Домик номер шестнадцать - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Романова cтр.№ 47

  К удивлению Михаила, дверь открыли. В просторном помещении оставалось два ребёнка, включая Олесю, и воспитательница.

- Вы за мной? – поинтересовалась Олеся, Михаил улыбнулся. Не мог не улыбаться этой маленькой копии мамы, вежливой и бесконечно милой.

- Мы маму твою подождём, хорошо? - присел, машинально поправил прядки светлых волос, выбившиеся из хвостиков.

- У меня рабочий день заканчивается через двадцать минут, - заявила воспитательница и выразительно посмотрела сначала на часы, а потом на запыхавшуюся маму мальчика, игравшего до этого момента с Олесей. Та бесконечно извинялась и расшаркивалась перед недовольной женщиной. А ведь это её работа, хорошая или нет, она сама её выбрала! И рабочий день ещё не закончен!

  Через полчаса Михаил вздохнул, отложив в сторону телефон, он всё ещё пытался дозвониться Альбине, она и вовсе отключилась. Ситуация нервировала не на шутку. Альбина могла психануть, разозлиться, но не приехать за дочерью она не могла.

- Давайте, я заберу Олесю, вы устали… - предложил Михаил воспитательнице.

- Я устала, - недовольно отчитала воспитательница. – Но я не могу отдать ребёнка постороннему человеку.

- Я не посторонний.

- Вы отец?

- Нет.

- Мамочка писала заявление, что с вами можно отпускать её ребёнка?

- Вряд ли…

- Значит, вы посторонний.

  Михаил набрал номер Ольги Алексеевны, время подходило к фуршету, может, Альбина не дождалась маршрутки, сломалось такси, напали инопланетные формы жизни, и она не поехала за Олесей, а сейчас готовится к фуршету. Поправляет причёску, беседует с Бьюденом, спорит с Коулсом. Безумная мысль, но действие, пусть и бессмысленное, немного успокаивало.

- Ольга Алексеевна, Поплавской рядом нет?

- Нет, - фыркнула Ольга. – Она уехала пару часов назад.

- На чём?

- На машине, конечно!

- За рулём?!

- А как ещё? - съязвила Ольга.

- Она шампанское пила!

- Миша, а чему ты удивляешься? Поплавская спит с твоими служащими, флиртует со спортсменами, что ей помешает сесть за руль пьяной! 

- Понял, - Михаил тут же отключился.

  Сколько же времени он потерял! Нужный телефон нашёлся быстро, вот дозваниваться пришлось бесконечно долго, музыку в динамике перебивал грохот сердцебиения. Всё, что угодно… как угодно…

  Бум… Бум… Бум… в висках.

  Потом с размаха: автомобиль Фольксваген Тигуан красного цвета, номер такой-то, попал в дорожно-транспортное происшествие на пересечении проспектов... Водитель не справился с управлением. Молодая женщина, личность не установлена, доставлена в городскую больницу номер...

- Послушайте, будьте человеком, - горячо шептал Михаил воспитательнице, стоявшей на страже благополучия Поплавской Олеси не на жизнь, а насмерть. – Я друг семьи, давайте, я паспорт оставлю, залог… не знаю.

- Мужчина, я прекрасно вас понимаю, но постороннему человеку я отдать ребёнка не имею права!

- И куда теперь её? – Михаил растеряно посмотрел на Олесю, она смотрела в потемневшее окно и терпеливо ждала маму. Ночь отражала светлые хвостики, синие глаза и худенькие плечики. – В приют?

- Должны быть родственники. У нас записан контактный номер отца. Вот, - воспитательница облегчённо вздохнула, когда Поплавский ответил на вызов и сказал, что через тридцать минут максимум он приедет за дочерью.

  Отправиться в больницу сразу Михаил не смог, должен был убедиться, что Поплавский заберёт малышку. Не лучший вариант, но если выбирать из худших – рабочий. Олеся отцу обрадовалась с детской непосредственностью, благо, у того хватило ума не выражать недовольство. Михаил коротко кивнул бывшему Альбины, вздохнул с облегчением и рванул в больницу.

  Будний день, вечер, пробки, снег, снова пробки. Бесконечные, безумные пробки. Нет парковок рядом с больницей, на территории, нигде. Пробежал квартал, в панике забыл накинуть пуховик, шапку, но холода не чувствовал, как и снега в лицо. Врезался в каких-то прохожих, кто-то орал вслед, один раз растянулся на льду, тут же вскочил, не заметив боли, холода, ничего, и снова бежал, остановившись только у дверей с надписью «Реанимация».

  Бум… Бум… Бум… в висках.

  Михаил измерил шагами небольшой серый коридор перед металлическими дверями реанимации вдоль и поперёк. Три шага в ширину, двадцать три в длину. Коричневая, видавшая виды кушетка и тёмно-серые стены. Надпись «Реанимация» горела алым светом, мерцая в тусклом освещении.

  Дважды выходила медицинская сестра и дважды ничего не ответила Мише, кроме дежурного: «Врач всё скажет. Ждите». Сколько ждать? Чего именно? Как можно сидеть и отрешённо ждать, никак не действуя, не зная, что происходит там, по ту сторону металла.

  Он посмотрел на часы.

  Пять минут. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Сорок. Час. Час десять. Час пятнадцать. Век.

  В проходе появился Матвей, с бумажным стаканчиком кофе для брата.

- Как она? – спросил после секундного молчания, присел на коричневую кушетку, обтянутую кожзаменителем.

- Ничего не говорят.

- Ясно, мне через два часа в Пулково надо быть, - Матвей потёр пальцами переносицу, как при сильной головной боли.

- Тогда езжай сейчас, пробки, - еле выдавил из себя Михаил. Смысл сидеть вдвоём? Хоть всемером соберись, ничего не изменишь и не узнаешь. Но сам он не уйдёт из этого серого тупика три шага на двадцать три.

- Вы по поводу Поплавской?

  Врач вышел из-за металлических дверей и остановился напротив братьев. Невысокого роста, полный, лысый, в стандартном зелёном костюме, со смурным, усталым взглядом. Человек, от которого зависит жизнь Альбины.

- Да, - в один голос ответили братья и встали, заслонив собой едва ли не всё пространство.

- Муж? – врач посмотрел на Михаила, тот кивнул.

- Почти.

- А не почти родственники есть?

- Летят, - это ответил Матвей, взяв за запястье Михаила, успокаивая, давая понять, что скандал точно будет лишним. – На данный момент – только мы. Я – муж родной сестры. Я могу узнать, что с Альбиной? Как долго она пробудет в вашем отделении? Что требуется от нас сейчас и впоследствии?

  Врач вздохнул, перевёл взгляд с одного на другого брата и начал говорить. Дежурные слова, предупреждения о нестабильном состоянии, нужно отдавать себе отчёт, что всё может измениться, как в лучшую, так и в худшую сторону, вплоть до летального исхода.

- Пока трудно давать прогнозы, завтра к обеду картина станет яснее. Если всё хорошо, послезавтра на отделение отправим.