Ступая по шёлку - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 22

— Кровавый мятеж? — Айола испугалась, она знала, что мятежи могут распространяться, как хворь по телу больного, и поражать всё на своём пути, сжигая деревни и поселения, не щадя ни старых, ни молодых, ни простолюдинов, ни королей. — Вам обязательно ехать, мой господин? Это может быть опасным?

— Вам не о чем беспокоиться, Царица, — Горотеон улыбнулся. — Очень скоро я вернусь, а вы пока можете познакомиться с моим подарком. Я бы хотел познакомить вас лично, но мои всадники уже ждут меня, я задержался, что непозволительно Царю Дальних Земель. В конюшне вас ждёт лошадь, она смирная и небольшого размера, когда я вернусь, я сам научу вас управлять ею, а пока вы можете кормить её морковью и сахаром.

— Разве можно жене ездить верхом, мой господин?

— В вашем Королевстве это запрещено, у нас же нет никаких указаний на этот счёт, Царица, значит, это возможно. Я встречал женщин-наездниц в других сторонах, и зачастую они превосходят в ловкости мужчин, потому что легки и гибки, как вы, Царица, так что я не вижу причин, почему вы не можете управлять своей лошадью.

С этими словами он поцеловал Айолу, и она сама углубила поцелуй.

Лошадь, подаренная Айоле её Царём и господином, была игреневой масти, сама она была темно-коричневой, напоминающей сладость под названием «шоколад», пышные же грива и хвост были светлые, с вплетёнными в них жемчужинами, походящие на волосы цвета льна Царицы. Младшая дочь Короля пришла смотреть свой подарок в тот же день, когда её Царь и господин уехал в провинцию за горами.

Предусмотрительно она встала до порога конюшни и показала жестом, чтобы мальчики не раскатывали дальше дорогу из шелка. Конюх в глубоком поклоне вывел её лошадь и стоял всё время рядом, не поднимая глаз своих на Царицу. Рукой он придерживал за уздцы лошадь, пока Айола в восхищении смотрела на свой подарок и не могла поверить, что совсем скоро она оседлает её, и её Царь и господин научит управлять лошадью. Младшая дочь короля хотела бы надеяться, что и она сможет ездить быстро, как ветер, но опасалась, что это доступно только мужам, она же будет рада и медленной езде, словно везёт с собой ребёнка. Каждый день, кроме женской недели, она приходила в конюшню, несмотря на причитания и шипение старухи, и кормила свою лошадь, которую назвала Жемчужина, и других коней. Они приветствовали Царицу тихим ржанием и с удовольствием угощались морковью, Жемчужину Айола баловала куском сахара и яблоками.

Конюх что-то говорил на чужом для младшей дочери Короля наречии и показывал рукой в сторону. Старуха отказывалась ходить с Айолой, говоря, что главная Богиня обратит на неё свой гнев, непозволительно женщине выходить из дома своего, так поступают только нерадивые жёны и жёны, оставшиеся без попечения мужа и господина, и Айоле некому было перевести, что говорил конюх. Она поняла лишь слова «конь» и «волноваться», и подумала, что Жемчужина волновалась от чего-то, и её увели куда-то, куда показывал конюх рукой — за конюшню. Обойдя большое здание, она увидела ещё несколько, с такими же воротами, как в конюшне, куда она приходила до этого и гадала, куда конюх мог увести её Жемчужину. Строения были похожи одно на другое, и было тихо, ни откуда не доносилось ржания или топота коней.

Рабыня, лучшая наложница Царя Дальних Земель, Агура, что недавно невольно вызвала гнев Царя и была сечена на площади, сопровождавшая Царицу, легко толкнула Айолу в спину, показывая направление, куда идти. Мальчики расстели шёлк и открыли широкие двери, младшая дочь Короля переступила порог тёмного помещения, в котором было пусто и темно, и, постояв совсем немного времени, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, вышла. Это была не конюшня, Жемчужина не отзывалась на зов, и младшая дочь Короля решила, что Агура ошиблась. Рокот и фырканье коней раздалось за её спиной, обернувшись, она увидела всадников и её мужа и господина, с лицом непроницаемым, подобно каменному изваянию, и жёстким, взгляд его был пуст и жесток одновременно.

