Крестной феей назначаю себя! - читать онлайн книгу. Автор: Ника Светова cтр.№ 62

— Дорогой, — сказала камер-фрейлина, обращаясь к капитану, — это будет так славно — провести медовый месяц там, где нас никто не потревожит. А вам, молодцы, я обещаю сегодня же праздничный ужин и хорошую выпивку в честь нашей свадьбы!

Ошарашенный Шенброк не нашелся с ответом, а повеселевшие солдаты закричали "ура!" его невесте. Между тем, Мышильда продолжала стремительно захватывать командование отрядом в свои цепкие ручки, так что даже герцог Берштейн сменил свой скепсис на некоторое уважение. Камер-фрейлина отправила "письмоносца" на поиски старшей камеристки и гордо потребовала от изумленной Эммы "приготовить все ее вещи, поскольку она переезжает к мужу". Далее, Матильда раздала указания солдатам по погрузке своего добра и перевозе его на новое место а, заодно, выяснила, сколько имущества имеется у ее жениха. Вспомнив о своем обещании, Матильда Лейзон предложила Шенброку отправить вестовых в замок, чтобы к их приезду успели подготовить и комнаты, и праздничный ужин, и, тут же, не дожидаясь ответа жениха, сама отдала необходимые распоряжения Даже графине Роддерик новоиспеченная капитанша дала несколько толковых советов, кого следовало бы назначить камер-фрейлиной вместо нее. А когда Матильду Лейзон и Отто Шенброка обвенчали, Эвелина, бывшая свидетельницей на их скороспелой свадьбе, с удивлением увидела, каким спокойным и умиротворенным стало лицо камер-фрейлины. Трудно было поверить, что совсем недавно эта юная счастливая женщина глядела на всех злобной склочной мегерой.

"Как мало, оказывается, ей надо было для счастья! Всего-то знать, что она любима, пусть даже таким грубияном, как Шенброк! А может, это совсем и не мало — знать, что тебя любят?" — Эвелина, занятая своими мыслями, наблюдала, как "молодые" садятся в карету, выделенную для них по приказу герцога, как Эрнест отвел в сторону капитана — видимо, желая еще раз предупредить о том, что его проступок не скоро забудут. Шенброк рассеянно кивал, слушая герцога, а сам поглядывал на белокурую женскую головку, посылающую ему улыбки из окна кареты. Эвелина поняла, что Матильде удалось произвести впечатление на молодого мужа, но надолго ли хватит его первых чувств? На этот вопрос пока никто не мог ответить.

Наконец, отряд Шенброка отправился к дворцовым воротам, и герцог Берштейн, облегченно вздохнув, весело повернулся к графине:

— Замечательно все получилось, правда, Велли? Эта твоя Мышильда оказалась совсем не простой штучкой, уверен — она еще приберет к рукам и капитана, и всю его команду. Так что за будущее поведение Шенброка можно не волноваться!

— Можно не волноваться, вот как, Эрнест? А что тебя вообще волнует? — Эвелина вспыхнула, так возмутило ее непробиваемое спокойствие герцога. — Неужели ты так и не понял, что только чудом Кэти не попала в руки Шенброка? Что судьба и жизнь девушки могли быть погублены этим утром и лишь потому, что ты не нашел время выполнить свое обещание — перевести капитана и его отряд из старого крыла замка!

— Велли, послушай… — герцог пытался что-то сказать, но Эвелина не хотела его слушать. Разумом она понимала, как несправедлива сейчас к уставшему, измученному бесконечными делами, герцогу Берштейну, но сердце оказалось сильнее разума. И Эвелина выкрикнула в лицо Эрнеста слова, о которых пожалела почти сразу, как только сказала:

— Как ты можешь быть так спокоен?! Юная девушка чуть не погибла из-за того, что ты не посчитал важным вступиться за нее, а тебе нет до этого дела! У нас с Северином был когда-то друг, Эрни Берштейн, но он давно умер! Его место занял герцог Берштейн, первый министр короля — черствый и бессердечный служака! Я презираю тебя, Эрнест, слышишь, презираю! И я не хочу тебя больше видеть и говорить с тобой не желаю, ты понял меня, герцог Берштейн?! Не смей ко мне подходить и заговаривать со мной первым, никогда не смей!

