Под знаком черного лебедя - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Митчелл cтр.№ 74

Макнамара сложил руки на груди:

– Я жду!

Голос у меня был как у крохотного паучка:

– Я не видел, сэр.

– Я сказал, назвать имена!

Макнамара сжал кулаки, и руки у него подергивались. Он явно на грани и вот-вот сорвется и заедет мне. Но тут из комнаты выкачали весь свет, как при солнечном затмении.

В дверях материализовался мистер Никсон, директор школы.

– Мистер Макнамара, этот ученик – ваш основной нарушитель дисциплины, ваш главный подозреваемый или недостаточно активный информатор?

(Через десять секунд либо из меня сделают котлету, либо я получу относительное помилование.)

– Он, – мистер Макнамара сглотнул с усилием, подозревая, что его учительская карьера может кончиться через несколько минут, – говорит, что он «не видел», господин директор.

– Нет худших слепцов, чем нежелающие видеть, мистер Макнамара. – Мистер Никсон сделал несколько шагов вперед, заложив руки за спину; мальчишки попятились, прижимаясь к скамьям. – Минуту назад я говорил по телефону с коллегой из Дройтвича. Я был вынужден извиниться перед ним и прервать разговор. Кто скажет, почему?

Все присутствующие, включая мистера Макнамару, не отрывали глаз от грязного пола. Мистер Никсон умеет испепелять одним взглядом.

– Мне пришлось закончить разговор из-за инфантильного ора, доносящегося отсюда. Из-за него я буквально не слышал собственных мыслей. Так. Меня не интересует, кто зачинщик. Меня не заботит, кто орал, кто мурлыкал себе под нос и кто хранил молчание. Меня заботит, что мистер Макнамара, гость в нашей школе, будет вполне справедливо рассказывать своим коллегам, что я руковожу зоопарком из хулиганов. За этот ущерб моей репутации я накажу вас всех.

Мистер Никсон вздернул подбородок на четверть дюйма. Мы отпрянули.

– «Это не я, мистер Никсон! Я не подпевал! Будет несправедливо, если вы меня накажете!»

Он оглядел нас, ища согласных, но таких дураков у нас нет.

– Видите ли, мне платят безумные деньги не за установление справедливости. Мне платят безумные деньги за поддержание определенных стандартов. Стандартов, которые вы, – он сплел пальцы рук и тошнотворно захрустел суставами, – только что втоптали в грязь. В более просвещенном веке я бы задал вам хорошую взбучку, чтобы научить правилам приличия. Но поскольку законодатели отобрали у нас этот инструмент, мне придется найти другие, более трудоемкие методы.

У двери мистер Никсон обернулся:

– В старом спортзале. В четверть первого. Опоздавшие получат наказание на неделю. Неявившиеся будут исключены. Это всё.

В этом учебном году прежние школьные обеды сменились едой из «кафетерия». Над дверью столовой повесили вывеску: «Кафетерий „Ритц“ от „Качественной кухни плюс“», хотя уксусная вонь и чад бьют по носу уже в раздевалке. Еще на вывеске нарисована свинья в поварском колпаке, с улыбкой несущая блюдо сосисок. В меню – жареная картошка, фасоль в томате, гамбургеры, сосиски и яичница. На сладкое дают мороженое с консервированными грушами или мороженое с консервированными персиками. В качестве питья предлагают выдохшуюся пепси, тошнотворный оранжад и тепловатую воду. На прошлой неделе Клайв Пайк обнаружил в гамбургере половину многоножки. Она еще извивалась. Хуже того – вторую половину он так и не нашел.

Я встал в очередь и заметил, что все поглядывают на меня. Двое первоклассников изо всех сил старались не смеяться. Все уже знали, что сегодняшний день проходит под девизом «Достань Тейлора». Даже буфетчицы наблюдали за мной из-за блестящих прилавков. Что-то тут не так. Я узнал, что именно, лишь когда взял свой поднос и сел за стол прокаженных рядом с Дином Дураном.

