Анатомия Линды. Дилогия - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лакина cтр.№ 54

Я отошла на несколько шагов от поста в сторону палаты пациента, и почувствовала вибрацию телефона в кармане. Это могла быть только Кэтрин. Я достала аппарат и посмотрела на экран — я оказалась права. Что ж, Джамал. Придется перенести нашу встречу на более поздний срок. Но я обязательно к тебе приду!

— Я слушаю.

— Линда, я поднимаюсь в гастрохирургию.

— Я буду у палаты Рэя через пять минут.

— Хорошо.

Я нажала отбой. Что ж, семейный совет зовет. Неожиданно в груди начало щемить, а руки сами собой легли на живот, словно выстраивая броню между внешним миром и моей утробой. Я поняла, что не смогу сделать аборт. Мое сердце тайком от меня подарило себя этому малышу.

Хорошее все-таки случилось. Мы с Кэтрин зашли в палату Рэя и увидели, что кто-то приподнял ему кровать, так что теперь его голова была выше уровня тела, и вместо аппарата ИВЛ на лице у него была простая кислородная маска. В палате работал телевизор — шел выпуск новостей. Я не верила своим глазам — мало того, что мой муж пришел в сознание, так он еще и смотрит новости! Мы с Кэтрин переглянулись, не в силах скрыть удивление на лицах.

Рэй посмотрел на нас, и стянул с лица маску. Белки его глаз пожелтели, и я не могла без слез смотреть на него.

— А вот и мои любимые дамы! — он улыбнулся уголками рта, стараясь не показывать боли.

Все внутри меня сжалось, застыло в беззвучном крике.

— Сынок! — Кэтрин подошла к постели и поцеловала его в лоб. — Ты всех нас очень напугал.

— Множественные прогрессирующие аденомы, ма, — это они вас напугали.

— Рэй, когда ты очнулся? — я подошла к кровати и взяла его карту, чтобы посмотреть последние записи.

— Еще ночью. Я попросил медсестру не сообщать тебе, чтобы ты поспала.

Волна нежности прокатилась по моим внутренностям. Даже в таком состоянии он оставался мужчиной — заботливым и любящим.

Показатели анализов в его карте скакали, выписывая амплитуды — ни одного более или менее приближенного к норме значения. Высокий билирубин, низкие тромбы, высокие лейкоциты, низкий гемоглобин — у меня перед глазами замаячил график синусоидной параболы из учебника по геометрии.

Дверь в палату открылась, мы с Кэтрин обернулись и увидели Сильвию Линдси — гастрохирурга, которая спасла моего мужа. Если мой муж продолжит выкидывать такие номера, мне придется завести дружбу с женской половиной всех хирургических отделений. Никто не знает, в каком новом месте решит вырасти очередная аденома, так что я могу обрасти добрым десятком новых подруг.

— Доктор Соул, мэм… — она поочередно пожала нам руки. — Как видите, состояние Рэя стабилизировалось, но ситуация по-прежнему очень сложная.

— Да я просто комок противоречий и сложностей! — вставил Рэя, попытавшись разбавить тяжелую атмосферу в палате своим юмором.

— Мистер Скайфилд, вам лучше надеть маску и выровнять дыхание.

Тон Сильвии был нарочито мягким, но в нем скользили авторитарные нотки. Так говорят родители с детьми, когда оговаривают крайний срок возвращения их домой с прогулки — ласково, нараспев, и в то же время не допуская даже возможности ослушаться.

В этой женщине был стержень, и она начинала мне нравиться. Конечно, я была ей безумно благодарна, но гораздо приятнее быть благодарным человеку, который это заслужил, нежели если он сделал доброе дело из корыстных побуждений, или по стечению обстоятельств. Сильвия Линдси заслужила.

— Очень хорошо, что вы обе здесь, — продолжила Сильвия, бросая на меня сочувственный взгляды. Я догадывалась, что она хочет сказать. Что ж, это избавит меня от необходимости произносить вслух все эти страшные вещи.

— Пациент нуждается в срочной пересадке печени. И у нас есть результаты анализов Линды. Она идеально подходит в качестве донора.

— Милая, я же говорил — ты мой ангел-хранитель! Это удивительно! — воскликнул Рэй, а затем закашлялся. Ему было трудно говорить.

— К сожалению, сэр, все не так просто, — Сильвия повернулась к Рэю и продолжила, — Ваша супруга беременна, она сможет выступить в качестве донора органа, только если сделает аборт. На кону стоят две жизни — ваша и вашего ребенка.

Улыбка пропала с лица моего мужа. Он несколько секунд обдумывал услышанное, а затем, неожиданно для нас, вновь расплылся в широкой улыбке.

— Детка, это же прекрасно, правда? — я увидела в уголках его глаз пару слезинок. — Лоботряс и бродяга Рэй Скайфилд оставит после себя на земле что-то стоящее, а не древний Харлей и пару рваных джинсов.

— Мистер Скайфилд, мы возьмем анализы на совместимость у вашей матери, если, конечно, она против. Не отчаивайтесь. Шанс еще есть.

Я смотрела ему в глаза и знала, что в эту минуту он посылает мне лучи тепла и любви. Я ни на йоту не сомневалась в том, какое решение он примет. Я знала, что Рэй никогда не позволит мне выбрать его. И поэтому так боялась этого разговора.

— О чем вы, доктор Линдси? Вы дали мне еще немного времени, чтобы я смог услышать эту новость своими ушами, чтобы я почувствовал себя отцом, и в итоге ушел с любовью в сердце к своему ребенку. Это бесценно.

Кэтрин отвернулась, утирая с лица слезы. Я понимала ее. Если бы мне предложили спасти на выбор сына или еще неродившегося внука, я выбрала бы сына.

— Есть же еще Кевин! — вдруг вырвалось у меня. — У тебя есть брат, Рэй!

Рэй и его мать переглянулись, словно скрывали от меня нечто, чего мне не следовало знать.

— Он в Марокко. — Ответил муж.

— Я это знаю.

Я не понимала, почему они так вяло реагируют на мои слова. Ведь Кевин удваивал шансы Рэя на спасение.

— Мы не уверены, что он жив, — робко заметила его мать.

Я застыла с выражением удивления на лице.

— Что?

— Связь с ним потеряна вот уже три года. Он исчез из лагеря археологов весной 2007 года. Последний раз его видели, отправляющимся за покупками на местный рынок.

Кэтрин села на диван для посетителей, достала из сумочки носовой платок и смахнула им с лица слезы. Говорить ей было тяжело.

До этого момента я думала, что это я — самая несчастная женщина на земле, и только теперь до меня стало доходить, какого склада человек передо мной. Стойкости и оптимизму Кэтрин Скайфилд можно было только позавидовать. Она провела лучшие годы жизни с человеком, который ни во что ее не ставил, потеряла без вести одного из сыновей, а теперь готовится потерять и второго. И при этом она не утратила своей женственности, ясности ума и сердечной доброты. Она не закрылась в скорлупе своего горя, не ожесточилась на весь белый мир, и не стала походить на тех злобных дам, которых часто можно встретить за перемыванием костей своим соседям. Куда уж мне до нее с моим кошмарным выбором — кому жить, а кому умереть. Просто детский лепет по сравнению с летописью ее жизни.