Присяга леди Аделаиды - читать онлайн книгу. Автор: Генри Вуд cтр.№ 27

В одно утро, через несколько дней после смерти леди Дэн, когда мистер Лестер кончил завтракать, он приметил, что летняя жара настала ранее обыкновенного и что им лучше было бы переменить столовую. Они всегда это делали в жаркие месяцы, потому что зимняя столовая выходила на утреннее солнце.

— Я сегодня же скажу слугам, — отвечала мисс Бордильон.

Когда сын Лестера, Уильфред, был дома, они завтракали все вместе — так было и в это утро. Племянница мисс Бордильон Эдифь тоже гостила в замке. Она была единственная дочь майора Бордильона и недавно прислана из Индии, где майор-вдовец жил постоянно. Мисс Бордильон приняла племянницу в замке и отыскивала для нее приличную школу.

Две девочки, обе миленькие, выбежали на луг из открытого балконного окна, Уильфред бросился за ними. Его главной радостью, как и всех школьников, когда он был дома, было дразнить обеих девочек. Уильфреду было четырнадцать лет, Эдифи Бордильон двенадцать, Марии десять.

Мисс Бордильон сидела у уединенного окна и читала письмо, полученное с этой почтой, когда ее пробудил голос Лестера, звавшего ее. Он находился в смежной комнате и стоял у окна, выходившего на луг.

— Мне нужно ваше мнение, Маргарет, — сказал он, когда она сложила свое письмо и подошла. — Приходило ли вам в голову когда-нибудь, какую чудесную оранжерею можно бы сделать от этого окна?

— Место прекрасное для оранжереи, — отвечала мисс Бордильон. — Мне кажется, вы и прежде говорили об этом.

— Весьма вероятно. Эта мысль давно вертится в моей голове, а если уж приводить ее в исполнение, так теперь.

— Почему же теперь? — спросила мисс Бордильон.

Лестер засмеялся. Его смех можно было бы назвать застенчивым, а его прелестное лицо имело непривычный вид замешательства. Слово «прелестное» как будто не идет к мужчине, но к Лестеру оно шло. Лицо его было почти деликатно прекрасно. Глубокая страсть сверкала в его синих глазах. Любовь Маргарет Бордильон зашевелилась в ее сердце, когда она смотрела на Лестера, стоявшего в лучах утреннего солнца. Он прямо взглянул на нее, и замешательство на лице его исчезло под откровенной улыбкой.

— Прошло уже два года после смерти Катерины, — сказал он, понизив голос до нежного тона, которым он всегда звучал в ушах мисс Бордильон. — Очень было бы вам неприятно, Маргарет, если бы я пожелал, чтобы кто-нибудь занял ее место?

Как неистово забилось ее сердце при этих словах, знала она одна. Лестер продолжал улыбаться.

— В таком случае, знаете, нам надо сделать повеселее старый дом. Не годится делать перемены после. Что вы скажете, Маргарет?

Бедняжка не могла сказать ничего. Маргарет Бордильон стояла потупив лицо и с пылающими щеками. Конечно, она не считала, этих слов предложением, в ней было более здравого смысла для этого, но она думала, что они относятся к ней. Джордж Лестер был одним из тех мужчин, обращение которых с женщинами всегда нежно и мягко и без намерения заставляло предполагать более, чем следовало. Маргарет Бордильон можно было простить, что она так приняла это теперь. Его легкое замешательство, которого она не примечала в нем прежде, увеличило обман.

Лестер ждал ее ответа, но ответа не было. Он видел следы замешательства, застенчивости; ей невозможно было скрыть их, так как она стояла с Лестером лицом к лицу перед блеском утреннего солнца, и он также не понял ее. Он приписал эти признаки к неудовольствию, он думал, что Маргарет огорчает мысль, что у Катерины будет преемница.

