Ступая по шёлку - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 18

— Хлеб в Линариуме действительно другой, Царица, — он спокойно протянул руку и взял небольшой каравай, который в руке её Царя и господина показался ещё меньше, и, отломив кусочек, под удивлённый рокот, съел его, потом протянул такой же прямо к губам Царицы. Она попыталась вкусить угощение так, чтобы не задеть пальцы её Царя и господина, на которых под солнечным светом играли перстни, но у неё не получилось. Царь же не стал убирать руку, а напротив, отломил ещё кусочек, и ещё, и младшей дочери Короля показалось, что Горотеону нравится, что губы её касаются пальцев его.

— Есть ещё что-то, что интересует вас, Царица?

— Нет, мой господин.

— Вы каждый день бываете в конюшне?

— Да, мой господин.

— И вы не боитесь коней, Царица?

— Они почти такие же ручные, как мой зверь, только умнее, незачем бояться их, мой господин.

— Разве вы не видели, какие огромные зубы у коня? Разве не страшно, что он перекусит ваш пальчик, Царица?

Айола в удивлении посмотрела на своего Царя и господина, ей казалось, что он смеётся над ней, как это делают взрослые мужи с детьми, но младшая дочь Короля не была ребёнком, она была Царицей Дальних Земель.

— Конь разумный зверь, мой господин, для чего ему откусывать мне палец, если я кормлю его морковью, ведь в следующий раз он не получит её, — она пожала плечами.

— Вы ездили верхом, Царица?

Юная Царица потупилась, в местах, где она родилась, девам и жёнам не позволяли ездить верхом, это было уделом мужчин.

— Сама нет, мой господин.

— А как же?

— Мой брат Хели брал меня на коня, когда ещё не вошёл в пору десяти цветов, король и отец наш увидел это и наложил строгий запрет, мой господин. Хели наказали, как и полагается мальчику, а меня на три дня заперли в покоях.

— Ваш брат старше вас на пять цветов?

— Да, мой господин, — она увидела, как уголки губ её Царя и господина дёрнулись в улыбке.

— Но вам нравилось кататься с Хели?

— Очень, — Айоле было страшно призваться в своём проступке.

Царь Дальних Земель подал знак, и через какое время, к удивлению младшей дочери Короля, один из всадников подвёл огромного коня. Он был многим больше, чем видела когда-либо Айола, шерсть его блестела и переливалась на солнце, грива была длинной и на концах переплетена в косы и украшена золотыми и серебряными нитями.

Конь пару раз грозно фыркнул, а потом склонил голову к Царю Дальних Земель, и Айола увидела, как он протянул угощение — кусок сахара, — и конь с благодарностью принял его. Младшая дочь Короля поняла, что этот конь Царский, но покрывавшее спину коня седло было необычным. Оно было не похоже на седла, которыми пользуются мужи в местах, где родилась Айола, и не было похоже на те, что она видела на конях, когда всадники сопровождали карету младшей дочери Короля до стен дворца её Царя и господина.

— Это специальное седло, Царица, — Горотеон перехватил полный удивления взгляд. — Им пользуются всадники, чтобы перевезти ребёнка или женщину, в случае надобности.

— Разве жёнам и детям не положено передвигаться в карете?

— Это значительно удобней, но дольше, Царица. Надобность в таких сёдлах возникает редко, но они удобны для всадника и для жены или ребёнка, что он перевозит.

Айола не могла представить, когда может возникнуть такая надобность, и почему таким седлом пользуется её Царь и господин? Перевозил ли он только что ребёнка или жену? И почему это делал сам Царь Дальних Земель, а не кто-то из его всадников.

Она увидела, что её Царь и господин легко запрыгнул на коня, словно тот был высотой не больше стульев в её покоях, а сам Царь был подобен пуху. Возвышаясь над младшей дочерью Короля, он протягивал ей руку, и пока Айола смотрела в удивлении, уже знакомый ей немолодой всадник легко подсадил её, а крепкие руки её Царя и господина устроили удобнее младшую дочь Короля рядом с собой, и вот она уже сидит на коне, не подобно мужу, ноги её были с одной стороны, а полы белой шубы — с другой, словно Царица в действительности сидела на стуле.

— Вам удобней будет держаться за это, — её Царь и господин говорил тихо, его голос, подобно бархату, обволакивал, как и тепло от его тела — он притянул Айолу ближе к себе и укрыл своим плащом, почти прижав к себе. Младшая дочь Короля оглянулась и увидела всадников, что следовали за Царём Дальних Земель, лица их были неподвижны и безучастны. Они уже отъехали от площади, встречные люди, простолюдины и знатные, что было видно по их одеждам, кланялись Царю и его всадникам и спешили дальше по делам, никто не кланялся в ноги и не лежал, распластавшись на мёрзлой земле, как это делали торговцы.

— Почему люди не кланяются своему Царю, — Айола была удивлена, — подобно торговцам на базаре?

— Люди кланялись своей Царице, — он придвинул младшую дочь Короля ещё ближе. — Если в стенах городах Царю будут оказываться все почести, которые должны оказываться, жизнь в городе замрёт, Царица. Я и мои всадники не один раз за световой день выезжаем по делам Дальних Земель, к тому же, как я узнаю, чем живёт простой народ, если при моем появлении он будет лежать ниц, Царица? — Айола была уверена, что её Царь и господин улыбается. — Тогда как Царицу они видят впервые, вы первая Царица, на их памяти, которая покинула порог своего дома и даже обратила свой взор на базар.

Айола сжалась, но рука её Царя и господина, что отодвинула шубу и держала девушку в платье из шерсти, ещё сильнее прижимая младшую дочь Короля к телу мужа, была очень тёплой и дарила успокоение.

— Ваше появление, Царица, пугает народ, жизнь останавливается, люди, простолюдины и знать, не могут дальше передвигаться по своим делам, недопустимо переступать через дорогу из шёлка Царицы, а мужам поднимать на неё свой взор, за это могут казнить, тут же, на месте.

— Кто?

— Ваша стража, Царица.

— Оооооой, — Айола испугалась и обрадовалась, что её стража никого не казнила, тут же, на месте.

— Тогда я не буду больше гулять, — младшая дочь Короля вздохнула, ей хотелось прогулок, и понравился белый снег. Было уже не так морозно, как в ту ночь, когда она переступила порог дворца своего Царя и господина, но простых людей ей стало жалко.

— Народ потерпит, Царица, мне нравится румянец на ваших щёчках, и как блестят ваши глаза, свежий воздух вам на пользу.

— Возможно ли не казнить мужей, случайно поднявших на меня глаза?

— Нет, Царица, это невозможно, никто из мужей, не приближенных к Царю, не может смотреть на Царицу, кроме дней, отведённых для этого законом, но… они могут разговаривать с вами, не поднимая глаз своих.

— Как же можно разговаривать, не поднимая глаз своих? — тут младшая дочь Короля осеклась и замолчала, сама она должна была именно так говорить с Царём своим и господином, но она столь часто видела его улыбку, что начинала сомневаться в том, что не поднимает глаз на мужа своего, как учила её старуха.