Эверест - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Свирская cтр.№ 4

- Евдокия прислала мне билет, и тебе не нужно ничего позволять, - успокоила я его, вспоминая, сколько денег сейчас хранится на моей карте.

После свадьбы Леонид настоял на том, чтобы я бросила работу и посвятила себя семье. Росли дети, требуя пристального ежеминутного внимания, и я согласилась. Он был единственным кормильцем и добытчиком, но уже с первых месяцев совместной жизни меня удивили некоторые вещи.

Например, мне еженедельно выдавалась на расходы определенная сумма, о трате которой я должна была отчитаться перед ним. Если я не укладывалась, он добавлял, но смотрел отчеты более пристально, выговаривая мне, что те или иные покупки были напрасными.

Сначала меня это очень напрягало, более того, я видела в этом нечто для себя унизительное, но потом привыкла, списав на его педантичность. Но годы шли, дети взрослели, а я все больше хотела иметь собственные средства, которые смогу потратить, куда и как пожелаю, без отчета о каждой паре колготок или бутылке шампуня.

Два года назад Миша помог найти удаленную работу – вести управленческий учет небольшой компании, составлять для нее аналитические справки, таблицы, отчеты. Все по моей специальности, ничего сложного, да еще и находясь дома. Также он помог мне открыть электронный счет и получить по почте пластиковую карту. О, с каким наслаждением я спускала в обществе детей свою первую зарплату, радуясь, что не напрасно караулила у подъезда почтальона несколько дней подряд!!!

Потом та компания привела еще одного клиента, и теперь я имела пускай небольшой, но стабильный заработок, который оседал на моей пластиковой карте, о которой я «забыла» сказать мужу.

- Так бы и сказала, что со своей подружкой хочешь встретиться, - пробормотал Леонид, и снова уставился в экран телевизора.

До сегодняшнего дня я бы обязательно обняла его, уверила, что это не так, и что мне нужно уехать действительно по делу. Убедила бы его в необходимости этого шага. Наверное, я бы к нему приласкалась, сказав, что уезжать от него мне совсем не хочется. А сейчас (даже странно!) я этого делать не желала. Да еще и взяла обида из-за его странной реакции на происходящее, хотя за годы совместного проживания я уже научилась ровно воспринимать перекосы в его настроении.

Что я ожидала от него? Не знаю. Может быть участия? Человеческого тепла? Сочувствия? Того, что он предложит помощь? Найдет выход из положения?

И сама не знаю, чего. Потому что мой муж по сей день был для меня непредсказуем. Потому что его настроение было для меня тайной за семью печатями.

Он мог быть милым и заботливым, а потом игнорировать меня по несколько дней. Романтический вечер и страстная ночь могли перетечь в день, расцвеченный вспышками его раздражительности. Он мог замечать все вокруг, расспрашивая в деталях, как я провела день, а потом неделями не проявлять к этой теме никакого интереса.

Сначала от таких эмоциональных качелей захватывало дух, побуждая желание покопаться в себе, понять, что послужило толчком к этим переменам. Не находя ответов, я интересовалась ими у него, еще более усугубляя ситуацию.

Лёня твердил, что мне показалось, что я себя накручиваю на ровном месте, что у меня ПМС, и нужно больше отдыхать, не заморачивая голову ерундой.

С течением времени я научилась не принимать на свой счет странные проявления его характера. Так и прошли наши годы, словно под контрастным душем, что, несомненно, очень закалило меня.

Сегодня у Лёни был один из дней спокойного периода с характерной обратной связью, похожей на безразличие. Именно поэтому мне совершенно не хотелось анализировать наш разговор.

Мне было серо и пусто. Даже тот факт, что Леониду свои деньги важнее моего здоровья, задел лишь самую малость.

Что бы изменили мои душевные терзания? В нем – ничего. А я сегодня и так достаточно перенервничала, и мысленно была уже там, со своими друзьями, которые, как оказалось, были мне намного ближе законного мужа, в браке с которым я провела целых 16 лет!

Москва встретила меня легким дождиком и огромным букетом мелких хризантем, похожих на ромашки с зеленой серединкой. А еще медвежьими Ванькиными объятиями и кружением меня, поджавшую ноги, прямо посреди зала прибытия.

Чмокнув в щеку, этот двухметровый шкаф в темно-сером костюме от Canali хорошо знакомым мне жестом убирает с глаз непослушную пепельно-русую прядь, и, прищурив глаза цвета некрепкого кофе, выносит вердикт:

- Хороша, чертовка!

На что я сквозь улыбку возмущаюсь:

- А где же «здрасьте»?

Ваня, сложив руки «по швам», стремительно превращается в букву «Г», а я, поддавшись панике от мысли, что у него скрутило живот, расслабляюсь, когда он принимает обычное положение, улыбаясь на все свои тридцать два.

Выдергивая из памяти информацию о том, где он недавно побывал, наконец, соображаю, в чем дело:

- Это по-японски, что ли?

- Шаришь, детка! – Скалится он. - Это тебе и «здрасьте», и «уважаю», и «прости, если что не так».

- Барин шутить изволит? – Язвительно осведомляюсь я.

- Не-а, оттачивает искусство одзиги, - ничуть не обижаясь, просвещает он и щелкает меня по носу. Не дожидаясь ответа, ловко подхватывает мой чемодан и направляется к выходу. Я семеню за ним, и даже пытаюсь наградить тумаком, но он ловко уворачивается, уверенным шагом подходя к белоснежному «гелику».

Я, как вкопанная, останавливаюсь перед этим шикарным автомобилем, и, кажется, забываю закрыть от удивления рот. Осторожно трогаю его рукой, как будто передо мной восьмое чудо света, и это самое прикосновение ниспошлет на меня благодать.

- Да ладно!!! – Перевожу я на него изумленный взгляд. - Ты шутишь!

Ванька откровенно ржет над моей реакцией, и кнопкой брелока разблокирует двери.

- Дашь порулить? – Спрашиваю я его с затаенной надеждой.

- Да, но не сегодня.

Я кричу: «Ура!!!» и аккуратно усаживаюсь на переднее сиденье, пока он укладывает мой багаж.

Всю дорогу он рассказывает мне последние столичные новости, травит анекдоты, от которых я ухахатываюсь, отвечает на вопросы, которыми я его засыпаю. По дороге заворачивает еще и в кондитерскую, передав мне невообразимо красивую коробку.

Так я и ехала букетом в руках и тортом на коленях «для моих девочек», под которыми, он, конечно же, подразумевал Дусю и Варю, - жену и дочь, и, надеюсь, что и меня, - друга, куму и названную сестру.

Поднявшись на лифте, мы не успели подойти к двери, как она распахнулась, и мне на шею бросилась крестница, а потом, схватив за руку, увлекла в недра огромной двухэтажной квартиры, где я ориентировалась не хуже самих хозяев. Один, а то и два раза в год я бываю у них в гостях, где меня в любое время дня и ночи ждет отдельная комната.

Варя бомбит вопросами: как добралась, как папа встретил, как ее закадычные друзья Мишка и Маришка, и еще десятки других «как». Повезло мне, что я уцепила за собой чемодан, и смогла совместить приятное с полезным – болтовню с Варюхой, разбор вещей и переодевание.