Последний рубеж. Роковая ошибка - читать онлайн книгу. Автор: Найо Марш cтр.№ 73

– Миссис Фостер это знает?

– Он не назвал тогда своего имени. Я, конечно, сообщила ей, что заезжал какой-то господин, интересовался. И прямо ахнула, когда впервые увидела его после переезда в его нынешнюю усадьбу.

– Вы сказали миссис Фостер, что это он тогда заезжал?

– В то время я не работала в Квинтерне, – лаконично ответила миссис Джим, и Верити вспомнила, что у нее был перерыв в работе. – Это всплыло сегодня в разговоре. По сведениям мистера Алфредо, дворецкого, – продолжила миссис Джим, – мистер Маркос все еще повернут на Квинтерне. Алфредо говорит: если уж мистеру Маркосу что-то втемяшится в голову, он ни за что не отступит. Вы довольны садовником?

У миссис Джим была привычка перескакивать с одной темы на другую безо всякого предупреждения. Верити показалось, что она уловила пренебрежительную нотку, но она не была в этом уверена.

– Он начнет работать у меня только в пятницу, – ответила она. – Вы с ним уже встречались, миссис Джим?

– Как с ним не встретишься? – отозвалась та, потирая артрозное колено. – Энни Блэк таскает его по всей деревне, словно он главный экспонат выставки лошадей.

– Он скрасит ее одиночество.

– И это тоже, – загадочно высказалась миссис Джим.

Верити свернула в узкий переулок, где стоял дом Джоббинов. Все окна были темны: Джим и дети, конечно, уже спали мертвым сном. Миссис Джим вылезала из машины медленней, чем садилась в нее, и Верити только сейчас поняла, насколько та устала.

– Вам завтра рано на работу? – спросила она.

– К восьми, в Квинтерн. Вы очень добры, что подвезли меня, мисс Престон. Спасибо. Доброй ночи.

Разворачивая машину, Верити подумала: мы обе возвращаемся в свои неосвещенные дома. Но она привыкла жить одна и не имела ничего против того, чтобы войти в темный Киз-хаус и нащупать рукой выключатель.

Уже лежа в постели, она перебирала в памяти события вечера. На нее нахлынула волна усталости вместе с нервозным состоянием, которое она определяла как «синдром беспокойных ног». Верити осознала, что встреча с Бейзилом Шраммом (как теперь ей придется его называть) была более суровым испытанием, нежели она сочла в момент встречи. Прошлое навалилось на нее и ошарашило каким-то внутренним унижением. Она заставила себя расслабиться физически, мышца за мышцей, и выкинуть из головы все мысли.

Пытаясь ни о чем не думать, она почти полностью – но не до конца – утратила чувство опасности, поджидающей, как злодей в старой моралите́ за кулисами. Однако после долгих душевных мук Верити все же уснула.

Гарденер был хорошим садовником, тут двух мнений быть не могло. Он гораздо внимательней относился к капризам и фантазиям своих работодателей, чем Макбрайд, и трудился в высшей степени добросовестно.

Заметив, что его фамилия приводит Верити в замешательство, он рассмеялся и сказал, что не будет иметь «ничо пр-ротив», если она станет звать его по имени, а зовут его «Бр-р-юс». Верити не была шотландкой, но ее не покидала мысль, что его акцент несколько утрирован. Тем не менее она воспользовалась его предложением, и вскоре садовник стал Брюсом для всех своих нанимателей. Слава его в Верхнем Квинтерне быстро росла. Парнишка, которого он нашел себе в помощь в деревне, был шести футов росту и немного не в себе. По мере того как проходили недели, а потом и месяцы, работодатели Брюса один за другим сдавались и соглашались на услуги «парнишки», все – кроме главного садовника мистера Маркоса, тот был категорически настроен против него. Сибил Фостер продолжала безумствовать по поводу Брюса. Вместе они тщательно изучали каталоги питомников. По окончании рабочего дня в Квинтерн-плейсе Сибил угощала его пинтой пива и часто сидела с ним в гостиной, болтая о растениях. Когда требовалось что-то сделать по дому, Брюс оказывался весьма полезен и охотно выполнял поручения.

– С ним одно удовольствие иметь дело, – рассказывала она Верити. – И знаешь, дорогая, в нем столько энергии! Он вбил себе в голову, что мне нужно выращивать спаржу, выкопал две глубоченные канавки за теннисным кортом и собирается заполнить их всевозможными морскими водорослями. Ты можешь в это поверить? Горничные всерьез влюбились в него, ей-богу.

Под словом «горничные» она подразумевала свою приходящую прислугу: деревенскую девушку и Берил, племянницу миссис Джим. По ее словам, обе души не чаяли в садовнике, и она намекала, будто Берил имеет на него виды. Миссис Джим по этому поводу хранила таинственное молчание. Верити узнала также, что Сибил считала Брюса «себе на уме», что означало одно: он был тщеславен.

Доктор Бейзил Шрамм исчез из Верхнего Квинтерна, словно его никогда там и не было, и через некоторое время Верити почти – но не совсем – забыла о нем.

Декораторы наконец завершили свою работу в Мардлинге, и мистер Маркос, как считалось, уехал заграницу. Гидеон, однако, приезжал из Лондона почти на каждые выходные, зачастую привозя с собой целую компанию. Миссис Джим докладывала, что Прунелла Фостер являлась завсегдатаем его вечеринок. Сибил по этому поводу демонстрировала забавно двойственное отношение. С одной стороны, она, похоже, гордилась тем, что ее дочь, как та сама выражалась, «подцепила» Гидеона. С другой – продолжала ронять смутные намеки насчет него, основанные, насколько могла понять Верити, исключительно на ее безошибочной интуиции. В конце концов Верити заподозрила, что Сибил просто испытывает что-то вроде материнской ревности. Хорошо, что Пру окружена пылкими молодыми людьми, но гораздо хуже, если она увлеклась одним из них. Или дело было только в том, что Сибил нацелилась на флегматичного лорда Свинглтри в качестве избранника для Пру?

– Разумеется, дорогая, – призналась она Верити как-то в июле по телефону, – он очень состоятельный, но ты ведь меня знаешь – мне этого недостаточно, а о его подноготной никто ничего не знает. У него вьющиеся волосы, черные глаза и крупный нос – чрезвычайно привлекательная внешность, напоминающая изображения на старинных сосудах, но что следует об этом думать? – И, предвидя реакцию Верити на ее наблюдения, поспешно добавила: – Я имею в виду вовсе не то, о чем ты подумала, как тебе хорошо известно.

– Ты полагаешь, что у Пру все серьезно? – спросила Верити.

– Не спрашивай меня, – раздраженно ответила Сибил. – Она шепчет о нем без умолку. И надо же чтобы это случилось в тот момент, когда я была так довольна Джоном Свинглтри, таким преданным поклонником! Единственное, что я могу сказать, так это то, что все это совершенно губительно для моего здоровья. Прошлой ночью я глаз не сомкнула и очень опасаюсь за свою спину. Пру часто встречается с ним в Лондоне. Я предпочитаю не знать, что там у них происходит, так как действительно мало что могу сделать, Верри. Поэтому я уезжаю в «Ренклод».

– Когда? – поинтересовалась Верити, почувствовав толчок в ребра.

– В понедельник, дорогая. Надеюсь, твой дружок сумеет мне помочь.

– Я тоже надеюсь.