— Маргарет, — сказал он тоном убедительного красноречия и кротко положил руку на ее плечо, но ни в его тоне, ни в его движении не обнаруживалось нежности к ней, — мне так наскучило мое вдовство. Катерина умерла, но мы, живые, не должны связывать себя с мертвыми. Подумайте об этом и старайтесь преодолеть ваше отвращение.

Лестер пошел на луг к детям. Коснувшись этого предмета, он не хотел говорить более, пока Маргарет не примирится с этой мыслью. А Маргарет Бордильон? Она стояла на том самом месте, на котором он ее оставил, на ярком свете лучезарного дня, и казалась олицетворением лучезарности, наполнившей всю ее душу.

— Наконец, я буду его женой! — шептал она. — Его женой! Его женой! Чем я заслужила такое неизмеримое счастье!

Но увы! Лестер говорил не о ней. Если бы ему сказали, что Маргарет Бордильон применила его слова к себе, он с удивлением раскрыл бы широко свои синие глаза. Он думал о той, которая была моложе и прекраснее — о леди Аделаиде Эрроль.

Находясь в близких отношениях с Дэнским замком, приезжая туда и уезжая оттуда беспрестанно с свободою сына, с большей свободою, чем новый наследник Джоффри, Лестер почти стал считать замок своим домом в те немногие дни, которые прошли после смерти леди Дэн. Он взял на себя все распоряжения, чтобы помочь лорду Дэну, он избавил его от всяких забот, от каких только можно было его избавить. Это стало основой его частых отношений с леди Аделаидой, и они вместе говорили о ее будущих планах и что эта перемена сделает для нее.

Сказать, что Лестер был привязан к леди Аделаиде Эрроль, будет слишком ничтожной фразой для того, чтобы выразить его чувства к ней. Он любил ее той страстной, пылкой любовью, которую он и не чувствовал и не выказывал к своей первой жене; Аделаида сделалась ангелом его надежд, звездою его жизни. При жизни Гэрри Дэна эта любовь сдерживалась в некоторой степени, но не совсем, иногда он выказывал ее леди Аделаиде. С изумительно тонкой проницательностью во всем, что касается любимого предмета, Лестер приметил, что леди Аделаида не любит Гэрри Дэна; он вполне был убежден, что она намерена отказать ему, и хотел выждать время, чтобы признаться ей в своей любви. Одна возможность видеть ее была раем для его души. Он ничего не знал о привязанности ее к Герберту Дэну; мысль, что они любили друг друга, никогда не представлялась его воображению.

Лэди Дэн предвидела вероятность, что после ее смерти Аделаида должна переселиться в другой дом. У нее не было другого выбора, кроме дома ее отдаленной родственницы, мистрисс Грант, вдовы, которая жила в отдаленной части Шотландии, была очень бедна и имела множество детей. Эта дама очень была бы рада принять к себе леди Аделаиду с деньгами, которыми молодая девушка будет платить за свое содержание. Для леди Аделаиды эта перспектива казалась ужасной; чистилище было бы ничто в сравнении с этим, так говорила она по секрету Софи; но необходимость не подчиняется законам. В замке она не могла более оставаться. Лорд Дэн не выходил из своей комнаты, и леди Аделаида одна, можно сказать, была единственной обитательницей замка.

— Наверное, вам не понравится жить у этой мистрисс Грант, леди Аделаида? — заметил ей Лестер на другой день после смерти леди Дэн.

— Как мне может это нравиться! Я с отвращением думаю об этом. Но что же мне делать?

Сердце Джорджа Лестера забилось. Преграда к молчанию рушилась, и он высказал свою любовь, умоляя леди Аделаиду стать его женой, хозяйкой его дома. Она была несколько удивлена, и ее первой мыслью было отказать, потому что она любила Лестера так же мало, как Гэрри Дэна. Но она подумала об уединенном доме мистрисс Грант, неудобном и наполненном детьми, и отказ замер на ее губах.