Искушения Парижа - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Картленд cтр.№ 35

— Ступай и напиши письмо, — сказала герцогиня. — А я велю отвезти его в посольство.

— Хорошо, тетя Лили, — послушно ответила Гардения.

Перейдя в кабинет, располагавшийся рядом с маленькой гостиной, она села за стол, взяла лист бумаги, украшенный гербом, положила его на промокательную бумагу и уставилась в одну точку, погрузившись в раздумья.

«Все это не правильно, — размышляла она. — Девушке моего возраста не следует писать письмо молодому человеку, напрашиваясь на совместную с ним прогулку. Даже после того, как она ответила отказом на его приглашение. Маме это страшно не понравилось бы. Равно как и вечеринка в субботу вечером, и барон, и шумные женщины за ужином, и те люди, с которыми тетя разговаривала сегодня в парке».

Они остановили машину у каштанов и вышли на улицу.

Вокруг герцогини тут же образовалась толпа желающих поболтать. Подошедшие к ней мужчины были, бесспорно, восхитительными. Но их поведение отличалось некоторой беспардонностью. Когда тетя представила им Гардению, они принялись разглядывать ее самым оскорбительным образом. Она чувствовала себя так, будто прямо в парке на виду у всех ее полностью раздели.

И почему ей все не нравилось? Почему происходившее вокруг вызывало в ней неприятие и ошеломление?

Дом, в котором она теперь жила, был великолепным. Мебель и отделка в нем представляли собой образцы лучших творений известных мастеров современности. Тем не менее разодетые в кричащие наряды и драгоценности гости, которые этот дом посещали, пугали ее своим вульгарным поведением и безумными выходками.

«Наверняка далеко не все парижские женщины ведут себя так, как тетины знакомые, — думала Гардения. — Быть может, она общается с худшими из них? Но такое вряд ли возможно.

Ведь моя тетя — герцогиня».

— Я ничего не понимаю, абсолютно ничего, — еле слышно прошептала она, обращаясь к пустоте. — Это нелепое письмо мистеру Каннингхэму… Что бы мама посоветовала написать ему?

С ее губ слетел тяжелый вздох. Мама умерла. А тетя была полна энергии и планов.

Медленно и нехотя она вывела на лежавшем перед ней листе:

Уважаемый мистер Каннингхэм!

Тетя решила, что я могу принять ваше любезное предложение прогуляться по Буа. При единственном условии: если кто-нибудь из ваших друзей согласится сопровождать нас.

Искренне ваша

Гардения Уидон.

Гардения перечитала письмо. Потом еще раз. Ей хотелось, чтобы оно получилось более формальным и сдержанным, но она не могла подобрать нужных слов, чтобы изменить его.

Поэтому после продолжительных раздумий решила, что оставит все как есть, запечатала свое послание в конверт, вышла из комнаты и направилась обратно в маленькую гостиную.

Дверь в ней была приоткрыта. Гардения услышала знакомый грудной голос и сразу поняла, что с тетей барон.

— О, Генрих, — сказала герцогиня томным голосом. — Я так рада, что ты пришел. У меня был трудный день.

— Говоришь, рада, что я пришел? — спросил барон игриво. — Тогда почему мы теряем время?

Гардения быстро вернулась в кабинет. Как только дверь бесшумно закрылась за ней, в коридоре послышался довольный смех герцогини и звук удалявшихся к лестнице шагов.

На протяжении нескольких минут Гардения стояла, не двигаясь.

«У меня был трудный день», — вновь и вновь звучали в ее ушах слова герцогини.

«Почему тетя так сказала? — думала она, терзаемая неприятными ощущениями. — Потому что провела этот день со мной?

Потому что я осмелилась задать ей волновавшие меня вопросы? Наверняка поэтому… Зачем я извожу себя? Мучаю предположениями и догадками? Пытаюсь найти ответы на все возникающие в голове вопросы?»

С отвратительным чувством вины — вины непонятно в чем — она медленно вышла в холл. Двое лакеев стояли на своих обычных постах.

Гардения приблизилась к одному из них.

— Это письмо необходимо срочно доставить в английское посольство, — сказала она.

— Быстрее, быстрее! — кричала Гардения Бертраму, управлявшему своими красавицами лошадьми. Они мчали черно-желтый экипаж по пыльным, почти пустым дорогам Буа.

— Если вам так нравится быстрая езда, вы должны позволить Берти покатать вас на «пежо», — сказал лорд Харткорт.

— Когда тебя везут лошади, это гораздо интереснее! — заявила Гардения. — И кажется, что они умеют бегать проворнее любого автомобиля.

Бертрам рассмеялся.

— Многое зависит от воображения. У меня, например, иногда возникает такое ощущение, что я уже пробовал летать на аэроплане.

Лорд Харткорт хмыкнул.

— На аэроплане!

— Вчера вечером я разговаривал с одним человеком по имени Густав Хаммель, — сообщил Бертрам. — Этот парень намеревается побить рекорд Блерио и долететь до Англии за половину затраченного им времени. И, знаешь, Вейн, в этом что-то есть! Не исключено, что через несколько лет у каждого из нас появится возможность на чем-нибудь полетать.

— Как все это интересно! — воскликнула Гардения. — Когда мы с мамой читали о полете мсье Блерио через Ла-Манш, у нас по коже бегали мурашки. По-моему, Франция всегда в чем-нибудь опережает остальные страны.

— Не всегда! — возразил Берти. — Старушке Англии тоже есть чем похвастаться. Ты со мной согласен, Вейн?

— Отчасти, — ответил лорд Харткорт. — Если говорить о достижениях в авиации, французы, несомненно, ушли от нас далеко вперед.

— Я с удовольствием познакомилась бы с мсье Блерио, — сказала Гардения мечтательно. — Может, кому-нибудь из вас доводилось встречался с этим человеком?

— Я могу представить вас Густаву Хаммелю, — ответил Бертрам. — Он знает Блерио. А еще — одного англичанина, сделавшего значительный вклад в развитие авиации. Его зовут Клод Грэхам-Уайт.

— Полагаю, что дамы поднимутся в небо еще очень не скоро, — усмехнулся лорд Харткорт.

— О, перестаньте, прошу вас, — взмолилась Гардения с шутливой серьезностью. — Если вы разовьете эту тему, то скоро я примкну к рядам суфражисток [21] .

— Эти дамочки просто сумасшедшие, — сказал Бертрам с чувством. — Выкидывают свои безумные номера непонятно ради чего. Привязывают себя к заборам, кричат перед зданиями парламента и позорят тем самым всех представительниц прекрасного пола.

— Что касается меня, я, конечно, не решилась бы на столь отчаянные поступки ради получения права голоса, — произнесла Гардения рассудительным тоном. — Но считаю, что женщины должны иметь больше свободы. Только подумайте, ими постоянно кто-то управляет! Сначала родители, потом муж!