Медная чайка - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Соболь cтр.№ 73

Гвен обвела всех спокойным взглядом, и дети послушно закрыли глаза, стоя по грудь в воде. Внутри острова что-то глухо дрогнуло, и он ухнул вниз, под собственной тяжестью опускаясь на дно. Вода вдруг оказалась повсюду, но Гвен не отвлекалась, она изо всех сил воображала место, куда хочет попасть, а остальное дети сделали сами, она просто задала направление. Серебристый свет пропитал воду, в которой все они оказались, и Гвен почувствовала, что растворяется, тает. Волшебство было приятным и убаюкивающим, как сон.

Когда она открыла глаза, все они лежали на дальнем просторном берегу озера – том самом, где они с Ульвином когда-то остановились попить воды. Отсюда Гвен в первый раз увидела город и теперь выбрала именно это место, чтобы не напугать детей: тут было мирно и безопасно, никаких взрослых – только любовнобольные, которые сразу начали успокаивать не только своих, но и чужих детей.

– Ты как? – хрипло спросила Гвен, заглянув под шубу.

– Хорошо, – нетвердо ответил Ульвин, изо всех сил прижимаясь к ней, и выплюнул воду. – Мы уже дома?

Гвен кивнула. Все теснились на берегу, изумленно вертя головами, и уже окончательно смешались в одну большую толпу. На нее саму смотрели так, что Гвен почувствовала гордость: вот что значит быть волшебником. Это когда люди радуются, отыскав тебя взглядом.

– Им нужны дома, еда и теплая одежда. Похоже, мы вернулись к тому, с чего начинали, – пробормотала Гвен, изо всех сил стараясь думать о чем угодно, только не о маме.

– Ты права, маленькая волшебница, – сказал голосок снизу.

Гвен посмотрела вниз и увидела лесовика, – только очень маленького, в два раза меньше своего прежнего роста.

– Что с тобой? – растерялась она.

– Магии больше нет. – Он грустно улыбнулся. – А значит, мы тоже уходим. Каждый из нас обратится в свою стихию.

– Извините, – простонала Гвен.

– Ничего страшного. Это даже утешительно – стать снегопадом, и шумом веток, и цветением. Наконец отдохнуть и быть свободными от людей. Мы – дети земли, мы не исчезнем, пока есть она, так что, если очень-очень понадобимся, думаю, вы сможете нас найти. Просто это уже будет не так легко, как раньше. Сотни лет приходилось вскакивать на любой ваш зов! Даже я немного устал, а я всегда был на стороне людей. – Он почесал свою кудрявую бороду и огляделся. – Но хватит разговорчиков. Я чувствую, что наше время вот-вот закончится, и лучше провести его с пользой. Какие разношерстные детеныши! Кажется, им нужна помощь.

– Очень нужна.

– Они все теперь на нашей земле, значит, это наша работа. У нас совсем мало сил, но вот и хороший способ их потратить, да?

Он оглушительно свистнул, и отовсюду вылезли существа всех мастей: водные и каменные, луговые и болотные, домовые и полевые. Дети испуганно сбились вместе, но существа их не тронули – просто начали деловито, шумно сновать по берегу. Одни тащили еду и какую-то странную одежку, сплетенную из листьев и паутинок, другие – хворост и солому. Турмалин вырос до человеческого роста и начал с невероятной скоростью складывать дома из камней, которые брал прямо из своего тела, а те тут же сменялись новыми.

– Какая радость: все непохожие – вместе. Я так счастлив! – тихо сказал Ксенос, пробившись сквозь толпу, и посмотрел на Гвен большими прозрачными глазами. Она опустила взгляд и улыбнулась ему: бедняга тоже стал совсем маленького роста. – Через несколько поколений Ястребы смешаются с местными, и их будет не отличить. Можно я скажу всем свою последнюю речь?

– Валяй, – сказала Гвен, лаская и поглаживая Ульвина.