Спешившиеся всадники указали Царице, чтобы та следовала за ними, мальчики в страхе раскатывали шёлк, стражники шли на несколько шагов позади, Агуре же связали руки и толкали позади своей Царицы. Младшая дочь Короля не понимала, что происходит, и обернулась на своего мужа, Царя и господина, который с таким же ужасающим её лицом посмотрел ей вслед и, повернувшись на самом высоком коне, которого когда-либо видела Айола, уехал прочь от своей жены и Царицы.

Когда же Айолу подвели к храму главной Богини, ноги её подкосились, всадники открыли широкие и высокие двери тёмного храма и показали жестом, чтобы младшая дочь Короля вошла, лица их были безучастны и непроницаемы. Толкнув Агуру в спину, так, что та упала на ледяной каменный пол, они закрыли двери, сырость храма и ужас поглотили сердце Айолы.

Агура крутилась на полу в демоническом танце, словно злой дух вселился в неё, и кричала не своим голосом, больше похожим на хрипы погибающего животного или визги свиньи. Через время двери открылись, и те же всадники бросили на каменный пол старуху, которая так же извивалась и кричала на своём родном языке.

— Ты проклята, проклята, — зашипела старуха. — Ты вызвала гнев не только Царя Дальних Земель, но и Главной Богини, ты проклята, кровь твоя прольётся, и смерть твоя будет ужасна, но проклятье падёт на весь твой род, на сестёр и братьев твоих, на их детей и детей их детей. Проклятая, проклятая, — шипела и шипела старуха, рядом же с ней кружилась Агура и, хватая Царицу за волосы и руки, кричала что-то, плюя ей под ноги.

Айола пятилась от них, но, казалось, злые духи поглотили сердца рабыни и старухи, и они не унимались и кричали:

«Проклята. Проклята. Проклята».

Ноги Царицы уже подкашивались, она села на холодный каменный пол и забилась в угол от криков, плевков и шипения старухи.

— Ирима была хорошей женой своему Царю и господину, Главная Богиня не проявила к ней милость и не дала наследника для Дальних Земель, но Царь был счастлив с ней, как может быть счастлив муж с женою своею. Она одаривала его ласками и ублажала его тело и дух, она была гордой и красивой Царицей, никогда дочери слабого мужа, которые живут в вашей стране, не стать такой. Ты приносишь несчастья, ты неразумна, упряма и уродлива, ты вызвала гнев Главной Богини.

«Вызвала гнев, вызвала гнев, вызвала гнев».

Спустя продолжительное время, когда от хора жриц и отвратительных воплей Верховной Жрицы тошнота поднималась по горлу её горечью, словно Айола выпила прокисшее молоко, после того, как младшую дочь Короля вывернуло, а ноги её онемели, в ушах стоял шум, а перед глазами танцевали языки пламени, старуха перестала шипеть, как и Агура. С первыми лучами солнца, которые проникли в храм, двери открылись, и заточённых вывели на улицу. Айола увидела, что площадь перед храмом пуста, не было видно базара и её стражи, лишь мальчики раскатывали дорогу из шелка перед её ногами, а рядом шли всадники с лицами неприступными и жёсткими. Они прошли через дворец к внутренним высоким дверям, тяжёлым и резным, картины страшных казней были изображены на них, изувеченные тела и страшные лица. Двери перед младшей дочерь Короля открыли стражники, и она увидела огромный зал, размером не меньше, чем зала для пиршеств и приёма гостей, где семь дней проходила её свадебная церемония. Своды зала были настолько высоки, что Айола не смогла бы разглядеть рисунков на них, а вдали, на высоких ступенях из серого камня, на троне сидел её Царь и господин с лицом, подобным каменному изваянию, и столь же серым, как камень у него под ногами.