Стремительно бледнеющее лицо Эрнеста напугало графиню, она мигом опомнилась и готова была просить прощения за жестокие слова, высказанные сгоряча, но герцог всего лишь произнес:

— Никогда, значит?…Ну что ж… — он развернулся и пошел прочь так быстро, как только мог.

— Эрнест, прости, я не то хотела сказать… — эти слова остались неуслышанными, герцог уходил слишком быстро, а графиня, расстроенная и собой, и всем произошедшим, застыла на месте. Ей очень хотелось побежать за Эрнестом, но пора было возвращаться в свои апартаменты. До начала официального приема короля Дарнии оставалось совсем немного, а Эвелина хотела прежде проведать Кэти и переодеться в другое платье, более подходящее для встречи дарнийцев.

Графиня Роддерик нашла Кэти в отведенной ей комнате. Девушка сидела перед зеркалом, наблюдая как Линда укладывает ее локоны. Эвелина не сразу поняла, что показалось ей неправильным в этой сцене, а когда поняла — ахнула. Золотых локонов больше не было, свои чудесные волосы Кэтрин перекрасила в черный цвет!

— Кэти, глупая девчонка, зачем ты это сделала? — Эвелина была так расстроена, что не нашла в себе сил хорошенько отругать фрейлину. А Кэтрин, не поворачивая головы, чтобы не помешать Линде, ответила почти равнодушно:

— Эвелина, я ведь обещала, что он меня не узнает. Дэн будет искать в толпе фрейлин золотые локоны и не найдет. Ему придется танцевать с Александриной, а меня он и не заметит среди других девушек, ожидающих приглашения на Лунный Вальс.

— Я говорила ей, госпожа графиня, что не надо так делать, но разве меня послушают? Леди Брайтон даже прикрикнула на меня, когда я красить ее не хотела, сказала. что сама себя перекрасит. Вот я и взялась, боялась, что все лицо она в черном перепачкает, не сумеет одни только волосы выкрасить.

На горестную жалобу Линды Эвелина только кивнула, сказав. что горничная сделала все правильно. А потом поинтересовалась, где девушки вообще нашли черную краску.

— Так у Вас и нашли, госпожа графиня, — виновато ответила горничная, — в ванной, на полочках, где притирания всякие, в самом дальнем углу стояла.

Действительно, Эвелина вспомнила, что когда-то ей подарили хакардийскую черную краску для волос. И подарила Мышильда. Камер-фрейлина, изображая сочувственные вздохи, высказалась в том духе, что у брюнеток слишком рано появляется седина, и она дарит средство, которое надолго сохранит молодость и красоту "очаровательной первой фрейлины". Графиня Роддерик, мысленно возмущаясь, все же приняла подарок, и вечером долго и пристально разглядывала себя в зеркало. Не обнаружив седых волос, рассерженная графиня спрятала злосчастный флакон подальше, чтобы навсегда забыть о нем. А любопытная Кэти нашла и додумалась использовать черную краску для себя.

Упрямый взгляд Кэтрин говорил, что так оно и было, но фрейлина не считает себя виноватой. Правда, она все же пробормотала извинения, что взяла краску без спроса, но когда графиня всего лишь устало отмахнулась от нее, осмелевшая Кэти попросила разрешения переделать одно из черных платьев Эвелины. Девушка считала, что если она наденет черное, то Дэниэль точно не узнает ее на Балу. Эвелина невесело рассмеялась наивным рассуждениям молодой фрейлины.

— Глупенькая, да если ты появишься на Лунном Балу в черном платье, то привлечешь к себе столько внимания, что принц непременно догадается, кто из девушек надел траур в эту праздничную ночь.