— А что случилось?
— Ну я пока что и сам не знаю.
Собеседник вздохнул.
— Возьмите себя в руки. И будем делать делюгу.
— Делюгу?
— Да, блин, делюгу! Ваши проблемы решать. Жду вас через час.
Бобровский выглянул на кухню. Работяги курили, сидя за столом.
— Составляем план действий, — сказал Игорь.
— Я ухожу, — ответил Бобровский.
— Насовсем? — спросил Виталий.
— Нет. Ещё вернусь.
— Возвращайтесь, — сказал Игорь. — Будем рады вас видеть.
24
У входа в ТЦ Бобровского ждал капитан Митин. На его чёрной футболке был изображён ревущий медведь с окровавленной пастью. Под рисунком было написано «Welcome to Russia».
— Опаздываете, — сказал Митин.
Бобровский посмотрел на часы.
— Девять двадцать восемь. Ещё две минуты в запасе.
— Ладно, ладно. Идёмте, тут кафе рядом со стоянкой.
— Значит, это вы мои проблемы можете решить? — спросил Бобровский.
— А кто же ещё? — ответил Митин. — Во внеслужебное время я много чего делаю. Помогаю людям вроде вас, например.
— Странно, прошлый раз мне коллектор тоже здесь назначил встречу.
— Тут такое место. Все друг с другом встречаются. За стоянкой, скажем, встречаются гомики, а потом идут в туалет ТЦ и сосут друг у друга.
— Надо же.
— Вы сказали, у вас что-то случилось.
— Да, утром. Мне позвонили…
— Сейчас всё расскажете, — перебил Митин.
Они зашли в кофейню. Капитан заказал большую чашку кофе с миндальным сиропом и кусок шоколадного торта. Бобровский попросил стакан воды. Сели за столик у окна. Отсюда открывался вид на автостоянку. Машин было мало. ТЦ открывался в десять.
— Прежде чем перейти к делу, обговорим условия, — глядя на свой торт, сказал Митин.
— Давайте, — ответил Бобровский.
— Напомните, сколько вам заломили.
— Сто пятьдесят.
— Без процентов?
— Про проценты я ничего не слышал, — сказал Бобровский.
— Ещё услышите. Как только вы отдадите им сто пятьдесят, они загрузят вас процентами. Думаю, это ещё сто пятьдесят штук. Или больше. Какой вкусный торт. В общем, они с вас не слезут, пока не выдрочат без остатка.
— Что сделают?
— Выдоят. Разденут вас до трусов. А если трусы хорошие, то их тоже заберут. Я это точно знаю. И кофе хороший. Мои условия такие. Я беру сто тысяч. Цена фиксированная. Никаких доплат, ничего. Платите мне и живёте, в ус не дуете. Этих пидоров я скручиваю в бараний рог. В принципе, можно сделать так, чтобы они даже извинились перед вами. Посмотрим по ходу дела.
Бобровский помалкивал. Остатки мелочи, что дал Никита, он потратил, чтобы приехать сюда. Больше денег не было. А ещё предстояло как-то добраться до кладбища.
— Обдумываете? — спросил Митин. — Между прочим, я вам, когда записывал номер телефона, сказал, чтобы вы очень хорошо подумали заранее.
— Да, я подумал.
— Оно и видно. Деньги можете перевести на карточку.
Бобровский поднял стакан и выпил воду. Потом сказал:
— У меня вообще нет денег.
Митин отодвинул тарелку с таким выражением на лице, будто внутри торта обнаружился запечённый таракан.
— Ага. Нет денег?
— Нет.
— А для чего вы тогда мне позвонили? Я вам записал номер телефона. Но я разве подписался «Робин Гуд»? Или «мать Тереза»? Ну-ка, скажите.
— Нет, — сказал Бобровский. — Я даже не знал, что это окажетесь вы.
— Но кто бы ни был. Вы думали, тут благотворительное общество?
— Не знаю. Я в беде. Хватаюсь за любую соломинку. А это была последняя.
— В беде, в беде, — задумчиво повторил Митин. — Помните, у Петросяна была такая шутка? Друг познается в бидэ?
— Нет, не помню. А вы не помните анекдот про трёхлапого пса без хвоста?
— Не слышал такой анекдот. У нас в прошлом месяце дознаватель изнасиловал свидетеля. Прямо в кабинете. Вот это покруче любого анекдота.
Митин запихал в рот большой кусок торта и, жуя, уставился на Бобровского.
— Что вы сидите? Идите и решайте свои проблемы сами. По большому счёту, любой мужик должен уметь это делать.
— Согласен, — сказал Бобровский. — Прощайте.
Он обошёл здание ТЦ и у входа увидел Риту. Она курила сигарету, дожидаясь, когда откроют двери. Рита его заметила и помахала рукой. Он подошёл.
— Привет, — сказала Рита. — Ты чего тут? В гости решил зайти?
— А, нет. Встречался кое с кем. Извини за звонок. Глупо было. К тому же поздно ночью.
Рита посмотрела на него.
— Так это ты звонил, что ли? А я спросонок решила, что это просто какой-то пьяный мудак из бывших. Некоторые иногда звонят. Не часто, но случается.
— Нет. Это я был. Поговорить хотелось.
— Напился?
— Трезвый был.
— А что случилось? Слушай, я про долг помню. Верну на следующей неделе, обещаю.
Бобровский махнул рукой.
— Это особо не бери в голову.
— Блин, неудобно, — сказала Рита. — Ты бы позвонил вечерком, пораньше, поболтали бы.
— Ну, может, позвоню. Мне сейчас надо идти уже. Слушай, у тебя не найдётся сотки?
— Сотки?
— Да, рублей сто. На проезд. Я должен съездить в одно место, но денег нет ни копейки.
— Конечно, сейчас.
Рита порылась в сумочке. Достала зелёную банкноту — двести рублей.
— Спасибо. — Бобровский сунул деньги в карман.
— Лёш, ты позвони, когда захочется, — сказала Рита. — Но только не совсем ночью.
25
Автобус ехал долго, со всеми остановками и задержками у светофора, когда горел красный свет. В салоне стояла жара, открытые окна и люки не спасали. Бобровского укачало, и он задремал. Приснился короткий сон, будто он поселился жить в лифте. Кабина была тесна. Бобровский кое-как устроился в углу, поджал ноги. То и дело заходили люди, чтобы подняться или спуститься. Они брезгливо, с недоверием смотрели на Бобровского. Потом вдруг зашёл его заводской приятель Марченко, повесившийся десять лет назад. Посмотрел сверху вниз и сказал:
— Что эта моча тут делает?
Бобровский проснулся и увидел перед собой кондуктора, костлявого, седого и сутулого старика.