было чем поживиться. А вот в землях, где обитали финно-угры и славяне, было сложнее. Главную опасность представляли леса, родные для местных жителей и таящие непредсказуемые опасности для заморских гостей. Прежде чем ограбить, за этими местными жителями нужно было долго гоняться по буреломам, подвергаясь риску быть застреленным из-за каждого дерева или подхватить какую-нибудь неведомую лихорадку. Поэтому основным направлением варяжской политики в отношении славян было налаживание торговых путей транзитом через славянские земли на далекий Восток – к хазарам, в Багдад или Персию. Кстати, в Персию ходили в основном за дирхемами: в то время дирхем был своеобразной европейской резервной валютой.

Многие арабоязычные источники того времени отмечают тот факт, что славян регулярно продавали в рабство. Скорее всего, этой участи подвергались те славянские племена, которые жили на достаточном отдалении от торговых путей: к ним скандинавы относились в соответствии со своими завоевательскими традициями. А вот обитатели территорий, лежавших на пути варяжской коммерции, могли рассчитывать на достаточно мирное отношение. По крайней мере, с ними предпочитали напрямую не ссориться: себе в прямом смысле дороже выйдет.