– Друзья, – важно начал Ксенос, стараясь перекричать толпу шепчущихся детей. – Ваш дом теперь тут. Дети из Селений, вы можете жить здесь сколько захотите, а потом, когда будете готовы, вернуться в свои деревни и попытаться помириться с родителями еще раз. Семьи, – он улыбнулся любовнобольным, – вам тут будет удобно, мы построим для вас дома побольше. В озере и реке много рыбы. Думаю, ваши потомки станут известными торговцами и прославят наши места – вы умные и хитрые, я слышал, вы очень долго от всех прятались! А вы, маленькие бедняги… – Он посмотрел на маленьких Ястребов. – Я сейчас пойду и объявлю вашим родителям, что можно забрать детей, которых они отдали в школы. Не обещаю, что все пройдет гладко, но, думаю, не все хотели с вами расстаться. Вашим взрослым сородичам мы тоже дадим тут место. А кого не заберут – просто держитесь вместе. Неважно, что было раньше, мы начинаем с чистого листа. Ну а если кто-то захочет путешествовать – земля очень большая. У всех будет прекрасная жизнь, я в этом даже не сомневаюсь. – Он довольно вздохнул и обвел взглядом стремительно выросший на берегу городок. – Ну все. Побежал!

Одно было ясно сразу: строили это поселение не люди. Тут были дома, похожие на нору, и на дупло, и на каменную груду, и сплетенные из луговых трав, но это было радостное и смешное место. Дети всех мастей перестали плакать и с интересом разглядывали дома.

– Одежда, всякие вещи, которые мы скопили, и много вкусной еды внутри, – гордо простучал Турмалин. – Можно нам уже идти? Мне хочется слиться со своей стихией, я по ней скучаю, надоело мне в эту фигуру составляться.

– Можно, – сказал лесовик.

Он глянул на Гвен, улыбнулся – и рассыпался осенними листьями. Турмалин с грохотом развалился на камни, остальные распались на все, из чего состояли, и на берегу стало тихо.

– Размещайтесь, – громко сказала Гвен. Дети посмотрели на нее с уважением, и она снова почувствовала легкую гордость. Похоже, люди не меняются, и она – в том числе. – Только не драться, хорошо? Драться запрещается: на свете куча интересных занятий и без этого.

Крохотный Ястреб лет четырех с интересом уставился на нее и что-то сказал на своем языке, смешно разводя руками. И Гвен поняла: магия иссякла, он больше не понимал ее. Она попыталась жестами объяснить, что приведет человека, который сможет с ними поговорить, и собралась уже идти в город, когда Ульвин вдруг до боли вцепился ей в руку.

– Я, кажется… становлюсь… белкой, – испуганно выпалил он.

Ох. Видимо, духи леса теперь становились теми созданиями, в форме которых жили.

– Гвендолин, – простонал Ульвин и скривился. – Нет-нет-нет. Я не хочу тебя забывать, не хочу, но я… Я, кажется, забываю.

Гвен села на землю и горестно обняла его.

– Ты не забудешь, – зашептала она ему на ухо. – Эй, дружок, ты будешь очень счастлив. Будешь лазить по веткам и есть желуди, и ты никогда, никогда не забудешь, как я сильно тебя любила, обещаю тебе, обещаю. – Она прижалась губами к его лбу, и Ульвин горестно сморщился, оседая на ее руках.

– Лучше я сейчас умру, – срывающимся, невнятным голосом сказал он.

– Нет, малыш, конечно нет. – Она прижала его к себе. – У тебя будет своя жизнь, ты будешь прекрасной старой белкой, мудрой и… и уважаемой. И всегда будешь помнить, что кто-то очень тебя любил. Я тебя люблю.

Голос у нее сорвался. Ульвин изо всех сил прижался к ней, а потом крутанулся на ее ладони стремительным беличьим движением, спрыгнул на землю и оглянулся. Гвен улыбнулась сквозь слезы. Он выглядел, как самая обычная белка. Несколько секунд Ульвин смотрел на нее блестящими глазами-бусинками, будто пытался вспомнить, а потом заметил вдалеке высокие деревья и довольно поскакал к ним.