Рассказы ночной стражи - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 33

Тюрьма – редкость, но для Ивамото Камбуна сделали исключение. Два года тюрьмы без клеймения и лишения имущества. И вот, не прошло и двух месяцев, как я снова вижу Камбуна: на коленях, в круге белого песка. Судья, кстати, тот же самый, и Цуиёши сидит в первом ряду: ждет, когда его вызовут.

Что тут происходит?!

Сказать по правде, я пришел в суд совсем по другому делу. Но теперь, присев у входа за спинами дюжины любопытствующих, решил держать уши и глаза открытыми.

Судья на возвышении заглянул в какой-то свиток, нахмурился и с раздражением оглядел присутствующих, словно впервые их заметил. «Вы! – читалось в его взгляде. – Лентяи и сплетники! Это суд, а не цветущая сакура! А ну, пошли все вон!»

Однако вслух судья ничего не сказал. Никто, разумеется, и не подумал уйти, хотя насчет сплетников судья был прав: именно такая публика здесь и собиралась. За исключением, понятное дело, родни обвиняемых, свидетелей и государственных служащих, вроде меня.

– Вызываю Ясухиро Цуиёши по делу Ивамото Камбуна.

– Я здесь, господин судья.

Цуиёши опустился на колени в трех шагах от помоста.

– Вы передали в суд письмо от вашего отца, Ясухиро Кэзуо?

– Да, господин судья.

– Вот его содержание.

Развернув свиток, судья громко прочел:

– Я, Ясухиро Кэзуо, заявляю, что мои предыдущие показания были истолкованы неверно. Между мной и Ивамото Камбуном произошел честный поединок по обоюдному согласию. Никаких претензий к господину Ивамото я не имею.

Он снова обратился к Цуиёши:

– Вы подтверждаете, что это написано рукой вашего отца?

– Да, господин судья.

– Это его официальное заявление?

– Да, господин судья.

– В таком случае объявляю о пересмотре дела Ивамото Камбуна. Принимая во внимание заявление Ясухиро Кэзуо, я снимаю с Ивамото Камбуна обвинение в преступном нападении и объявляю его невиновным. Оправданный, вы даете обещание не нарушать впредь общественный порядок?

Я не поверил собственным ушам. Пересмотр дела?! Камбун, его действия, ложное заявление правдолюбца-сенсея – все это я еще мог принять. Но сам факт пересмотра дела, обвинение, превратившееся в оправдание – это было неслыханно!

Камбун медлил с ответом. В свете двух масляных фонарей, размещенных справа и слева от помоста, фигура моего безумного родича отбрасывала резкие тени. Они наискось перечеркивали зал суда. Перечеркивали все, что до сего момента казалось незыблемым, как Красная гора, увенчанная замком князя.

– Обещаю. С одной оговоркой.

– Какой же?

– Если защита моей чести вынудит меня нарушить порядок, я его нарушу.

Теперь замолчал судья. Внешне он выглядел бесстрастным, разве что мрачнее, чем в прошлый раз, когда я его видел. Но по тому, как исчертили его лицо острые, злые морщины, как играли желваки на скулах, делалось ясно: судья переживает миг величайшего позора. Отменить собственный приговор?! После такого лишаются должности! Вспарывают себе живот, кровью смывая бесчестье!

– Освободите его.

Стражники принялись снимать с Камбуна цепи. Железо громко лязгало в мертвой тишине. Поднявшись на ноги, Камбун поклонился судье и деревянной походкой направился к выходу: богомол-убийца в грязном кимоно. Даже в лохмотьях никто не принял бы его за нищего бродягу. Достаточно взглянуть Камбуну в лицо – и поскорее отвести взгляд.

Я не отвел.

Без сомнения, он заметил меня, но никак этого не показал.

– Рассматривается следующее дело. Введите арестованного Сабуро по прозвищу Тэнси.

Собственно, за этим я и пришел в суд. Дело проходило сразу по двум ведомствам: обычные преступления, что находятся в ведении полиции, и преступления, связанные с фуккацу. Я допрашивал мельника, мне господин Сэки и велел присутствовать в суде.

Когда ввели гейшу, чье тело теперь занимал Тэнси, зрители оживились. Поползли шепотки, сальные шутки, но мне сейчас было не до пустой болтовни. Почему судья изменил приговор? Почему сенсей написал ложное заявление?! Почему они оба решились на позор, после которого один выход – покончить с собой?!

Словно издалека, до меня долетало:

– …виновным в краже имущества госпожи Акеми?

– Да, господин судья.

– …в попытке незаконно покинуть город?

– Да, господин судья.

– …в краже лодки?

– Да, господин судья.

– …в попытке скрыть фуккацу?

– Да, господин судья.

– Желаете ли вы искупить свою вину, совершив добровольное самоубийство?

– Нет, господин судья.

Почему судья вообще согласился на пересмотр дела?! Ясухиро ему не указ, хоть сотню писем в суд напиши. Участь Камбуна тоже вряд ли мешала судье спать по ночам. Оставил бы заявление без внимания, а приговор – без изменений! Через два года Камбун вышел бы из тюрьмы…

Не к казни же через ссылку его приговорили, в конце-то концов!

– …приговариваю Сабуро из Фукугахамы к ссылке. Завтра утром он отправится под охраной на остров Девяти Смертей!

Я вышел на улицу. Приговор мельнику ничуть не занимал меня. Судья, думал я. Сенсей Ясухиро. Полагаю, вы получили приказ, который не могли не выполнить. А если вы после этого останетесь в живых, не прибегнув к самоубийству, то каждый из вас получил даже два приказа.

Покончить с собой? Запрещено.

Думаете, это столб? Вкопан в землю?

Нет, это не столб. Это я.

Битый час я торчал напротив аптеки, не решаясь войти. Кажется, я всех напугал своим замешательством. Сперва в аптеку перестали заходить покупатели. Завидев меня, они хмурились и кусали губы. Здоровье у нас отменное, читалось в их позах и походке, в лекарствах мы не нуждаемся. И вообще, к аптеке толстяка Судзуму мы забрели по чистой случайности. Ускорив шаг, они проходили мимо меня чуть ли не бегом. Те же смельчаки, кто все-таки рисковал заглянуть к аптекарю, вылетали прочь, сыпля проклятиями. Можно было поставить золотую монету против драной циновки на то, что желанного лекарства им не досталось. Время от времени дверь приоткрывалась, в щели блестел встревоженный глаз хозяина аптеки; блестел и гас, удаляясь во тьму.

Я делал вид, что ничего не замечаю. Стою и стою, мало ли? Мне было неловко, как если бы я пришел не ради благого дела, а вовсе наоборот. Ноги превратились в деревяшки: шагни – упадешь. Вернуться домой? Нет, это и вовсе стыд кромешный.

На улицу вышел помощник Йори, тощий парень двадцати лет. Ну как вышел? Был вытолкнут без жалости, и я даже знаю, чьей рукой. Встрепанным щеглом Йори пролетел расстояние от крыльца до меня, бухнулся на колени – и ударился лбом оземь, расплескав мелкую лужицу.