Ловец - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Мамаева cтр.№ 27

— Просто эти магия обычного человеческого убеждения и заботы. Иди уже. И позови мою… подопечную, — понеслось вслед выходящему из аудитории Климу.

Я успела как раз вовремя.

Дверь открылась, и из нее медленно вышел Клим. Парню откровенно не хотелось идти обратно на занятие: если я правильно поняла слова благодарности куратора секретарше за то, что та вызвала младшего прямо с урока.

Он поискал меня глазами и, обнаружив на подоконнике, ухмыльнулся жизнеутверждающе, после чего заявил:

— Иди. Ты следующая к Заку на расправу.

Увы, я его оптимизма не разделяла. Проходя мимо скалящегося Клима, который откровенно разглядывал меня от макушки до пяток и даже больше: пялился изо всех сил, как на диковинку, — я не сдержалась. Воспитание было против, но желание поддеть — наглее, а соответственно, решительнее и сильнее. Оттого оно напрочь вытеснило догмы этикета.

— Если ты хотел испортить мне настроение, то я отлично могу справиться с этим сама.

— Я не хотел тебя обидеть, мне просто случайно повезло, — тут же нашёлся с ответом наглец, хулигански улыбаясь от уха до уха.

Да уж, в острословии мне с этим парнишкой пока не тягаться. Но если у младшего язык как бритва, то каков должен быть Зак?

— Надеюсь, такое везение — не семейная черта? — уточнила подозрительно, уже берясь за ручку двери.

— Конечно нет, — показывая мне парадный оскал, отрекомендовался Клим. — Это наша фамильная гордость. Ну, а если ты хочешь узнать о других моих гордостях и достоинствах, то я могу тебя просветить.

Если бы взглядом можно было убить, то я обязательно бы попыталась, а пока лишь мстительно разжала пальцы, и талмуд из моих рук выпал аккурат на ногу зубоскала.

Клим зашипел, но ничего не сказал. А я же, невинно хлопая ресничками, приложила руки к груди и, извиняясь, залепетала:

— Ой, а у меня фамильная черта — это неуклюжесть…

Из аудитории донесся смех. Приятный, бархатистый и заразительный.

— Вот что бывает, когда пытаешься давать женщинам авансы, в которых они не нуждаются, — весело прокомментировал Зак, без зазрения совести наслаждаясь бесплатным представлением.

А потом уже мне:

— Идем, Шенни, а то я смотрю, ты начала применять учебник по его прямому назначению.

— Это какому? — подозрительно уточнил Клим, все еще кривясь.

Нет. Этот пацан определенно меня поразил: такого, как он, любопытство могло не только сгубить, но и воскресить. Есть такая порода людей, которым настолько все в жизни интересно, что они даже по пути на тризну сядут в гробу, чтобы задать пару уточняющих вопросов похоронной кавалькаде, что собралась в его же честь.

— Наставлять неразумных адептов на путь истинный, — ничтоже сумняшеся ответил старший. — А раз ты уже свою порцию наставлений получил, то хромай обратно на урок.

Клим скривился, но приказу подчинился.

Я же зашла в аудиторию.

— Прошу прощения за брата, но он очень любопытный. Ему до жути стало интересно, что это за юный талант, в котором дар проснулся так поздно. К тому же сразу и не малый.

— Странный у него способ удовлетворить любопытство, — заметила я, присаживаясь за парту.

— Просто он использовал самый привычный. А в семнадцать мальчишке проще всего привлечь внимание, именно заигрывая и заставляя девушку краснеть, — без перехода добавил Зак, перебираясь напротив, за учительский стол. — Что успела прочитать?

Голая правда — это не всегда благо, но часто — железобетонный аргумент. Вот и я ответила честно:

— Название.

— А еще? — уточнил куратор.

— Автора.

— И? — скептически приподнял бровь Зак.

Да, теоретически времени у меня было предостаточно, но вот куда я его использовала — это уже другой вопрос. Я смутилась и, оправдываясь, произнесла:

— Я начала читать, но уже на первой странице ничего не поняла. Вроде слова знаю, но смысл… — я сказала наугад, памятуя о толщине и солидном возрасте талмуда. Наверняка в нем длинное и пространное вступлении о том, что такое магия. Авторы прошлых времен такое любили. Например, в свое время в учебнике истории, который я усердно штудировала под надзирательством (уроками это было сложно назвать) мисс Прим, вводной главе была посвящена чуть ли не одна треть. Смысл велеречивых фраз длинною на абзац оказался прост: восхваление императора, государства, ну и ученого мужа, составившего сею книгу.

— Хорошо, давай посмотрим, что именно ты не поняла, — с хитрецой ответил Зак и открыл первую страницу.

Судьба любит ловких, смелых, находчивых и сильных. В общем, я в пролете. С первой страницы на читателя скалилась гравюра морского змея. Гад бился мордой о прозрачный барьер, который то прогибался, то становился вновь прямым. Маги же, стоящие по другую сторону преграды вливали в прозрачную дамбу силы, все утолщая ее. Когда змей, побившись головой о преграду и вильнув хвостом, уплывал, все действо начиналось сначала. Прямо как в синематографе. Только там был темный зал и огромный экран, а здесь же все умещалось на листе пергамента.

«Создание дамбы после затопления земель», — гласила надпись.

— Тебе что-то здесь было непонятно? — провокационно уточнил Зак.

— Нет, дальше, на следующей странице, — я сглотнула, искренне надеясь, что уж там-то должен быть текст. Длинный и зубодробительный.

Увы. Маги прошлого оказались товарищами дюже прагматичными и лишенными всяких представлений об учебных прелюдиях.

«Если ты хочешь стать магом, то знай: тебя не ждут почести и слава, деньги и всеобщее поклонение. Скорее всего тебя ждет смерть. Смерть, если ты не сможешь обуздать свой дар. Смерть, если ты преступишь магический закон. Даже если ты будешь выполнять свой долг, ты тоже можешь умереть, защищая других. Ибо призвание мага — служить. Служить своей силой, оберегать, сохранять и помогать тем, кто слабее. Служить своей стране».

Предельно кратко и ясно.

— Это учебник для начальной школы? — только и смогла ошарашено спросить я, представив, как семилетки, раскрыв рот слушают о своем магическом будущем.

— Нет, малышей сначала учат читать и писать. Этот учебник как раз для таких, как ты, раскрывшихся поздно. А впредь попрошу относиться к моим заданиям более ответственно.

Я лишь удрученно качнула головой. Куда уж понятнее.

Последующие два часа Зак объяснял мне догмы и основы элементарной магии. Оказалось, что мой дар может меня же и убить, если я выплесну его бесконтрольно и не сумею вовремя погасить. Терпеливо и медленно, извращаясь над собственным, до этого каллиграфическим почерком, я выводила на бумаге пять категорий силы. Писала бы быстрее, но откуда у бедной девушки может быть летящее, грамотное и красивое написание рун? А я старалась соответствовать почетному званию чахлого дитя трущоб.