Ступая по шёлку - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 55

— Слишком многое случилось, Айола, слишком многое, к тому же наследник поспешил появиться на свет, а от волнений твоих неправильно лёг в чреве твоём. Я не мог позволить, чтобы ты страдала, некоторые жены сходят с ума от боли, или младенец не выживает при таком расположении в чреве матери…

Айола вздохнула.

— Когда ты приехал?

— Когда повитуха привела лекаря.

— Ты накажешь Берена за то, что он позвал мужа на…

— У него был приказ от меня, если наследник будет рождаться тяжело, а меня не будет во дворце — звать лекаря в покои твои… Его не за что наказывать.

— Ах, — Айола расплакалась, вспоминая события предыдущего дня, свой страх, гнев, тревогу, боль и растерянность, вспоминая ярких змей и корчащихся на полу в страшных муках пленников. — Мне не следовало вершить верховный суд, мой господин…

— Царица, вы поступили так, как считали нужным, и никто не вправе перечить вам и опровергать деяния ваши и приговор. Тем более, он был справедливым… Но, Айола, я прошу тебя, не подвергай больше жизнь свою опасности. Я дал указания всадникам сразу вывозить тебя и наследника из дворца, если подобное повторится, и тебе придётся послушаться любого из них, ты поняла меня, Айола? Когда опасность минует, ты, если посчитаешь необходимым, будешь вершить суд, но не раньше, жена моя, не раньше, и всегда уходи, когда приказываешь казнить змеями, эти твари опасны.

— Да, я видела, как они прыгают, Горотеон, муж мой.

— Видела… неудивительно, что наследник поспешил появиться на свет к моему приезду.

— А что с мятежом?

— Подавлен.

— Ты ведь не казнил всех детей Оссагила?

— Кроме девочек и младенцев, которых забрали, и никогда более они не узнают имени своего при рождении. Юные девы и жены могут снова найти мужа себе или доживать свой век в одиночестве, казна Дальних Земель обеспечит их нужды, наряду с другими вдовами и сиротами, они не представляют опасность, тем более — страх навсегда поселился в их сердцах. Но за любым мужем рода Оссагила пойдут воины провинции за горами, мятежи и восстания будут вспыхивать постоянно, слишком мало времени прошло и поколений сменилось…

— Тогда почему ты не отпустишь их? Пусть они сами живут, Горотеон!

— Они не будут жить в мире с нами, руда, добываемая у них, и оружие, изготавливаемое, не дадут этому народу жить мирно, всегда они будут под рукой моей и любого из моих наследников.

— Как же я не уследила…

— Ты женщина, Царица, сердце твоё слабо, как бы не был крепок дух. Разум твой не знает подлости и коварства, ты не смогла понять деяния Оссагила, даже всадники мои не поняли чёрное сердце его, как и я, ведь он был моим советником и советником отца моего. Тебе не в чем корить себя, Царица.

— Ты сам будешь вершить суд, муж мой?

— Да, или Ваше Величество желает?

— Нет, сердцу моему тяжело выносить приказы о казни, муж мой, я никогда не привыкну к этому… Разуму моему проще судить простолюдинов с их дележом зерна и земель.

— Так тому и быть.

— А те мальчики, что с ними?

— Отправлены в часть к командиру, хотя по закону их бы должна ждать смерть… Они были прощены в честь рождения наследника и по воле твоей, Царица, что милостива и справедлива.

Не один раз вставало солнце, и Айола уже спокойно ходила по покоям своим, и хотя кормить Аралана — именно такое имя прокричала Верховная Жрица для наследника Дальних Земель, — ей не позволили, она приказала кормилице жить тут же, в её покоях, и для женщины была принесена кровать. Остальное время Царица держала сына при себе, радуясь, что он, как и предсказывала Верховная Жрица, здоров и силен. Горотеон покидал покои Царицы для верховного суда и решения государственных дел, но всё остальное время был рядом с женой своей.

— Как надолго ты приехал, Горотеон? — Сердце Айолы сжалось, тоска просачивалась в её сердце.

— Как только покажем наследника Дальних Земель народу, Царица, я уеду.

— Когда это будет?

— Через несколько ночей…

— Так скоро? И ты так и не поцелуешь меня? — младшая дочь Короля нахмурилась, она не знала, следует ли мужу целовать жену свою после рождения младенца. Но мужу не следовало находиться в опочивальне её, когда сын его появлялся на свет, однако он был рядом, и даже Верховная Жрица не сказал ничего… не покарала и не вынесла наказание.

— Хочешь поцелуй, Царица? — глаза его улыбались, как и губы, радость и любовь вспыхнула в сердце Айолы.

— Разве ты не хочешь, муж мой? Разве тело твоё и сердце не терзала тоска по жене своей? — Айола нахмурилась. — Уж не призвал ли ты к себе наложницу, Горотеон?!

— Мои наложницы ещё во дворце? Ты не выгнала их в тот же день, как войско присягнуло тебе, Царица? — Горотеон выглядел озадаченным, но улыбался.

— Куда же мне их девать, Царь? Большая часть из них не по собственной воле стали наложницами, многих привезли из дальних стран, словно они канарейка или ручной зверь, они не могут вернуться на родину свою, позором покрыты они…

— Ты могла найти им мужей или поручить это евнухам, у каждой из них достаточно золота и каменьев…

— Мужей?! Горотеон, в Дальних Землях не осталось мужей, все воины на войне, даже юным девам приходится ждать, когда закончится война и появятся мужчины… Боюсь, им так и жить во дворце до окончания войны. Но если ты призовёшь хоть одну из них — я казню их всех и прикажу бить тебя.

— Царица? — бровь мужа взлетела вверх. — Сердцу твоему тяжело выносить решение о казни, и никто не посмеет ударить своего Царя.

— Моё сердце потерпит. И я сама могу тебя бить, можешь не сомневаться в этом… А теперь — поцелуй меня, сейчас же, ты же не посмеешь отказать своей Царице и ослушаться её?

— Не посмею, — глаза Горотеона улыбались, когда он смотрел в фиолетовые глаза, становившиеся синими по мере приближения лица к лицу. Когда же губы их слились, Айола услышала стон, сладостный, словно мёд, руки её перебирали мягкие волосы на голове Царя, что немного вились и по цвету были схожи с корой дуба, опускались на шею, на грудь, руки её сняли тунику с Царя Дальних Земель, и дыхание её сбилось. Её Царь и муж был красив, когда Айола уложила его на подушки и пробежалась поцелуями ниже, до пупка, а потом ещё ниже, она остановила его руку и сама разобралась с застёжками и крючками на одеждах. Она помнила всё, чему учил её муж, и не один раз после урока она старательно повторяла действия, зная наверняка, что нужно делать, и сейчас она, проведя пару раз рукой, обведя языком несколько раз пик мужественности Царя, вобрала в себя столько, сколько смогла, и начала медленно ласкать, наслаждаясь стонами мужа своего, пока семя его не пролилось. Горотеон целовал потом свою юную Царицу страстно и долго, прижимая её к себе, шепча ей ласковые слова и признания, по которым тосковала Айола, и сердце её запоминало, впитывало в себя взгляды мужа своего и слова, подобно губке, что опускается в воду лёгкой, но наполняется и становится полной воды и готовой отдать её.