– Я пошел на пляж, – ответил Форж. – Вы знаете, я рос на четырнадцатом уровне, а посягнул на пляж первого. На берегу все одеваются просто, и никто не опознал во мне чужака, пока я не совершил ошибку, попытавшись записаться на первый урок скалолазания. Идентификационный код выдал, что мне нечего делать на первом уровне, и меня твердо вернули на четырнадцатый.
– А я пошел в парк, – вступил Рофэн. – Признаю, я поднялся на лифте к одному из выходов из улья и заглянул в парк Внешнего мира, но это совсем не такое уж нарушение границ, каким кажется. Моя семья состояла в ассоциации бродяг, так что я все детство бывал во Внешке.
– Я бы сказал, что именно такое, – возразил Лукас. – Ты прошел стандартное обучение в школе, призванное сделать тебя идеальным гражданином. Учил наизусть обязанности перед ульем и распевал куплеты из Долга. Слышал все пугающие истории о Внешке, с ее ослепляющим Прасолнцем, царящим днем, и охотником за душами, гуляющим ночью.
Рофэн вздохнул.
– Я едва мог сидеть спокойно, пока учителя рассказывали эти хэллоуинские сказки под видом реальных фактов.
– Естественно, – согласился Лукас. – Ты сам бывал во Внешке и знал правду. Выйдя из улья в День освобождения, ты бросил вызов учителям и продемонстрировал приверженность организации, которая технически считается подрывной.
– Не понимаю, как все это может быть индикатором результатов лотереи, – сказала я. – Откуда кто-то узнает, чем занимался в День освобождения ребенок, который больше не носит браслет слежения?
– Учителя подслушивают, что рассказывают дети в школе на следующий день, – мрачно ответила Базз.
– А более серьезные нарушения, вроде тех, что совершили Форж и Адика, в любом случае учтут, – добавила Николь.
– Все мы знаем, что ударники рождаются нарушителями правил, – сказал Адика. – Зачем сейчас обсуждать наши прежние прегрешения?
– Затем, что и Гленна проявила такую же склонность к попранию границ, – пояснил Лукас. – Чтобы достичь пляжа шестьдесят седьмого уровня, она пересекла четыре межзональные перемычки. Если мы ее спасем, по дороге домой она добавит к ним еще четыре.
– Я только что получила школьные записи Гленны, – вмешалась Николь. – Посылаю их Лукасу и Базз.
Последовало краткое молчание, затем Лукас заговорил вновь.
– Здесь есть интересная запись, что Гленна – жизнерадостная девочка 1c7738. Базз, что это значит?
– Есть тип учителей, которые давят своим авторитетом класс, публично высмеивая детей, задающих вопросы, – с горечью проговорила Базз.
– Мой школьный учитель посмеялся, когда я назвал его истории о Прасолнце неверными, – вспомнил Рофэн. – После этого я молчал.
– Гленна не молчала, – продолжала Базз. – «Жизнерадостный ребенок» на учительском языке означает, что ему нельзя закрыть рот насмешками. В этих записях есть еще несколько кодовых слов. Учителя ненавидят Гленну. Они признают, что она хорошо физически подготовлена и абсолютно лояльна к улью, но кроме того, достаточно умна, чтобы выявить все нестыковки в их словах, и мятежна, чтобы указать на ошибки перед всем классом.
– Гленна обладает сильной волей и склонностью к нарушению границ, – заключил Лукас. – К тому же, она умна, физически подготовлена и лояльна к улью. Если до лотереи она не переживет событий, которые разрушат ее уверенность, велика вероятность, что девочка получит рискованную профессию, например в ударной группе или в обороне улья.
Он помолчал.
– Тактическая группа согласна со мной в оценке характера Гленны. Если она обнаружит, что Ирвин опасен, то не замрет от ужаса, как обычный ребенок. Она или сбежит, или будет бороться. Бегство – это хорошо, но борьба может привести к ее смерти. Нам нужно найти способ отвлечь Ирвина от Гленны, быстро сообщить ей, что он опасен, и заставить бежать к ударной группе за защитой.
Лукас помедлил.
– Эмбер говорила, что Гленна считает это место сказочным и таинственным. Мы могли бы это использовать. Базз, можешь сказать, верит ли Гленна в хэллоуинские мифы?
– Школьные записи оценивают ее согласие с основными постулатами как стандарт плюс два, – ответила Базз. – Это означает, что Гленна верит в хэллоуинские мифы так же, как обычный ребенок, только двумя годами старше. С возрастом понимание мифов становится более зрелым. Взрослые на сознательном уровне признают, что это лишь сказки, но в подсознании сохраняют укорененную веру в опасность выхода из улья и…
– Мой импринтинг включает постепенное осознание мифов.
Теперь Лукас говорил решительно.
– Николь, мы проводили рейд в Хэллоуин, и все были в костюмах. София сделала несколько фотографий и использовала их как основу для своих настенных рисунков возле гимнастического зала. Мне нужно, чтобы ты нашла изображение Адики в костюме правосудия рядом с Эмбер, одетой ангелом света. Подготовь их голограммы и отправь на инфовизор Адики.
– Уже делаю, – ответила Николь.
– Эмбер, ты упоминала, что ремонтники выключают отдельные баки. Как это происходит?
– Обычно для контролируемого выключения отдельных баков пользуются главной контрольной панелью, но и на самих емкостях есть аварийные красные рычаги.
– Эмили, я хочу, чтобы Ирвин отошел к триста шестому баку, – сказал Лукас. – Выясни, как нам запрограммировать главную панель, чтобы его отключить. Нам также надо узнать, как выключить весь ряд.
– Уже звоню инспектору, – ответила Эмили.
– Адика, я хочу, чтобы ты встал как можно ближе к началу тропы, не показываясь Ирвину.
– Я уже там.
– Илай еще у контрольной панели волновых машин? – спросил Лукас.
– Да, – отозвался Илай.
– Хорошо. План таков. Эмили объяснит Илаю, как с контрольной панели выключить триста шестой волновой бак, – говорил Лукас. – Ирвин работал в ремонтном отделе восемнадцать лет. Он заметит, что бак остановился, и инстинктивно двинется туда, чтобы разобраться с проблемой. Как только Ирвин отойдет от Гленны, Адика развернет в начале тропы голограмму правосудия и ангела света, а затем проиграет запись голоса Эмбер.
Я пришла в замешательство.
– Какую запись моего голоса?
– Которую мы сейчас сделаем, – ответил Лукас. – Эмбер, мне нужно, чтобы ты прокричала слова: «Гленна, беги к нам! Этот человек – охотник за душами».
– Гленна, беги к нам! Этот человек – охотник за душами, – повторила я.
– Попробуй еще раз и кричи громче, – попросил Лукас.
– А кричать не опасно? – спросила я. – Ирвин меня не услышит?
– Вы с Ирвином по разные стороны очень крепкой стены. Он ничего не услышит, кроме шума волновых машин.
– Гленна, беги к нам! – заорала я. – Этот человек – охотник за душами.
– Еще раз, – велел Лукас. – Жизнь Гленны зависит от мгновенного повиновения тебе. Ты должна говорить повелительно и настойчиво.