– Э… Джейс, кто-то прилепил наклейки тебе на спину.

Я снял блейзер, и смех сотряс «Кафетерий „Ритц“». Мне на спину прилепили десять наклеек. На каждой было написано «Глист» – все разными ручками и разным почерком. Я едва удержался, чтобы не вскочить и не выбежать вон. Это лишь доставило бы мучителям дополнительную радость. К тому времени, как волны смеха улеглись, я отодрал наклейки и изорвал их под столом на мелкие кусочки.

– Не обращай внимания на этих дебилов, – сказал Дин Дуран; кусок жареной картошки ударил его по щеке. – Очень смешно! – закричал он в том направлении, откуда прилетела картошка.

– Да, мы тоже так думаем, – крикнул в ответ Энт Литтл от стола Уилкокса.

Еще три или четыре куска полетели в нас. Тут в столовую вошла мисс Ронксвуд, и обстрел прекратился.

– Эй, ты слыхал? – В отличие от меня, Дин Дуран умеет не обращать внимания на всякое.

Я уныло сцарапывал с вилки присохшие волокна.

– Что такое?

– Да Дебби Кромби.

– Что с ней такое?

– Ну, она всего только взяла да и залетела.

– Куда залетела?

– Ну залетела, блин! Беременная она, – прошипел Дин.

– Беременная? Дебби Кромби? У нее будет ребенок?

– Не ори! Похоже на то. У Трейси Свинъярд лучшая подружка – секретарша в аптонской клинике. Они позавчера ходили бухать в «Черный лебедь». После кружечки-пятой она велела Трейси поклясться жизнью, что та никому ничего, и рассказала ей. Трейси Свинъярд рассказала моей сестре. А Келли рассказала мне сегодня за завтраком. Велела мне поклясться могилой нашей бабушки, что я никому не буду передавать.

(Могила Дурановой бабушки усеяна обломками нарушенных клятв.)

– А кто отец?

– Ну, тут не нужно быть Шерлоком Холмсом. Дебби Кромби ни с кем не гуляла после Тома Юэна, верно?

– Но ведь Тома убили еще в июне.

– Да, но он приезжал в отпуск в апреле, верно? Должно быть, тогда и запустил в нее головастиков.

– Так, значит, папа ребенка Дебби Кромби умер еще до его рождения?

– Жалость какая, да? Айзек Пай сказал, что на ее месте сделал бы аборт, но мамка Дон Мэдден сказала, что аборт – это убийство. Как бы то ни было, Дебби Кромби сказала доктору, что оставит ребенка в любом случае. Келли думает, что, наверно, Юэны будут помогать. В каком-то смысле продолжение Тома. Наверно.

Жизнь иногда играет над людьми совсем не смешные шутки.

«Такой смехотищи я в жизни не слыхал», – заявил Нерожденный Близнец.

Я наскоро проглотил яичницу с жареной картошкой, чтобы успеть в старый спортзал к 12:15.

Школьный комплекс построен в основном за последние тридцать лет, но часть его составляет старинная школа еще викторианской эпохи. Старый спортзал – как раз там. Им почти не пользуются. Когда ветер сильный, с крыши сдувает черепицу. В январе прошлого года одна пролетела в нескольких дюймах от головы Люси Снидс, но пока еще никого не убило. Впрочем, один первоклассник и правда умер в старом спортзале. Его затравили, и он повесился на собственном галстуке. Под потолком, где крепится канат. Пит Редмарли клянется, что видел, как этот парень там висел – три года назад, в грозу, еще не совсем мертвый. Голова у него болталась, потому что шея была сломана, а ноги дергались на высоте двадцати футов над землей. Он был бледный как мел, если не считать красного рубца – борозды от галстука. Но его глаза следили за Питом Редмарли. Ноги Пита с тех пор не было в старом спортзале. Ни единого разу.